Факультет защитной магии. Силуэт в сумерках (СИ)

узнаю я точно, что Амиру убили. Но доказать-то вряд ли что получится, только буду в итоге всю жизнь терзаться, что ничего не смогла сделать. А не знала бы, так и не мучилась. Зачем только этот Лоранс ко мне прицепился? Неужели не понимает, что для него это толчок в карьере, а для меня -- соль на рану? Автомобилей на улицах в этот час было уже немного, так что доехали мы быстро. У главного входа в участок останавливаться не стали. Лоранс решительно свернул на боковую улочку и там припарковался. Заглушил мотор, забрал с заднего сиденья небольшую сумку, глянул на часы и скомандовал: -- Идём, нас уже должны ждать. Догадка моя оказалась верной, как раз неподалёку находился служебный вход в участок. Только рядом с ним никого не оказалось. Постояв немного и покрутив головой, Лоранс поднялся на густо усеянное окурками крыльцо и дёрнул дверь. Та не поддалась. -- Что за чёрт? -- ругнулся парень, ещё раз потянув за ручку. С тем же результатом. -- Похоже, -- меланхолично заметила я, -- нас здесь не ждут. Мы точно не опоздали? Или, может, раньше времени прибыли? -- Да нет, -- досадливо бросил Лоранс, ещё раз посмотрев на часы. -- Мы на двенадцать договаривались, а сейчас две минуты первого. --Ну давай подождём немного, -- вздохнула я. -- Мало ли, человек занят, кофе там пьёт или ещё чего. Прождали мы целых двадцать минут, но на крыльце так никто и не появился. Я даже несколько удивилась этому обстоятельству. Судя по количеству окурков, народ здесь дымил регулярно. Или сегодня дежурили исключительно некурящие? -- Ерунда какая-то, -- проворчал Лоранс, не сводя глаз с пустующего крыльца. -- Слушай, ты можешь сходить к парадному? Там ведь открыто, спросишь офицера Торла. Скажешь, по личному делу. -- Ладно, -- согласилась я. Заняться всё равно было больше нечем, так почему бы и не прогуляться? Обогнув здание, я не спеша прошла по улице, поднялась по ступеням и толкнула тяжёлую дверь. С первого раза та не поддалась, как бы намекая, что соваться в полицию лишний раз и уж тем более добровольно не стоит. Но я проявила упорство и всё-таки прорвалась в холл. Там меня встретил сонный и недовольный жизнью дежурный офицер, совсем молодой парень. Вежливо поздоровавшись, я без обиняков поинтересовалась, могу ли увидеть офицера Торла. Меня смерили немного удивлённым взглядом и спросили, по какому вопросу. -- По личному, -- как можно беспечней ответила я. -- Так могу увидеть или нет? -- Офицер Торл сегодня не дежурит, -- развёл руками полицейский. -- Отпросился и домой ушёл. Ему передать что-нибудь завтра? -- Да нет, не надо,-- растерянно отозвалась я. -- Думала, по пути заскочу, но раз так, просто позвоню. Спасибо, извините, что побеспокоила. -- Не боитесь так поздно одна ходить? -- Я с братом, на машине, --поспешно объяснила я, чтобы меня не дай бог не вздумали провожать. Не понравилась мне заинтересованность во взгляде этого парня. Ну, то есть, как не понравилась? Мужской интерес любой девушке приятен, конечно, но сейчас он пришёлся донельзя некстати. Да и времени на парней не было. Вот отучусь, получу диплом, и там можно будет о личной жизни подумать. -- Тогда ладно. Всего хорошего. -- И вам. Покинув участок, я торопливым шагом вернулась к Лорансу. По пути даже успела подумать, что он специально всё это подстроил, бросив меня одну на улице посреди ночи. Зачем? Бог его знает. Фантазия принялась рисовать картины одну страшнее другой: украдут, изнасилуют, продадут в рабство. И ведь не найдёт никто. К счастью, опасения не подтвердились, Питер меня ждал. -- Там он? -- спросил он, едва я подошла. -- Нет, -- хмыкнула я, пряча под мышки мелко дрожащие из-за недавнего приступа паники пальцы. -- Сказали, отпросился и домой ушёл. -- Ничего себе... Похоже, новость Лоранса здорово удивила. А вот меня как-то и нет. Трудно отказать сыну старого