Плоть (СИ)

  - Жаль... жаль...

  Вытащив из-под рубашки прозрачный, продолговатый камушек, король сжал его в руке и пробормотал заклинание. Через пару минут камень наполнился голубоватым светом и из него раздался голос:

  - Слушаю?

  - Тебе безопасно говорить?

  - Да.

  - Ты подвез Анжей до дому?

  - Да.

  - Давно?

  - Буквально полчаса назад.

  - Она завтракала?

  - Нет. Извините.

  Редрик поджал губы и угрюмо сказал:

   - Ладно, я с этим сам разберусь. У меня к тебе есть серьезное дело.

  - Внимательно слушаю.

  -Так уж получилось, что моя дорогая женушка меня... разочаровала. А ты ведь знаешь, как я не люблю, когда меня разочаровывают?

  - Да.

  - И еще, направь одну из тех женщин к отцу моей дорогой женушки. А то у меня появилось чувство, что он в скором времени меня тоже... разочарует.

  - Будет исполнено... Ваше Величество.

  - Я знаю, что на тебя всегда можно положиться, - с довольно улыбкой ответил король, сжал камень и он тут же погас.

  Откинувшись на спинку стула, Редрик подумал, что иногда все же женщины этого рода бывают очень и очень полезны... Если бы еще Анжей не принадлежала им, то все могло бы сложится совсем бы по другому. Хотя с другой стороны, если бы не ее сила, то он никогда и не обратил бы на нее внимание. Не нашел бы ее. Одним словом, палка с двух концов. Но в том, чтоб убрать Лионору он был уверен. Она уже дошла до той грани, когда слова переходят в действия. А он так надеялся, что их брак будет более плодотворным. Но в море много рыбки, и в следующий раз он выберет себе такую жену, которая не будет устраивать ему истерики и тем более угрожать его женщине. Например, дочь правителя Латарии. Полгода назад Редрик приезжал к нему с дружеским визитом, и король Ирган намекнул ему, что сожалеет о том, что Редрик женился в таком юном возрасте и не поискал себе жену более достойную и... выгоднее. Но тогда Лионора нужна была ему из-за отца и трона, а теперь же... Теперь можно подумать и о том, чтоб заключить союз повыгоднее. Притом литарцы обучают своих женщин быть покладистыми и подчиняться мужчинам с детства, а значит - разочаровывать она его не будет.

  И Анж так будет намного спокойнее.

                                                                    ***

  Есть такое выражение: "Любой закон существует для того, чтоб его нарушить". Но я бы сказала по-другому: "Любой закон существует в том случае, если его можно нарушить". Например, не существует закона, который запрещает украсть солнце с небосвода, потому что это просто нереально сделать.

  В роду Вайтерон существует три главных правила:

  1. Не использовать свою силу на короле.

  2. Не влюбляться в мужчину.

   3. Не беременеть от того мужчины, которого не одобрил Беримор.

  Я нарушила два правила и теперь решилась нарушить третье.

  Последствие от их нарушения я прекрасно осознавала и готова была их принять.

  Готова была бросить все то, что когда-то ценила и любила, для того, чтоб начать новую жизнь. Жизнь, где не будет его, но будет его часть.

  Такое уж было последнее эгоистическое желание Анжей Вайтерон, потому что в скором времени она прекратит свое существование.

  Мать ждала меня в своей любимой полукруглой комнате. Она взглянула на меня с грустью и слабо улыбнулась.

  - Я знала, что, в конце концов, ты решишься на этот шаг и придешь ко мне, - тихо произнесла она и кивнула на диван. - Посиди немного со мной, Анж.

  Я присела рядом с ней на диван, взяла ее ладошки в свои руки и сжала их. Некоторое время мы сидели в тишине, а потом я спросила:

  - Как ты поняла?

  Мама тяжело вздохнула, посмотрела на наши руки и тихо произнесла:

  - Когда мне было девятнадцать лет - я влюбилась. Очень сильно влюбилась в одного юношу, а он в меня. Он родился в семье крестьян и считал, что это главная причина, мешающая нам быть вместе, ведь я была дочкой графини и наследницей. Он предложил сбежать... сбежать туда, где нас никто не знает. Где мы сможем жить вместе, не оглядываясь на наше происхождение. Вот только преградой к счастью было совсем не наше происхождение. - Мама замолчала, сильнее сжала мои руки. - Он долго меня уговаривал, сбежать с ним, и однажды я не выдержала и сказала ему, что открою свою тайну, и если после этого он сможет, принять меня, то я убегу с ним.

