Фатум (СИ)

- Оливер! – девушка ворвалась в кабину, стоило дверям разъехаться в стороны, и осмотрелась: прямо перед ней было два больших кресла, повернутых ко входу спинкой. Николь тут же кинулась к ним. – Оливер, почему мы еще не…

Слова застряли у нее в горле, стоило ей поравняться с креслом пилота. Открыв в немом крике рот, девушка отпрянула назад, спиной налетев на второе кресло и повалившись от внезапного столкновения на пол. Забыв, как дышать, Николь таращилась на пилота и в безмолвном отрицании качала головой.

Ей понадобилась доля секунды, чтобы все понять. Понять, откуда вдруг взялось это плохое предчувствие; понять, почему ее преследовало ощущение того, что они что-то упустили… Этого мгновенья, этой несчастной доли секунды Николь вполне хватило для того, чтобы рассмотреть окровавленный металлический штырь, торчавший из груди Оливера Саммерса; но этого мгновенья оказалось недостаточно, чтобы успеть предупредить остальных.

====== Глава 66 Конец ======

- Давай начистоту, Дэни, – пропыхтел Малик на ухо брату, пока они петляли в потемках пещер. – Мы оба понимаем, что мне конец. Ведь понимаем, правда?

- Лучше не языком работай, а ногами, – так же тихо ответил Кристиан, чтобы идущие впереди девушки их не услышали.

- Ты – мягкосердечный ублюдок, Дэни, и я, если честно, удивляюсь, как ты до сих пор еще жив.

Кей проигнорировал данное замечание, продолжая тащить на себе брата.

- Не сказать бы, что мне моя жестокость сильно помогла, – продолжал тот, – однако, если подумать, я и наполовину не так жесток, как ты: хуже, чем быть привязанным к кому-то, только привязать кого-то к себе. Когда ты один, ты принадлежишь самому себе. Твоя жизнь, равно как и твоя смерть, принадлежат только тебе и никому больше. Когда ты один, тебя некому оплакивать, братец, вот в чем фишка.

- Да ты философ.

- Ты, Дэни, чертов эгоист. Думаешь только о себе. Всегда думал только о себе. Даже когда на Землю прилетел искать меня, думал не обо мне, а о продвижении по службе. Когда Никки втягивал во все это дерьмо, тоже думал только о себе: на кой черт ты возвращал ей память, а? Думаешь, ей бы плохо жилось со своими ложными, но куда более счастливыми воспоминаниями? Нет, братец, – протянул он, смеясь, – дело не в том, как жилось бы ей, а в том, как бы жилось тебе, – щедро сдабривая сарказмом каждое слово, продолжал Малик. – Ты, безнадежный эгоистичный ублюдок, думал, что я вырезал нас обоих из памяти Николь, чтобы насолить тебе, хотя, на самом деле, я сделал все это, в первую очередь, ради нее. Я видел, Дэни, что случается с теми, кто знает больше, чем положено. Я наблюдал это всю свою жизнь, ведь человек, который прошел через все это, моя мать!

- С такой заботой и яд не нужен, – начинал злиться Кей. – Благодетель хренов. Твоими стараниями Николь и оказалась в дурке.

- Ничего из этого не произошло бы, если бы мы не упустили Графа шесть лет назад. Если бы кое-кто до последнего не играл в благородство и милосердие, и грохнул бы Морта, когда была возможность, он бы не сбежал на Землю и не добрался бы до девчонки!

- К чему сейчас об этом говорить?

- К тому, что ты так ничему и не научился. Зачем ты тащишь меня за собой? Зачем спасаешь? Разве я просил об этом? Скажи, Дэни, ради кого ты это делаешь: ради меня или ради себя?

- Какая мне выгода с того, что ты будешь жить?

- Вот и мне интересно, – иронично подметил Малик, сглотнув очередной кровавый ком, застрявший в горле. – Признайся, сама мысль о том, что я постоянно буду где-то рядом, сводит тебя с ума. Признайся, что те зачатки братских чувств, которые ты внезапно у себя обнаружил, вянут, как только на горизонте появляется Никки. Нелегко, наверное, ломать голову над тем, в ком из нас двоих она видит отца своего будущего ребенка, правда?

- Лучше заткнись, – предупредил Арчер. Даже без своих способностей Малик прекрасно знал, куда бить. – Просто заткнись.