друга. Наобещал, небось, с три короба, потом прикинул, во что это может для него вылиться, да и сбежал. Не стану утверждать, что на его месте не поступила бы точно так же. -- Что делать будем? -- задала я вопрос по существу. -- Ждать нам тут больше нечего. -- Ты ведь понимаешь, что завтра этих документов уже не будет? -- вопросом на вопрос ответил Питер. Я призадумалась. Если этот наркоман действительно брякнул нечто, способное навредить Марино, как бог свят найдётся тот, кто этому самому Марино любезно и, само собой, не бесплатно, сообщит о грядущих неприятностях. И, разумеется, незамедлительно будут приняты все необходимые меры. -- Понимаю, -- вздохнула я. -- Но что мы можем поделать? -- Влезть туда, -- уверенно заявил Питер, кивая на дверь участка. -- Ты спятил! Сказать мне хотелось намного больше, но я чувствовала, что если начну говорить, то обязательно перейду на крик. А делать это посреди ночной улицы, да ещё прямо у полицейского участка, глупо и небезопасно. Этак и в кутузке можно оказаться, заодно и проблема с ночлегом решится. Только сплетен потом будет даже больше, да ещё и из универа отчислят, чтобы не позорила приличное учебное заведение. -- Это наш единственный шанс, -- продолжил настаивать Лоранс. -- Шанс на что?! -- прошипела я, немного успокоившись. -- Угодить за решётку? -- Ты же почти закончила факультет защитной магии. Неужели не справишься так, чтобы нас не поймали? Я, признаться, сперва просто ошалела от этого заявления. А в следующий момент поняла, что меня действительно обманули, но не так, как я себе недавно насочиняла. Не было у Лоранса никакого знакомого офицера, никто ему ничего не обещал. Этот гад затем и притащил меня сюда, чтобы с моей помощью проникнуть в участок! Ну правда же, если бы он просто хотел показать мне документы, прекрасно мог бы завтра сунуть под нос фотографии! Господи, какая же я дура! Идиотка полная! -- Пошёл ты! -- рыкнула я.-- Знаешь, сколько лет мне за такое дадут? -- Семь. Если поймают. -- А я что, похожа напрофессионального взломщика? Заметь, ловят даже их, а меня и подавно сцапают! Хватит, отвези меня на вокзал и больше на глаза мне не показывайся! -- И ты вот так просто откажешься от шанса наказать тех, кто убил твою лучшую подругу? -- Это шанс себя наказать, -- отчеканила я. -- Тюрьмой и разрушенной жизнью. А им всё равно ничего не будет. -- Разрушенной... -- криво усмехнулся Лоранс. -- Можно подумать, сейчас она у тебя прекрасна и удивительна. Пашешь как проклятая на учёбе, потом будешь так же пахать ещё сорок лет на работе, потом -- нищенская пенсия. И что ты будешь вспоминать в конце жизни? Как ради этих беспросветных лет предала единственного человека, которому была по-настоящему дорога? -- Откуда ты знаешь? -- потрясённо выдохнула я. -- Я... у меня... у меня отец есть, между прочим. И бабушка. И братья. И... -- Никого у тебя нет, -- припечатал Питер. -- Я ведь журналист, забыла? И прежде чем к тебе идти, выяснил, кто ты такая. -- И что же ты выяснил? -- зло спросила я. -- Да всё. Чего там выяснять-то было? Мать твоя, знаменитая красотка, крутила роман с аристократом, только он помер, а она осталась беременная. Семейка его побоялась скандала и откупилась от неё, чтобы помалкивала про ребёнка.На эти-то денежки и польстился Юджин Эста, её друг детства и верный поклонник. Думаешь, с каких богатств он собственное инженерное бюро в двадцать восемь лет открыл? Вот с этих самых, и ещё с тех, что мать твоя в лучшие свои времена заработала. Я открыла было рот, но тут же снова закрыла. Поняла, что действительно никогда не задавала себе этот вопрос. А стоило, наверное. Отец... ладно, может и не отец, но так уж я привыкла его называть, был из бедной семьи, как и мама. Но нашёл же деньги и на лицензию, и на помещение, и вообще на всё, что нужно, чтобы начать своё дело. Другие в его профессии дай бог годам к сорока пяти