Чудовище (Страшно красив)

— Это не важно, — скороговоркой выпалил я и ушел.

Через час мы обедали. Магда приготовила изумительно пахнущее arroz con polio

[20]

. Линди, естественно, к нам не присоединилась. Тогда я попросил Магду отнести ей порцию этого восхитительного блюда.

— Я же сказала, что обедать не буду, — услышала Магда рассерженный голос Линды.

— Я не заставляю вас обедать с нами. Я принесла вашу тарелку. Вы откроете дверь?

За дверью было тихо. Потом, уже другим тоном, Линди сказала:

— Да. Я поем. Спасибо. Сейчас открою.

А мы, как всегда, пообедали втроем. После обеда я поблагодарил Магду и сказал, что пойду прилягу. Уходя, я выразительно посмотрел на Уилла, мысленно сказав ему:

«Я сделал все, как ты сказал, но это не помогло».

Наверное, Уилл каким-то шестым чувством это понял.

— Терпение, — только и ответил он.

Я лег, но заснуть не мог. Одна мысль, что Линди здесь, всего в двух этажах от меня, прогоняла сон. Я ощущал ее ненависть, словно она проникала сквозь вентиляционные каналы, стены и перекрытия. Я не ожидал такого развития событий. Так у нас ничего не получится. Чудовищем я был, чудовищем, скорее всего, и умру.

Глава 6

— Я нашел действенный способ, — сказал мне Уилл.

Это был второй день жизни Линды в нашем доме.

— Какой? — равнодушно спросил я.

— Молчание. Если ты оставишь ее в покое, возможно, она сама выйдет к нам.

— Когда девчонок «оставляешь в покое», они просто теряют к тебе интерес.

«Поэтому ты и живешь один, приятель», — подумал я следом про Уилла.

— А что тебе дали попытки заговорить с ней? — резонно спросил он.

Я был вынужден признать правоту Уилла. Что ж, попробуем молчание. Но Линди еще не видела моего лица, и это меня пугало. Что она скажет, когда увидит?

Несколько дней подряд я хранил молчание. Никаких попыток разговора через дверь. Линди оставалась затворницей в своих комнатах. Я наблюдал за ней через зеркало. Ее привлекали только розы и книги. Я читал те же книги, что и она. Засиживался допоздна, чтобы не отставать от нее.

Когда я уставал читать и книга выпадала у меня из рук, я ложился, но засыпал не сразу. Я чувствовал, как ненависть Линды призраком бродит по ночному дому. Может, я напрасно это затеял? Но гордая девчонка была моей единственной, последней надеждой.

— Я ее недооценивал, — признался я Уиллу.

— Точно.

— Вы того же мнения? — удивился я.

— Мое мнение не изменилось. А вот почему ты, Адриан, вдруг решил, что недооценил эту девочку?

— Я думал, она придет в восторг, поселившись в богатом доме. Сколько одежды я ей накупил! Она ведь из бедной семьи. Я постарался дать ей то, о чем она не решалась даже мечтать. Я думал, драгоценности и прочие штучки, которые так нравятся девчонкам, сделают ее добрее. А ей ничего не нужно.

— Правильно, не нужно, — улыбнулся Уилл. — Ей всего-навсего нужна свобода. Разве ты согласишься променять свободу на золотую клетку?

Я вдруг вспомнил свой разговор с Треем накануне бала. Я говорил тогда, что балы — легализованная форма проституции. Как давно это было.

— Я раньше не встречал людей, которых нельзя купить. Знаете, мне это нравится.

— Пусть это понимание поможет тебе снять заклятие. Я горжусь тобой, Адриан.

«Горжусь тобой».

Никто никогда не говорил мне таких слов. Мне вдруг захотелось обнять Уилла — просто чтобы почувствовать близость другого человека. Но я не отважился. Неизвестно, как к этому отнесся бы Уилл.

Я лег позже обычного. Мне не спалось. Я лежал и слушал звуки старого дома. В одной книге мне встретилась фраза: «Дом укладывался на покой». Но вместе с этими звуками я слышал шаги наверху. Ее шаги? Неужели их слышно через два этажа?

