Вампиры города ветров

Я покачала головой:

— Потом расскажу. — В последний раз я посмотрела назад, стараясь объять одним взглядом огромный лес. Среди деревьев что–то мелькнуло — глаза или свет, я не поняла, но все равно вздрогнула. — Пойдем внутрь.

Он взглянул на меня, потом на деревья, кивнул и последовал за мной в дом.

Миссис Брекенридж говорила, благодарила гостей за визит. Представили волонтеров, они произнесли вежливые речи о важности Урожайной коалиции для города Чикаго; им поаплодировали. Деньги собирались, лоты менялись, Этан и я красовались среди богатейших жителей метрополиса. Обычный пятничный вечер в высших кругах общества.

Сыграв наши роли и внеся вклад в общее дело от лиц Кадогана, после того как Этан поставил росчерк на чеке, мы поблагодарили миссис Брекенридж за приглашёние и сбежали в свой «мерседес».

Салон машины пах его одеколоном, свежестью и мылом. Раньше я этого не замечала.

— Так как прошла твоя встреча? — повторил он вопрос, когда мы выехали на дорогу.

Я нахмурилась и скрестила руки на груди.

— Тебе хорошую новость или плохую?

— Меня интересуют обе.

— Позади дома есть лабиринт. Он ждал меня там. Сказал мне какую–то колкость по поводу того, что я стала вампиром, потом заявил, что был рядом с Домом Кадогана, потому что ведет расследование. Не пишет статью, — объяснила я, не дожидаясь вопроса Этана, — а ведёт расследование.

Этан нахмурился:

—Что указывает на предполагаемый репортаж Джейми о вампирах?

— Без понятия, — сказала я. — А теперь плохая новость. Я спросила о Джейми, задала совершенно невинный вопрос, и он слетел с катушек. Велел мне держаться подальше от Джейми. Кажется, он думает, что мы имеем на него зуб.

— Мы? — переспросил Этан.

— Вампиры. Он прошелся на тему нашей ненадежности. Хм–м, — протянул он. — И чем дело кончилось?

— Перед тем как умчаться прочь, Ник пообещал, что, если с Джейми что–то случится, он заставит меня поплатиться.

— Твой круг общения очарователен, Страж, — заметил он с ханжеской прохладцей. Ненавижу этот тон!

— Это люди, с которыми ты попросил меня общаться, Салливан. Не забывай! Кстати говоря, откуда такая перемена в планах? С каких пор у моего отца полный доступ к тайнам вампиров?

— В последнюю минуту я решил поменять стратегию.

— Умалчиваешь, — пробормотала я. — Чего конкретно должна достичь твоя стратегия?

— Предчувствие. У твоего отца очень широкие связи, но не хватает знакомств среди сверхъестественных существ. Без сомнения, именно поэтому он так хотел сотрудничать с тобой и познакомиться со мной. Тем не менее его нехватка знакомств не означает, что он не сделал домашнее задание. Что–нибудь в его реакции тебя удивило?

— Полное отсутствие удивления. — Я взглянула на Этана, приподняв уголки губ в одобрительной улыбке. — Очень коварно, Салливан. Не задавая вопросов, ты добился своего: он дал понять, что интересуется ситуацией с Селиной.

— Время от времени у меня рождаются светлые идеи.

Я саркастически хмыкнула.

— Но ты права. Не похоже, чтобы его удивило то, о чём мы говорили.

— Скажи ему, что считаешь нужным, — предложила я. — Если он подумает, что может получить выгоду, то использует информацию против нас.

— Знаю, Мерит. Я достаточно сообразителен, чтобы понять цену твоему отцу.

Мой желудок зловеще заурчал, и я прижала руку к животу. Начинался гложущий приступ голода, и я не хотела оказаться в таком состоянии пристегнутой ремнем безопасности в родстере с мужчиной, с которым у нас и так сложности. Признаю, что Этан довольно вкусный, но я не хочу, чтобы моя вампирша стремилась его попробовать.

— Мне нужен перерыв, — предупредила я его. Я выглянула в окно и заметила впереди съезд с шоссе. Постучала пальцем по стеклу. — Туда.

Наклонившись, чтобы разглядеть съезд, он спросил:

— Перерыв? Для чего?

— Мне надо поесть.

— Тебе всегда надо поесть.

— Либо еда, либо кровь, Этан. Принимая во внимание, что в машине только мы с тобой, съесть что–нибудь будет значительно проще, ты не находишь?