ухитряются столько скопить. Наследства никакого отец не получал же, откуда бы? И сам столько заработать ну никак не мог! --Мать твоя и сама была девочка не бедная, всё-таки пять лет блистала за немалые гонорары, -- безжалостно продолжил Лоранс. -- Где, как ты думаешь, теперь эти деньги, которые, кстати, тебе предназначались? Спросила бы своего так называемого папочку, что ли, куда он их девал. Прибрал к рукам и запрятал где-то для себя и своих сыночков. И живут они в своё удовольствие, пока ты тут с хлеба на картошку перебиваешься. Слов у меня не было. Ничего не было, на душе было пусто и холодно. Потому что я понимала -- всё это наверняка правда. А даже если и нет, если Миртоны и не откупались от мамы, не может быть отец, имея свой вполне процветающий бизнес, настолько беден, чтобы не иметь возможности покупать мне хотя бы одежду. Братья, вон, не раздеты совсем даже. Да и Хельду я однажды, гуляя с Амирой, случайно увидела перебирающей платья в недешёвом магазине. И одета она была весьма хорошо. Просто долгое время я старалась об этом не думать. Приняла тот факт, что меня не любят -- трудно любить чужого ребёнка. Старалась их не судить, простить за это, благодарить, что не выкинули на улицу, оставив незаконнорожденной сиротой. Но вот простить то, что всё своё благополучие отец выстроил за счёт моей мамы, за мой счёт, а меня накормить скупился, когда заходила в гости... -- Одна семья от тебя просто отказалась, вычеркнула из своей жизни. Вторая использовала, отобрала всё и тоже выставила за порог, предоставив самой себе.Я решил, что девушка с такой судьбой будет посмелей. Что она не откажется от возможности наказать хоть одного зарвавшегося мажора, чтобы другие призадумались. Я тихонько всхлипнула, чувствуя, что вот-вот позорно разревусь. Зачем, зачем было так грубо и жестоко швырять мне в лицо правду, которую я никогда не хотела знать?! Жизнь моя и без того нелегка, а так и вовсе впору в омут головой вниз, чтобы больше не мучиться. -- Прости, -- неожиданно сказал Питер, опускаясь передо мной на корточки и беря мои ладони в свои. -- Прости, я... я неправильно о тебе думал. Считал, что ты тоже захочешь отомстить. -- А ты-то за что мстишь? -- удивилась я. -- За кузину, -- вздохнул парень, опустив голову. -- Один мальчик-мажор вроде этого Марино задурил ей голову сказками про любовь, она поверила, влюбилась по-настоящему. А потом узнала, что он соблазнил её на спор. И ещё показывал всем видео того, как они... В общем, она наглоталась снотворного, спасти её не успели. -- Я не знала... -- пробормотала я. -- Вот я и решил, -- горько усмехнулся Питер, -- что мы с тобой вроде как родственные души. Тому подонку я отомстить не могу, разве что убить, но за это меня самого казнят. Но вот другого наказать ещё можно, причём по закону. Чтобы остальные богатенькие уроды видели, что на них есть управа. -- Ладно, -- вздохнула я. -- Идём, сделаю, что могу. Может, и поймают. Да и пускай. Ради чего мне себя беречь? Чтобы до конца дней влачить жалкое существование, осознавая, что всю жизнь мне плевали в лицо, вытирали об меня ноги, а я покорно сносила всё это? Чтобы помнить, как смолчала, когда меня фактически обокрал тот, кто требовал называть его отцом, какотошла в сторону, когда убили ту, что была моим единственным настоящим другом? Ну уж нет! Разумеется, неподалёку от входа висела камера видеонаблюдения. Внимательно оглядев стену здания, я заметила и вторую, чуть выше, тоже направленную на крыльцо. Обе, к счастью, оказались обычными, не инфракрасными. В самом деле, зачем тратиться, если поблизости хватает фонарей и слишком темно не бывает? Возможность того, что за взлом и проникновение возьмётся маг, учесть позабыли. Камеры такого типа я хорошо знала, обманывались они элементарно. Пара несложных заклинаний, и техника нас не "увидит". Правда, могут увидеть люди, но на наше счастье