  Она долго молчала, от чего я аккуратно спросила:

  - И что было дальше?

  Она вздрогнула, словно мой голос вырвал ее из мыслей и забормотала:

  - Он не понял... не смог, принять меня... такую... начал мне угрожать... угрожать раскрыть всем нашу тайну... и мне пришлось... пришлось сделать это... сделать, чтоб защитить... - Она тряхнула головой. - После него я не верю мужчинам.

  Мы замолчали. Сидели, держались за руки, понимая, что так мы сможем быть в последний раз.

  - Я люблю его, - наконец-то решившись, призналась я.

  - Я знаю, - ответила мама, посмотрела на меня с болью и грустно улыбнулась. - Мы все-таки обычные женщины, которым хочется любви.

  - Но я не могу так больше. Я не могу больше быть с ним... быть так с ним. Знаешь, я завидую Лионоре. Этой простой пешке, которую он использует. Я завидую.

  - И ты решила...

  - Да. Я осознала, что больше не выдержу, поэтому я решилась.

  Мама вновь сжала мои руки.

  - Спасибо, что пришла, попрощаться и прости... прости меня за то, что не смогла, уберечь тебя от твоего отца. От его ошибки, за которую пришлось, расплачиваться тебе.

  - Мама, - я взглянула на нее, не зная, как спросить о том, что в последнее время не давало мне покоя, - ты жалеешь о том, что родилась в семье Вайтерон?

  Она посмотрела мне прямо в глаза и ответила:

  - Когда-то жалела, но когда появилась ты... - она отпустила одну мою руку, но лишь за тем, чтоб погладить меня по щеке. - Разве можно жалеть о том, что у меня появилась такая прекрасная дочь?

  - Мама...

  Я крепко ее обняла и заговорила. Я рассказала ей о том, как впервые встретилась с Влардом, приняла его за обычного юношу и соблазнила. Как потом увидела его на балу и поняла, что он кронпринц и будущий муж Лионоры. Рассказала, о нашей беседе, а потом как он перехватил меня возле трактира, и я впервые узнала, что такое ласка. Как он напоил меня "зеркалом", как потом я задела его гордость и он наказывал меня несколько месяцев. Как, можно сказать, шантажом заставил стать его любовницей. Как впервые заставил ощутить "маленькую смерть". Как своей нежностью, лаской и, в некотором смысле, заботой покорил не только мою плоть, но и душу. И как я стала хотеть большего. Хотя понимала, что этого он мне не в силах дать.

  Когда я закончила говорить, то мать сказала:

  - Я понимаю, почему ты влюбилась в него. Ты, из-за ошибки своего отца, знала от мужчин только боль и насилие, а он же показал тебе, что существует еще ласка и удовольствие. Он приручил тебя.

  - Знаю, - печально подтвердила я. - Поэтому и хочу уйти сейчас, или в конечном счете я возненавижу и его, и себя.

  Она сжала мою руку и тихо спросила:

  - Притом, хочешь уйти не одна? - Моя мама всегда была сообразительной, поэтому не следует, удивляться ее проницательности. - Но ты ведь понимаешь, что если ты сможешь это сделать и уедешь, то это будет выдержать очень тяжело. Если ты сорвешься, то...

  - Я понимаю, - кивнула я головой. - Ты мне поможешь?

  - Помогу, - тихо прошептала она и из ее глаз потекли слезы.

  - Мам? - растерялась я.

  - Извини, - всхлипнула она. - Просто мне будет очень тебя не доставать.

  Я крепко обняла ее, чувствуя, как и по моим щекам потекли слезы и ответила:

  - Мне тебя тоже.

  Мы некоторое время сидели в обнимку и плакали, а потом она отстранилась, слегка улыбнулась и произнесла:

  - Ну, все хватит. Пойдем просить Беримора о милости, а потов выпьем. Ведь я скоро стану бабушкой, а это дело надо отметить.