Этан заворчал, но, похоже, проникся и направил «мерседес» к съезду и вырулил на стоянку рядом с придорожной закусочной. Поскольку было почти три часа ночи, на парковке мы оказались в числе немногих ретивых полуночников в поисках бургеров.

Он припарковался рядом с павильоном и через левое окно окинул взглядом грязную алюминиевую стенку, неухоженные окрестности и палатку около бывшего киоска молочника (на вывеске остались буквы «М…ЛОК…»). явно знавшую лучшие дни. Я опустила стекло, и запах мяса, картошки и горячего масла просочился в машину.

О, все будет хорошо! Я уверена.

Он повернулся и посмотрел на меня, выгнув бровь:

— Страж?

— Тебе понравится, Салливан. Понюхай, как пахнет картошка. Это твоя порция.

— Мы только что отужинали севиче и креветочным парфе. — Я оценила сдавленный смешок, прозвучавший в его голосе.

— Серьезно, мы ели взбитые морепродукты, можешь поверить? А теперь мы сделаем по–моему. Езжай к окошку.

Он издал слабый неодобрительный звук, но не очень искрений, завел машину и порулил по объездной дорожке.

Я изучила освещенное меню, разрываясь между чизбургером с обычной порцией бекона или с двойной, и в итоге остановилась на тройной. Солнечный свет или осиновый кол убьет меня когда–нибудь, но не холестерин.

Этан уставился на меню:

— Понятия не имею, что здесь заказывать.

— Это подтверждение того, что ты принял правильное решение, когда взял меня в штат.

Я предложила ему кое–какие варианты и, когда он начал спорить, заказала достаточно еды для обоих — бургеры, картошку фри, шоколадный шейк, дополнительную порцию луковых колец. Он заплатил наличными, которые достал из продолговатого тонкого бумажника, лежавшего во внутреннем кармане пиджака.

Когда «мерседес» снова наполнился вампирами и жареной едой, Этан вырулил к выезду, притормозил у обочины, пока я заворачивала бургер в салфетку. Когда я протянула ему сэндвич, он некоторое время смотрел на него, затем откусил.

Жуя, издал одобрительный звук.

— Ты знаешь, — заметила я, вгрызаясь в луковое кольцо, — мне кажется, жизнь станет намного проще, если ты просто признаешь, что я всегда права.

— Готов признать, что ты права насчет еды, но не более.

— Годится, — сказала я с улыбкой. Мое настроение улучшилось после нашего побега от Ника и моего отца и еще, вероятно, из–за влияния жирного фастфуда на уровень серотонина.

Не чувствуя необходимости изображать из себя леди, я откусила здоровенный кусок от своего бургера с беконом и прикрыла глаза, жуя. Если есть на свете что–то, за что мне стоит поблагодарить Этана Салливана, так это за возможность есть все подряд, не толстея. Правда, я все время голодна и один раз чуть не вцепилась в его сонную артерию, но в целом цена невысока. Жизнь — это шведский стол!

По–видимому, серотонин и облегчение способствовал и моему следующему заявлению.

— Спасибо, — сказала я ему.

Держа в руке завернутый в салфетку бургер, он снопа выехал на дорогу, и мы продолжили обратный путь в Гайд парк.

— За что?

— За то, что ты изменил меня.

Он помолчал.

— За то, что изменил тебя?

— Да. Без адаптации, конечно, не обошлось…

Этан фыркнул и полез в коробку с луковыми кольцами, стоявшую между нами.

— Это скорее преуменьшение, ты не находишь?

— Не мешай, я пытаюсь изобразить искреннее благоговение.

Этан хихикнул при моем упоминании анахроническом традиции «Канона»: искреннее благоговение — чувство, которое мне полагалось испытывать по отношению к Этану, моему сеньору. Не то восхищение, которое он обычно вызывал у меня, — это старомодная версия Джейн Остин. а когда ты угождаешь и придерживаешься всех ритуалов этикета. Определенно не моя стихия!

— Спасибо, — повторила я, — потому что, если бы ты не изменил меня, я бы не могла есть эту чудесную вредную еду. Я бы не стала бессмертной. Не смогла бы управляться с катаной — а это умение, необходимое каждому чикагцу двадцати восьми лет от роду. — В ответ на его широкую улыбку я ласково, шутливо толкнула его локтём. — Да?