Предначертание

— Знаешь? — Джеймисон рассеянно отмахнулся, словно отгонял муху, и сотня острых, как иглы, щепок, не причинив ему вреда, осыпалась у ног — Интересно, что же сказала тебе Каллиста.

— Заткнись, старик! — завопила Клеа.

Тамани взревел: она ударила его по щеке тыльной стороной ладони, и утренняя рана снова открылась. Он с силой опустил копье на сломанное запястье Клеа, и та взвизгнула от боли.

— Она больше не Каллиста, — ровным голосом сказала Юки, даже не обернувшись на крики и буравя взглядом Джеймисона.

Пока Дэвид как мог задерживал телохранителей, Лорел задумалась, не подобраться ли к Юки со спины. Она взглянула на Джеймисона; старый фей чуть заметно покачал головой.

— Для меня она всегда останется Каллистой. И знаешь, почему?

Юки медлила, но Джеймисон не ждал ответа:

— Потому что Каллиста была благородной, полной надежд и мечтаний, и самое главное — чрезвычайно одаренной. И я хочу помнить ее такой — а не тем существом, в которое она превратилась.

— Вы сами создали это существо. А это существо создало меня. — Дерево у дороги — к счастью, не то, за которым пряталась Челси — с оглушительным треском сложилось вдвое и неестественно быстро начало падать на Джеймисона.

— Спасибо, милая, — вздохнул Джеймисон. Дерево пролетело над его головой. — Я давно хотел присесть. — Толстый ствол упал на разбитую дорогу и подкатился к ногам Джеймисона. Старый фей, кряхтя, уселся на него. — Признаюсь, Лорел и Розлин удалось приготовить всего каплю зелья. Я в сознании, но лишь частично.

С перекошенным от злости лицом Юки широко раскинула руки и резко свела их вместе. Лорел пришлось схватиться за дерево, чтобы устоять против смерча, который пронесся между двумя Зимними, с корнем выдирая растения.

Тамани и Клеа ветром швырнуло на землю; Тамани снова выронил копье, и теперь они боролись врукопашную. Впрочем, трудно было сказать, дерутся они или пытаются удержаться друг за друга в урагане. Дэвид остался на ногах; листья и щепки от него отскакивали. Бестолковые телохранители Клеа разбежались в разные стороны. Ему пришлось несколько раз взмахнуть мечом, чтобы согнать их вместе.

Смерч утих так же внезапно, как и начался, не задев Зимних фей. С приглушенным воплем Юки взмахнула руками, и из земли вновь с треском выскочили корни, окружая Джеймисона. Старик остановил их одним суровым взглядом.

— Я хотел, чтобы Каллиста осталась — чтобы ее пылкий ум служил благу Авалона.

— Благу Авалона? Вы бы сделали из нее безвольную марионетку!

— Вместо этого она сделала марионеткой тебя.

Некоторое время Юки ловила ртом воздух, не в силах говорить.

— Я не марионетка! — Ее голос чуть заметно дрогнул.

— Разве? — спросил Джеймисон. — Тогда прекрати это. Прекрати бессмысленную борьбу. Подойди к Тамани и скажи, что любишь его. В конце концов, разве не это твое истинное желание?

Тамани удивленно поднял голову, и Клеа, улучив момент, заломила ему раненую руку за спину. Вскрикнув от боли, он ударил ее ногами, и они растянулись на земле.

У Юки в глазах стояли слезы; подбородок дрожал.

— Настоящий герой жертвует собой ради других.

— Настоящий герой знает, что любовь сильнее ненависти. — Она покачала головой. — Я люблю Клеа — она моя мать.

— Неправда, ты ее боишься, — возразил Джеймисон. — И она тебе не мать.

— Она создала меня.

— Этого мало. Мать Лорел не родила ее — но она ее любит.

Лорел невольно испытала гордость за родителей.

— Разве Клеа тебя любит? — еле слышно спросил Джеймисон.

— Юки! — в отчаянии крикнула Клеа.

Тамани закрыл ей рот ладонью — и тут же поморщился от укуса.

— Конечно, — дрожащим голосом ответила Юки.

— Если ты прямо сейчас все бросишь и перестанешь помогать Клеа, она по-прежнему будет любить тебя?

Вместо ответа Юки выбросила руки вперед, словно толкала невидимую преграду, и земля вздыбилась, надвигаясь на Джеймисона.

Джеймисон устало, но грозно взглянул на черную волну и слабым движением руки утихомирил ее.

