Равновесие. Магия. Хаос

— Ривин, что ты делаешь? — смущенно поинтересовалась я, пытаясь вырваться из крепких объятий мужчины, который и не думал меня выпускать, а лишь крепче прижал к себе и уткнулся носом в мою макушку. Возможно, этот жест говорит о том, что Ривину сейчас нужна поддержка? Что ж, не стану его огорчать.

— Перестань, — тихо сказала я, обнимая наемника за талию. — Ривин, всё будет хорошо. Мы ведь ничем не могли помочь. Да и никто из нас просто не ожидал, что кто-то может напасть на Жэнка. Ты должен успокоиться.

В ответ, Ривин промолчал, лишь крепче обнимая меня, хотя казалось, крепче уже некуда. Еще чуть-чуть, и я точно, лишусь парочки ребер. Никогда бы не подумала, что человек, чья работа заключается в том, что бы лишать жизни по сути невинных людей, будет так реагировать на смерть…

— Спасибо тебе, — прошептал мужчина. — Ты очень меня поддерживаешь.

— Да-а не за что, — неуверенно протянула я, надеясь на то, что Ривин не вспомнит, что по сути Жэнка убили из-за меня…

Ривин смущенно кашлянул, а затем неожиданно, и очень серьезно спросил:

— Руа, можно я тебя поцелую?

— Ривин…Что ты такое говоришь? — я попыталась слегка отстраниться. Тщетно. — Нам Жэнка хоронить надо, а ты со всякими, хм, глупостями пристаешь!

— Это не глупости, — наёмник отошел от меня на расстояние вытянутой руки и положил ладони мне на плечи. Я, наконец, смогла нормально вздохнуть, — Сейчас мне это очень нужно.

— Что значит — нужно? — возмутилась я. — Ты издеваешься?

— Вот! Когда ты злишься, то нравишься мне еще больше, — смотря мне прямо в глаза, с легкой улыбкой произнес Ривин.

— Я что-то не совсем понимаю, что происходит. Ты мне только что в симпатии признался, да? — я недоверчиво взглянула на собеседника. Тот ответил мне хитрым взглядом и слегка приблизился. Я испуганно отшатнулась, но, к счастью зря. Ривин лишь приобнял меня и легонько похлопал по плечу, после чего отпустил, насмешливо сказав:

— Прости. Это было просто проявление слабости. Имею дурацкую черту нести бред в стрессовом состоянии.

— Нда? — протянула я, скрестив руки у груди. — Ну, я надеюсь, что это действительно всего лишь реакция такая, а не твои потаенные желания. Мне с тобой еще долго наедине находится… Учти, если что — я за себя не отвечаю!

— Не переживай, — неожиданно погрустнел Ривин. — Я обещаю, что такое не повторится. А если мне и понадобится ласка и поддержка, я не стану обращаться к тебе…Найду другую девушку.

— Ох, спасибо. Успокоил, — пренебрежительно прищурилась я. — Мне стало гораздо легче.

— Ну… я рад. А теперь пора заняться делом.

— Хорошо, — выдохнула я. — Доставай лопату.

— Э-э-м, — замялся наемник, разводя руками. — Нет у нас лопаты.

— Руками копать будем? — совершенно серьезно поинтересовалась я. Кто их, наемников этих знает… Может их так и учили, без подручных средств обходиться.

— Ни в коем случае, — Ривин мотнул головой. — Как можно, капаться в грязи этими прекрасными ручкам?

— Спасибо, дорогой, — закатила я глаза. — А делать тогда что?

— За что спасибо, милая? Я себя имел виду, — ответил мне Ривин, с деланным интересом и гордостью рассматривая свои вытянутые вперед кисти рук.

Я только негромко фыркнула в ответ. Вот нахал! Я тут вещи серьезные спрашиваю, а он шуточки шутит! Хотя… Может это снова защитная реакция на стресс?

— А что делать? Доедем до ближайшего постоялого двора, возьмем там лопату и похороним оборотня, — невесело ответил Ривин, не заметив моего возмущения.