вокруг не было ни души. Быстро прошептав формулу, я набросила на себя и Лоранса "призрачный полог", закрепила его "серой дымкой" для верности и направилась к двери. Защита на ней была, и довольно неплохая, но и не сказать, чтобы уж очень хорошая. Кажется, господа полицейские больше полагались на естественное желание преступников держаться отсюда подальше, чем на качественные чары. Хищно улыбнувшись, я размяла пальцы и принялась искать узел, державший защиту. Медленно двигалась по кругу, по нити силы. -- Сможешь? -- напряжённым голосом спросил Питер. -- Ты лучше по сторонам смотри, чтобы нас никто не увидел, -- рыкнула я. И не удержалась от новой улыбки. Нашла! Узел оказался простым, всего лишь двойным. Не так сложно распутать и того проще обмануть, временно соединив концы контура "ниточкой". Хватит, чтобы немного приоткрыть дверь и войти. Да, кстати, дверь ведь надо ещё открыть... Прилепив "ниточку" к обоим концам, я коснулась пальцами замка. Обычный, изнутри открывается поворотом ручки. Не иначе, сделали так, чтобы не возиться с ключами каждый перекур. Что ж, это мне сейчас очень на руку, хоть защита от телекинеза на сам замок и наложена. Вот честное слово, лучше бы за контур на дверь побольше заплатили, а то ведь так делать -- всё равно, что обшивать железом ворота, не имея забора. Снимать защиту совсем я не стала, ни к чему так следить. Она запросто деактивировалась на время, если не была привязана к общему контуру, чем тут никто не озаботился. Вообще складывалось ощущение, что про телекинез вспомнили в последний момент, когда маг уже уходил. Да ещё и доплатить отказались, вот он и сделал тяп-ляп, чтобы только отвязаться. Замок тихонько щёлкнул, и дверь поддалась. Опустив веки, я задействовала магическое зрение. "Ниточка" пока висела свободно, можно было и пошире открыть, но как-то не хотелось, мало ли. В коридоре было темно, только в дальнем конце горела одна тусклая лампа. Ближайшие помещения, судя по сложенным повсюду коробкам, использовались в качестве подсобных. Точнее, склада для всяческого хлама. И сейчас, ночью, там никого не было. -- Заходи, -- шепнул мне в самое ухо Питер. -- Я знаю, куда нам надо. -- Правда? -- недоверчиво хмыкнула я, но через порог шагнула. -- Правда. Мой отец действительно был полицейским. Я пожала плечами. Судя по тому, как уверенно Лоранс двигался, место это наверняка было ему знакомо. Хоть в чём-то не обманул, уже вперёд. Я последовала за ним, стараясь ступать осторожно, чтобы ничего ненароком не зацепить и не свалить, подняв шум. -- Штатный менталист выходит из отпуска только завтра, -- зашептал Питер. --Поэтому официального допроса ещё не было, так,предварительный. Протокол лежит в кабинете Торла, первая дверь налево. Я невольно напряглась. Судя по указующему жесту Лоранса, нам придётся выйти в освещённый коридор, где вполне может оказаться кто-то из дежурных полицейских. Значит, нужно накладывать на нас ещё и невидимость. Это я умею, не зря столько лет занималась иллюзиями, но сил такая магия отнимает бездну, даже когда речь обо мне одной. А нас, между прочим, двое. Но выбора не было. Я на миг застыла, сосредотачиваясь и собираясь с силами, быстро прошептала формулу и сделала до автоматизма отработанный пасс. Почти сразу накатила слабость, я чуть пошатнулась, но на ногах устояла. И удовлетворённо отметила, что Питера обычным зрением больше не вижу. -- Ты где?! -- всполошился как раз оглянувшийся Лоранс. -- А ты где? -- слабо усмехнулась я. -- Мы невидимки. Идём, лучше поторопиться, надолго меня не хватит. Уже в коридоре я, запоздало спохватившись, принялась высматривать камеры. Нашла, но такие же, как и снаружи. Значит, от них мы спрятаны, хорошо. Проникнуть в полицейский участок оказалось даже проще, чем я предполагала. Хотя, если подумать, это ведь не банковское хранилище всё-таки. К счастью, кабинет Торла оказался