Я встал, поднялся в гостиную второго этажа и на плазменной панели включил канал ESPN

[21]

. Звук был совсем тихим, чтобы не разбудить Линду. Раньше я бы ограничился трусами, но сейчас я надел рубашку и джинсы. Даже если Линди решила сидеть взаперти, я не хотел, чтобы она случайно увидела мое покрытое шерстью тело. С нее хватит моего лица.

Передача была не ахти, от скуки я уже клевал носом, как вдруг услышал звук открываемой двери. Неужели Линди вышла в коридор? Вряд ли. Наверное, Магде не спится. Или Уиллу. Иногда с ним такое бывает. Однако шаги раздавались как раз надо мной, на третьем этаже. Я заставил себя не глядеть на дверь и сосредоточился на экране. Лучше не пугать ее, если она вдруг сюда заглянет. Я стал ждать.

Это действительно была Линди. Она зашла на кухню. Я услышал, как она моет посуду. Зачем? Понятно: девочка привыкла мыть за собой посуду. Мне хотелось сказать ей, что не нужно делать чужую работу. Магда вымоет. Я сдержался. Потом Линди вошла в гостиную. Еще мгновение, и она меня увидит. Надо ее предупредить.

— Линди, я здесь, смотрю телевизор, — тихо сказал я. — Предупреждаю тебя, чтобы ты не испугалась.

Она не ответила и быстро перевела взгляд на меня. Свет в гостиной исходил только от плазменной панели. И все равно мне захотелось закрыться подушкой, чтобы она не видела моего лица. Я этого не сделал. Рано или поздно ей все равно придется меня увидеть. Я вспомнил слова Кендры.

— Я слышал, как ты спустилась вниз, — сказал я.

Линди стояла лицом ко мне. Она то смотрела на меня, то отводила глаза, потом опять смотрела на меня.

— Так ты действительно чудовище. Мой отец… он говорил… я думала, это чепуха… он такое часто говорит после своих «приходов». Много чепухи. Я думала… Но ты и в самом деле такой… Боже мой! — воскликнула она и отвернулась. — Боже мой!

— Линди, прошу тебя, не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, — сказал я. — Я знаю, какой у меня вид, но я не… Линди, я ничем тебя не обижу.

— Я просто не подумала. Я решила: ты… ну, бывают извращенцы… но когда ты не стал вламываться ко мне и все прочее… Но как такое может быть?

— Я рад, что ты сюда пришла, Линди. — Я старался говорить тихим ровным голосом. — Я очень волновался насчет нашей первой встречи. Вот она и состоялась. Быть может, ты привыкнешь ко мне. Честно говоря, я побаивался: а вдруг ты так и будешь постоянно сидеть в своих комнатах?

— Пришлось выйти. — Она глубоко вдохнула и теперь медленно выдыхала воздух. — По ночам я бродила по дому. Я не могу постоянно находиться взаперти. Чувствую себя зверем в клетке. — Она замолчала, потом прошептала: — Боже мой.

Я старался не обращать внимания на ее нервозность. Своим поведением я хотел доказать ей, что, невзирая на внешность, я не зверь, а человек.

— Тебе понравился обед? — спросил я. — Магда приготовила пикадильо

[22]

. У нее оно здорово получается.

Я старался не смотреть на Линду, решив, что так ее меньше пугает мое лицо.

— Да, очень вкусно. Замечательное блюдо.

Она не поблагодарила меня. Я и не ждал благодарностей. Какие благодарности от девчонки, которая считает себя узницей?

— Магда потрясающе готовит, — подхватил я, чтобы продолжить беседу.

Я не любил обсуждать еду, но сейчас был готов болтать о чем угодно, лишь бы наш разговор не прерывался.

— Раньше, когда я жил с отцом, он не любил латиноамериканскую кухню. Магда готовила обычные блюда, чаще всего — мясо с картошкой. Но когда он оставил нас здесь, мне было все равно что есть, и Магда начала готовить такие вещи. Наверное, ей они привычнее и получаются лучше.

Кулинарная тема исчерпалась. Я умолк. Зато теперь заговорила Линди.

— Как понимать — «отец оставил вас здесь»? Где же он?

— Я живу с Магдой и Уиллом, — ответил я, по-прежнему глядя в сторону. — Уилл — мой учитель. Если хочешь, он может заниматься и с тобой.

— Твой личный учитель?

— Ну да. Я же не могу ходить в школу из-за… Вот он и обучает меня на дому.