Горестный вопль Юки пронзил сумеречный воздух. По земле пошла рябь, и волна медленно поднялась снова.

Затем поползла быстрее.

И наконец накатила, как океанский прибой, врезаясь в дерево, на котором сидел Джеймисон. Лорел в ужасе ахнула.

Волна разделилась, огибая бревно, и прокатилась дальше. Джеймисон остался на обломке бревна, тяжело дыша.

— Я подвел Каллисту, но не так, как она думает.

— А как? — спросила Юки. — Ты солгал ей, втерся к ней в доверие и обещал защитить. Но ты этого не сделал. Ты предал ее и проголосовал за ее изгнание.

Клеа подняла голову и застыла, прекратив дергаться в стальной хватке Тамани.

Лорел затаила дыхание, ожидая ответа.

— Это не так, — громко сказал Джеймисон, и его слова эхом отозвались в лесу.

— Ты врешь! — закричала Юки.

Она стала пускать волны одну за другой — они расходились кругами, вздымая куски земли. Лорел упала на колени и крепко вцепилась в траву. Даже Тамани пришлось ослабить хватку, чтобы удержаться на ногах.

— Юки, стой! — сурово сказал Джеймисон, и земля осела. Он встал на ноги, тяжело опираясь на трость, и горящим взглядом посмотрел на юную соперницу. — Я не голосовал за изгнание Каллисты.

— Решение было единогласным! — крикнула Клеа, поднимаясь на колени. Ее лицо исказила ярость. — Ты знал, что я не неблагая — ты ведь знал! И все равно проголосовал за то, чтобы меня стерилизовали и выслали в Японию!

Лорел сжала зубы. С одной стороны, Клеа нет смысла врать, а с другой — разве можно представить, что Джеймисон участвовал в подобном зверстве — Джеймисон, который столько помогал ей и Тамани, пустил в Авалон ее друзей из человеческого мира и всегда относился к Тамани — Весеннему — с достоинством и уважением?

— Решение Совета всегда единогласно, — тихо произнес Джеймисон, повернувшись к Клеа. — В этом секрет нашего могущества; мы действуем, как единое целое. За закрытыми дверями побеждает большинство. Как только оно определено, наш вердикт объявляется единогласным. Я не один час спорил с Корой и юной Марион.

Но Клеа покачала головой, медленно приближаясь к нему:

— Я тебе не верю.

— От этого правда не перестанет быть правдой.

— Впрочем, неважно. — Клеа вынула еще один нож из своих неистощимых запасов и нацелилась на Джеймисона. — Пусть ты голосовал против, но ты их поддержал и допустил мое изгнание.

— И сожалею об этом изо дня в день, — шепнул он. — Прости меня.

Юки вытаращила глаза. Казалось, время застыло: Джеймисон и Клеа смотрели друг на друга, стоя на расстоянии вытянутой руки. Лорел не дышала в ожидании… неизвестно чего. Дэвид опустил Эскалибур. Даже странные спутники Клеа оцепенели.

— Слишком поздно, — наконец сказала Клеа, занося нож.

В этот момент Лорел почувствовала, как ее ноги оторвались от земли: сзади подкрался телохранитель Клеа. Она испуганно вскрикнула, и Джеймисон на миг отвернулся от Юки.

Лорел подавила крик, но было поздно. Бревно, на котором сидел Джеймисон, взбрыкнуло и завертелось, сбрасывая его на землю. Тяжелая ветка опустилась ему на голову, и старый фей отлетел к обочине. Подняться он уже не смог.

Тамани отскочил от Клеа и ударил в лицо телохранителя, схватившего Лорел; фей в черном охотно разжал руки. Но урон был невосполним — Джеймисон беспомощно лежал на траве, увитый сплетенными корнями. Лорел опустилась на колени и стала рвать путы ногтями, однако они только сильнее натягивались.

— Прикончим его! — завопила Клеа, придерживая Юки одной рукой, а другой занося нож.

Юки подняла трясущиеся ладони. Она громко и судорожно дышала, силясь сосредоточиться. Лорел закрыла собой поверженное тело Джеймисона, прекрасно понимая, что не может противостоять Зимней.

Тамани прыгнул наперерез Клеа, видя, что Юки собралась с духом:

— Юки, не делай этого!

Клеа кинулась на него, обезумев от ярости. Он перехватил ее руку с ножом и попытался бросить Клеа на землю, но она оказалась проворнее и сама сбила его с ног, приставив острие к груди.