открыт. То ли офицер сбежал домой так спешно, что просто позабыл запереть дверь, то ли специально не сделал этого, оставил Питеру шанс добраться до вожделенных документов. На предмет ловушек и сигнализаций я вход проверила всё равно. Их не оказалось, да здравствует экономия городского начальства на силах правопорядка. Вот уж никогда не думала, что однажды приведётся благодарить их за это. -- Заходим, -- шепнула я. Одна папка лежала прямо на столе, в центре, отдельно от остальных бумаг, стопками громоздившихся по краям. Питер тут же схватил её, открыл и принялся перебирать листы, разглядывая их в свете экрана своего телефона. -- Да! -- выдохнул он. -- Это он, протокол! -- Фотографируй, и валим отсюда, -- прошипела я, чувствуя, как от напряжения по спине под рубашкой стекает пот. Слишком много активных чар приходилось одновременно поддерживать, силы уходили стремительно,словно вода в песок пустыни. Лоранс справился быстро. Спрятал телефон в карман, положил папку на место, и мы двинулись обратно, прислушиваясь к каждому шороху. Нам повезло, в коридоре так никто и не появился. И какое счастье, что этой ночью не работал ни один курильщик! В тёмном коридоре я с облегчением сняла с нас невидимость, но это не слишком помогло. Перед глазами плясали разноцветные точки, и я уже начинала сомневаться, что смогу вновь активировать защиту замка от телекинеза и связать контур на двери. -- Ты как? -- встревоженно спросил Питер, поддерживая меня под локоть. Я только вяло отмахнулась, опускаясь на колени перед дверью. Нужно было сосредоточиться, выжать из себя всё, что только можно. Подхватить нити, соединить в пальцах, переплести, закрепить. Ещё капля сил, ещё одно движение... всё! Теперь замок. Подняться на ноги и пытаться не стоит, иначе точно не справлюсь. Вот так, одним движением, лишь бы не дрогнули пальцы... да... осталось не потерять сознание прямо здесь и сейчас, иначе попадём в кадр. Не спрашивая даже, могу ли я идти, Питер подхватил меня на руки и потащил к машине. Затолкнул на пассажирское сиденье, пристегнул и закрыл дверь. Чуть повернув голову, я бросила прощальный взгляд на камеры, показала им язык и провалилась в блаженную темноту. * * * Очнулась я на рассвете, в совершенно незнакомой комнате. Лежала на мягком диване, прямо в одежде, завёрнутая в толстое одеяло. Свет проникал только через чуть приоткрытую дверь, едва позволяя рассмотреть обстановку: тот самый диван, на котором я лежала, пару кресел, журнальный столик, заваленный газетами и книгами, огромный книжный шкаф во всю стену, два узких окна, занавешенных тюлем, огромный телевизор на стене между ними, домашний кинотеатр, музыкальный центр. Даже сквозь окружающий сумрак было заметно, что бедностью тут и не пахнет. Богатством, правда, тоже. Верхний средний класс, так можно было всё это обозначить. Не отказалась бы пожить в такой квартирке. Кое-как утвердившись в сидячем положении, я дождалась, когда голова перестанет кружиться, и попыталась встать. Первые две попытки провалились, но с третьего раза мне удалось. Осторожно, отдыхая на каждом шагу, я двинулась к дверям, на звон посуды и дразнящий запах свежесваренного кофе. По коридору шла держась за стену, но до кухни доползла, благо оказалось недалеко, метра три. Самые, кажется, длинные три метра в моей жизни. Впрочем, в черепашьей скорости нашёлся и свой плюс -- глаза успели привыкнуть к свету. Питер сидел с ноутбуком за кухонным столом и что-то читал. Так увлечённо, что пришлось кашлянуть, чтобы обратить на себя внимание. Парень моргнул и удивлённо посмотрел на меня. А я смотрела только на дымящуюся кружку. -- Ты чего встала? -- хрипловато спросил Лоранс. -- Тебе лежать надо. -- Мне кофе надо, -- слабым голосом протянула я. -- Налей, а... Чашка согрела ладони, а запах буквально привёл меня в чувство. Не сказать, что прямо-таки взбодрил, но соображать я стала