Отравленная роза (СИ)

Глаза парня вновь вспыхнули ненавистью. Он стал захлебываться собственной речью, снова гнев застлал сознание.

— Ты лжешь! Дамблдор…

— Сайленцио! — перебил Лорд равнодушно, и Поттеру только и оставалось, что открывать и закрывать рот не в силах произнести ни единого звука. — Сам подумай, Гарри, — внимательно произнес Лорд, — сколько может быть у тебя шансов сразиться со мной и при этом победить? — Хозяин наклонил голову набок. — О да, я знаю, что ты хочешь сказать. Тогда, после Турнира Трех Волшебников я просто не в силах был уничтожить тебя. Не рассчитал. Я только возродился и был слаб, Гарри, тут нет твоей заслуги. То, что тогда ты сбежал с кладбища — было чистым везением. Битва в Министерстве? — Я сражался с Дамблдором, а не с тобой, он был силен настолько, чтобы противостоять мне. Но ты… — он снисходительно вздохнул. — Только я мог убить собственный крестраж, ну, или как ты знаешь, это мог бы сделать настолько мощный артефакт, как меч Годрика Гриффиндора, который Дамблдор оставил тебе в наследство, — Тёмный Лорд с удовлетворенной улыбкой наблюдал за мальчиком, которого ошарашили собственным предназначением. — Конечно, меч не мог достаться тебе, ведь эта вещь принадлежит Хогвартсу. Дамблдор лишь дал тебе подсказку.

Мальчик попытался что-то возразить, но было видно, что правдивые речи Тёмного Лорда его огорошили настолько, что он практически разуверился в своих силах, но все равно не мог поверить, что с ним так поступили. Всё оказалось так просто и так жестоко. Дамблдор, всего лишь хитрый интриган, который надеялся, что смерть Поттера повлечет за собой уязвимость Хозяина, который и не должен был бы подозревать, что разрушил собственный крестраж. Разделить на восемь частей душу практически невозможно, и Дамблдор знал, что вряд ли Том Риддл смог бы сделать еще несколько крестражей, не причинив при этом себе вреда, возможно смертельного и тогда, его убил бы Северус, а он и понятия не имел бы, что просто довершает чью-то работу.

— Фините Инкантатем , — небрежно бросил Тёмный Лорд, разглядывая опустошение и спокойствие.

Неужели мальчишку оказалось так легко сломить?

— Тогда убей меня, — самодовольно сказал Гарри, изо всех сил ворочаясь из стороны в сторону.

Тёмный Лорд скептически посмотрел на него, ведь даже не прикасался к нему и не пытал, что было странно. Остальным пленникам доставалось похлеще.

— Непременно, но немного позже, — неожиданно заявил Хозяин, насмехаясь над попытками мальчика осознать ситуацию полностью.

— Ты будешь держать меня в подземельях вечно, Риддл?

— Этого более не потребуется, мой мальчик, — в манере Дамблдора неожиданно подначил Волан-де-Морт, отчего лицо Поттера скривилось в болезненной гримасе воспоминаний. — Я просто заберу часть души, которая находится в тебе.

Мы с Люциусом, переглянулись уже в который раз, я не поверила своим словам, и отчего-то стало вовсе неуютно. Неужели книга в руках Тёмного Лорда способна перенести вырвать душу из мальчика?

— Как … это возможно? — пробормотал Гарри невнятно, его шок передавался нам. — Я должен, должен… Сразись со мной! Ведь Пророчество гласит...

— Любое Пророчество можно обойти, Гарри, теперь я знаю его смысл. Потом, я буду милостив и просто убью тебя, без боли.

— Милосердие? Будь добр, избавь от него… — жестко съязвил Поттер, уже не в состоянии связать концы с концами, хотя все карты были открыты, и даже книга в руках Тёмного Лорда, что зависла перед ним воздухе, давала определенные догадки.

Перемещение крестража…

— Я бы мог оставить тебе жизнь, но ты видишь во мне зло, потому что это навязчивая идея, нет смысла оставлять тебе жизнь.

— Навязчивая идея? Ты убиваешь людей, ты убил несколько моих друзей, — его взгляд метнулся ко мне. — Тебе ненавистна мысль о грязнокровках, ты избавишься от них всех.

Черные глаза мужчины невольно взглянули в сторону, словно показывая высшую степень его усталости от этого разговора.