- Так и на кой черт я тебе сдался? Думаешь, пребывание с тобой в одном теле сделало из меня человека? Так вот ты ошибаешься, Дэни, оно почти сделало человека из тебя, я же как был чудовищем, так им и остался, с той лишь разницей, что мне обломали когти. И, поверь, не одного тебя сводит с ума одна только мысль о том, что я выживу. Разберись в себе и пойми уже, что это не я хочу жить, а ты хочешь, чтобы я жил. А все потому, что, как я уже сказал, ты – мягкосердечный эгоистичный ублюдок.

- А ты трус, – не остался в долгу Арчер, останавливаясь, чтобы дать задыхающемуся Малику отдохнуть. – Самый обыкновенный трусливый подонок, которому проще сдохнуть, чем отказаться от своих способностей. Самовлюбленный идиот, свято верящий в то, что только сила в этой жизни имеет значение, что только она делает тебя кем-то. Извращенец, которому доставляет удовольствие настраивать людей против себя и которому проще сделать себя монстром в глазах окружающих, чем признаться в том, что ему тупо одиноко и больно. Так что, может, Ди и права, и мы с тобой похожи даже больше, чем нам обоим кажется. По крайней мере, мы друг друга стоим!

Впереди образовался затор, и Кей вытянул шею, чтобы посмотреть, что случилось.

- Цела? – спросил он, увидев поднимающуюся с земли Николь. Что-то в этой жизни менялось, а что-то – нет: ниса, как всегда, была исключительна в своей способности падать на ровном месте.

- И это не в последний раз, – отметил Малик, когда они снова возобновили путь и словили от девушки замечание по поводу их братского перешептывания. – Она так и будет падать, пока не расшибется окончательно, и мы оба это знаем, Дэни. Так и кому следует быть рядом? Мне, неспособному защитить даже самого себя, но поверившего в то, что даже без своих сил, я все еще человечище с большой буквой «Ч»? Или тебе, благородному идиоту, который, даже являясь редкостным эгоистом, расшибется в лепешку ради тех, кто ему дорог? Кто ей нужен больше: бесполезный старший брат-развалюха или парень-супермен с одной извилиной?

- Чего ты добиваешься? Ты прямо можешь сказать? Без вот этих своих закидонов?! – прорычал Кей, борясь с искушением вырубить Малика, чтобы хоть немного пройти в тишине. – Чего ты хочешь?!

- Отдохнуть, – просипел Дэвид, прочистив горло. – Я устал, Дэни. Устал от всего этого дерьма, и просто хочу, чтобы все побыстрее закончилось. Мне не удалось найти свое место в мире, но у меня еще есть немного времени, чтобы обрести мир с самим собой. Возможно, это – моя последняя возможность сделать это. Но чтобы все получилось, мне нужно быть уверенным в том, что ты, братец, как обычно, не налажаешь в самый последний момент, – тихо рассмеялся Малик. – А потому я прошу тебя об услуге: раз в жизни, всего раз в жизни, Дэни, поступи по-моему. Засунь свое «я» и свои принципы себе в жопу, и, когда наступит нужный момент, ты поймешь какой, сделай правильный выбор…

- Что ты…, – нахмурился Арчер, прямо посмотрев на Малика: если бы он не знал Дэвида, он бы подумал, что тот прощается.

- Просто запомни мои слова, Дэни. Просто запомни.

- Признай, братец, – пропыхтел Малик, пока Кристиан стаскивал с его обгоревшей руки плащ, – ты же кайфуешь сейчас, да? Смакуешь каждый момент, радуясь легальному предлогу причинить мне как можно больше страданий…

- Ди, помоги мне, – проигнорировал Арчер, подзывая сенатора, которая все еще возилась с лебедкой. Хранитель знал, что Малик болтал исключительно для того, чтобы отвлечься от всепоглощающей боли, с которой даже самые сильные анальгетики не могли справиться. Кей знал это не понаслышке, ведь и сам когда-то оказался в похожей ситуации. Удивительно, с какой точностью события шестилетней давности, с одной стороны, повторялись, но с другой – меняли полюса. Шесть лет назад они тоже угодили в пожар, только вместо Оливера к ним на помощь пришел их отец (и это стоило ему жизни), а вместо Дэвида обгорел Кристиан. Шесть лет назад тоже разразилась настоящая гражданская война, с той лишь разницей, что тогда люди пытались покинуть планету, а не вернуться на нее. Слишком много совпадений, слишком много параллелей. Но на этот раз они должны были изменить финал. – Ди, подойди сюда!