побыстрее. Даже почувствовала себя готовой спросить, добыли ли мы в участке хоть что-то ценное. -- А то как же, -- удовлетворённо отозвался Питер, разворачивая ко мне ноутбук. -- Сама почитай. Фотографии получились не очень, но текст вполне поддавался прочтению. Чуть прищурившись, я заскользила взглядом по строчкам. И чем дальше читала, тем больше хотела прекратить. Но не могла. Некий Ларс Орвен двадцати четырёх лет признавался на допросе, что получил тысячу злотых за то, чтобы сбить автомобилем девушку на дороге возле клуба "Квартет". Клялся, что не хотел её убивать, только напугать как следует, но не справился с управлением. Адрес, время и описание девушки ему дал парень, с которым он случайно познакомился тремя днями раньше, в баре. Высокий синеглазый брюнет, хорошо одетый, с небольшим шрамом на левой скуле. Рейнольд, будь он проклят, Марино. Слишком много примет, чтобы ошибиться. Дальше шли детали: как угнал машину, как бросил её на окраине города. Половину денег Орвен получил накануне, вторую нашёл на следующее утро в своём почтовом ящике. Сразу закупил наркоты и несколько дней провалялся дома. Очнулся, пошёл за добавкой и попался полиции. Банальная история. Дочитав, я откинулась на спинку стула, потирая ноющие виски. Тысяча злотых -- вот сколько, по мнению Марино, стоили жизниАмиры и его собственного нерождённого ребёнка. Боже всемогущий, как только земля носит такую мразь?! -- Ты ведь понимаешь, что уже сегодня всё это исчезнет? -- грустно, даже как-то обречённо спросил Питер. -- Парень признался со страху и потому, что до конца не протрезвел. А когда протрезвеет, поймёт, что наболтал себе на смертную казнь. Но ему тут же любезно предложат пятнадцать лет занепредумышленное, и он забудет всю эту историю.Станет твердить, что просто был под кайфом, угнал тачку, ехал, сам не зная куда... Я кивнула, стискивая зубы, чтобы не завыть от бессильной злости. Как бороться с системой, если ты безоружна, а против тебя прут на танках? У них деньги и связи, а у меня только желание добиться справедливости для подруги. И самый главный ужас в том, что даже её семья не встанет в этом деле на мою сторону. Они узнают, но папочка Марино и им предложит такую компенсацию, что они и думать забудут об убитой дочери. В самом деле, Амиру не вернуть, а бизнес есть бизнес. Нельзя упускать ни единого шанса заработать. -- Есть идеи? -- Нет, -- выдохнула я. У нас -- только фотографии протокола, который уже можно считать несуществующим. Полицейские, слышавшие эти показания, будут немы как катафалки. Каждому дорого его место и будущая пенсия. Да и от пухлого конверта с неофициальной прибавкой к жалованью они не откажутся. Их можно понять: да, девушка мертва, но их-то жёны и дети живы, и хотят кушать, причём каждый день. Как тут бросишь карьеру на алтарь справедливости? Протокола нет и не было. Признания нет и не было. Сильные мира сего разберутся между собой без нашего участия, и совсем не так, как мне бы хотелось. Что тут сделаешь? Единственная польза от того, что теперь я знаю правду -- то, что я смогу высказать всё Марино в лицо. Или не смогу? Мало ли, решит, что я слишком много знаю, и меня лучше тоже заставить замолчать навсегда. Ну и пускай. Хоть раз в жизни позволю себе удовольствие высказать богатенькой сволочи правду в глаза. И когда на том свете встречусь с Амирой, мне не будет перед ней стыдно. -- И у меня нет, -- с тяжёлым вздохом признался Питер. -- Могу только написать статью, но без доказательств это будет просто ещё одна сплетня. Марино в убийстве и без меня обвиняли, над тем бредом все только посмеялись. И над моим посмеются. -- Я ему отомщу, -- твёрдо сказала я. -- Как? -- Пока не знаю. Но месть -- блюдо, которое подают холодным. Вот остыну, подумаю и сделаю. Богом клянусь, даже если мне понадобится на это вся жизнь, убийца Амиры заплатит сполна. -- Я тебе помогу, -- с