— Вовсе нет, я уже говорил, что на всё есть причина. Ваши люди убивают моих людей, угнетают слизеринцев, мои в ответ убивают ваших. Пойми, что это война, и на какой стороне ты бы ни был, все равно будут жертвы, только своих ты будешь оплакивать, а чужим радоваться.

У меня дергался глаз, Люциус вообще рот воды набрал, такого я не ожидала, не думала, что мы будем церемониться с мальчишкой, конечно, сначала достанем крестраж. К чему все эти долгие разговоры? Вероятно это такой способ развлечения.

— Разве тебе давали право выбора, когда сказали, что именно ты можешь победить меня, Гарри? Тебя воспитывали в одной вере.

— Ты убил моих родителей. Мне и выбирать не пришлось… — опустошенно изрек Гарри.

— Я не собираюсь тебя переубеждать, — спокойно сказал Тёмный Лорд, он действительно не собирался этого делать, а уж извиняться тем более, война забрала многих, не только родителей Гарри, но и моего отца. Да, Тёмный Лорд является жестоким диктатором. Но вместе с тем, его невозможно обвинить в отсутствии здравомыслия. — Аллегра, подойди.

Я даже не поняла, сначала, что Хозяин обращается ко мне. Словно очнувшись от транса, встряхнув головой, убирая ненужные мысли, я осторожно приблизилась к Хозяину.

— Мой Лорд? — неуверенно спросила я, поглядывая на молчаливого Поттера, которого задавили правдой, и теперь, мальчик мужественно глотал слёзы, застилающие зеленые глаза, тяжело стекающие по щекам.

Бедняга, он только сейчас начинает осознавать, что Дамблдор — мерзкий манипулятор его просто использовал. Обе стороны стоило одинаково ненавидеть. Два гроссмейстера, и одна единственная фигура на доске — Гарри Поттер. Один гроссмейстер уже мертв, но только спустя два месяца после его смерти закончилась игра. Есть и хорошие и плохие стороны, как в старике, так и в Тёмном Лорде, но каждый из нас вправе выбрать только одну и идти по ней до конца и не иметь права на нейтралитет, тогда его попросту задавят обе стороны. Может политика Тёмного Лорда — ярого консерватора гораздо жестче, но он не лжет и не елейничает перед людьми, скрывая позиции и планы. Ситуация с Лорьеном — особенная, Лорьен опасен, и перехитрить его было бы сложно. Хоть я и чувствую себя использованной, но так было нужно. С этим нужно мириться, в итоге это не оказалось смертельно, а вот Гарри Поттеру ничего не объяснили, отправив на верную гибель без щита и поддержки. Хотя нет, поддержка сидит в «уютной» камере в другом крыле замка. Нашли на кого надеяться. Северус сломался…

Взгляд темных глаз Хозяина, его красивое лицо, практически необрамленное мимическими морщинами… Что он задумал, поднимая надо мной волшебную палочку?

— Ты готова принять часть моей души, Аллегра? — спросил он, а голос доносился до моих ушей, словно из другой камеры.

— Что? — лишь вымолвила я уж слишком эмоционально.

— Я доверяю тебе, Аллегра. Тебе, и Люциусу, крестраж из Нагайны будет перемещен в него.

Вопросительно изогнутая бровь вмиг побледневшего мужчины, на чьем лице еще красовался пастырь из бинтов. Проверка слуха, словно и ему и мне послышалось одно и то же.

— П-почему?..

— Ты, и Люциус, вы будете защищены от смертельных заклятий, кроме моего, если в вас будут храниться части моей души, — Хозяин взглянул на Люциуса, который застыл на месте, даже не осмеливаясь сопротивляться ступору. — Нагайна стара, и она скоро покинет меня. Мне нужен новый сосуд.

— Но почему просто не взять предметы? — удивленно сказал Люциус, подходя ближе.

— Нет заклинания, которое переместило бы крестраж из живого существа в неживое. Только наоборот, или же, если обе оболочки будут живыми.

Я сглотнула комок вопросов в горле, силясь осознать, что меня только что обозвали оболочкой, и мало того, что придется соседствовать с чужим разумом и не мне одной…

— Не беспокойтесь, вы оба неплохие Окллюменты, этого будет достаточно, чтобы подавить крестраж…

Словно этот уговор сразу же нас с Люциусом ставил в положение согласия. Хотя нас не спрашивали. Малфой потихонечку стал приходить в себя после удара.