жаром пообещал Питер, подавшись вперёд. -- Обещаю! Всем, чем только смогу. После этого разговора мы оба отправились спать и проспали до двух часов дня. А потом Питер уговорил меня пойти в кино. После сеанса мы немного размялись, играя в настольный теннис, и отправились в кафе пообедать. Оказывается, журналистика для Питера была только увлечением, работал он программистом. Профессию выбрал по настоянию родителей, желавших, чтобы у сына был стабильный доход. Зарабатывал, и правда, хорошо, отсюда и приличная квартира, и машина. Но душа упорно просила тайн и приключений, потому и начал писать.Сначала в собственном блоге, потом его статьи стали брать небольшие независимые издания. В основном, правда, сетевые, вроде того же "За правду". Но надо же с чего-то начинать. -- Из тебя вышел бы классный журналист, -- улыбнулась я, наслаждаясь мороженым. -- А из тебя -- классная модель, -- подмигнул Питер. -- Ты потрясающе красивая девушка, и камера тебя любит. -- Вот уж нет, -- отмахнулась я. -- Торговать своей красотой, чтобы стать игрушкой для какого-нибудь аристократа, и в итоге оказаться выброшенной на обочину жизни за ненадобностью? Нет, это не по мне. -- Пожалуй, -- согласился Питер. -- Хочешь ещё что-нибудь? -- Ещё мороженого, -- кивнула я на опустевшую вазочку. Несмотря ни на что, день получился замечательным. Мы прогулялись по парку, Питер фотографировал меня возле причудливо изогнутых деревьев на одной из боковых аллей и на берегу пруда. Мы смеялись, дурачились, играли в догонялки. И в какой-то момент я поняла, что это уже почти свидание. Или не почти. Когда вечером мы подъехали к общежитию, я уже не хотела туда возвращаться. Меня пугало знакомое одиночество крошечной комнаты, одиночество вообще. Казалось, едва я там окажусь, всё исчезнет, окажется лишь красивым, но лживым сном. Не будет больше Питера, мороженого, настольного тенниса и той радости, которую я сегодня чувствовала. Вернётся серая, как надгробная плита, реальность. Вздохнув, я прикрыла глаза и на ощупь отстегнула ремень. Сколько ни оттягивай момент возвращения, возвращаться придётся. Снова учиться за себя и за других, ходить на занятия, видеть Рейна Марино... Тёплое дыхание тронуло левую щёку, ладонь мягко, но уверенно легла на правую, заставляя меня повернуть голову. Чтобы к губам тут же прижались губы. Сначала лёгким касанием, потом настойчивей, потом уже подчиняюще властно. И я сдалась, подаваясь навстречу, отвечая на каждое движение с такой же страстью и жадностью. Это длилось и длилось, и я не хотела останавливаться. Мой первый настоящий поцелуй. Он не мог быть лучше. -- Илона... -- прошептал Питер, с явной неохотой отстраняясь, -- если... -- Да, -- опомнившись, пробормотала я. -- Мне пора, прости. Иначе опять не успею до закрытия проходной. -- Может, не успеешь? Я мотнула головой. Поцелуи это здорово, но к остальному я не была готова прямо сейчас. Потому выскочила из машины и быстрым шагом направилась к общежитию. В глубине души чуть сожалея о собственной нерешительности. * * * Не сказать, чтобы раньше я всегда ходила на учёбу как на праздник, но это утро понедельника оказалось просто ужасным. От одной только мысли, что вот сейчас надо будет встать, одеться и ехать в тряском, продуваемом всеми ветрами автобусе до универа, а потом... Да, вот оно. Свернувшись в клубок под одеялом, я не хотела шевелиться. И думала, что на самом деле причина исключительно в этом самом "потом". Я привыкла и к ранним подъёмам, и к недосыпу, и к холоду. Не готова оказалась только к тому, что, придя сегодня на занятия, вынуждена буду смотреть в глаза убийце. Смотреть и молчать. Остатками здравого рассудка я понимала, что устраивать сцену, выдавая мою осведомлённость о подлинных обстоятельствах гибели Амиры-- идея не из лучших. Однажды Марино уже совершил убийство, что остановит его во второй раз? Да ничего. И моя глупая