— А встретятся ли они нам, дворы эти? — тихо спросила я, внимательно поглядывая на небо. Где-то далеко громыхнуло. Кажется, в дороге нас встретит дождь. Это не есть хорошо…

Ривин, проследив мой взгляд, неуверенно констатировал:

— И всё же, нам придется внести корректив в наши планы и довезти тело до Зилона. И, желательно, как можно скорее. Давай, запрыгивай. Не стоит терять время.

Я коротко кивнула, с сожалением понимая, что наемник прав, и послушно забралась на облучок.

Мы мчались так быстро, как только могли, но когда на горизонте появились какие-то постройки, начался настоящий ливень, и я пожалела, что отказалась ехать в карете. Деревянное сиденье намокло, и моя пятая точка катастрофически скользила в разные стороны. Успокаивало лишь то, что совсем скоро мы сможем спрятаться под одной из крыш деревушки, к которой мы стремительно приближались. Но, стоило только нам подъехать к низким, деревянным воротцам, как дождь внезапно прекратился… Вот они — шалости конца лета. Не может оно без шуток уйти!

Тем временем, у нашей остановившейся кареты уже собралась кучка людей, заинтересованно окидывающих нас взглядами с ног до головы. Я соскользнула на землю, и неуверенно потоптавшись на одном месте, кинула вопросительный взгляд на наемника. Тот хотел что-то сказать, но не успел. Его перебил вышедший из толпы высокий, худой мужчина, с длинными волосами, непонятного цвета, то ли светло серого, то ли темно русого, и с подозрительно прищуренными, черными глазами.

— Зачем пожаловали? — не очень вежливо бросил он нам, полоснув по мне холодным, презрительным, полным ненависти и злобы взглядом. По спине пробежал противный холодок. Тут же жутко захотелось запрыгнуть в карету, запереться изнутри, забиться под сидение, и тихонько заплакать… Но переборов себя, я гордо вскинула голову, уверенно посмотрела в глаза длинноволосому, и перевела взгляд на Ривина, предоставляя ему возможность ответить на вопрос негостеприимного мужчины.

— Нам нужна небольшая помощь, — после недолгой паузы ответил наемник. — Мы не задержимся у вас. Нам это не за чем.

— Да? И что же вам надо? — насмешливо спросил длинноволосый, медленно приближаясь к нам. Но, мы не успели и рта раскрыть, как мужчина, подойдя к карете вплотную, глубоко вздохнул, затем с силой выдохнул, расширив ноздри, и неожиданно, громко спросил:- С вами один из нас? Так?

Я растерянно глянула на Ривина, но тот лишь состроил идиотскую рожицу, и пожал плечам, мол, "я не понимая, о чем говорит этот сумасшедший". Для полной картины, не хватало еще и пальцем у виска покрутить, но Ривин, слава Богам, до этого всё-таки не додумался.

— Один из вас — это кто? — решилась спросить я, и наконец-то прояснить сложившуюся ситуацию. С какой это стати, нас так негостеприимно встречают, да еще и вопросы подозрительные задают. Вместо ответа, странный мужчина принялся тщательно обнюхивать карету, отчего у нас с Ривином пооткрывались рты, от удивления. Со скрипом отворив дверцу, длинноволосый уставился на тело Жэнка, простояв молча пару минут. После чего сделал жест рукой, и к нему подлетело трое бравых молодцев, который помогли вытащить труп, аккуратно положив его на землю у наших ног.

И тут до меня дошло… "Один из нас"… Жэнк!

— Ривин, Ривин, — зашипела я на ухо наёмнику, дергая его за рукав рубашки, пока мужчины были заняты телом Женка, — я поняла! Это оборотни! Ривин, мы попали в деревню оборотней! Надо скорее делать ноги, иначе нам конец. Они ведь решат, что это мы убили их соплеменника!

Но наемник только отмахнулся от дрожащей в страхе меня, и присел на корточки рядом с трупом кучера, оказавшись лицом к лицу со встретившим нас мужчиной, со странным цветом волос.

— Что с ним случилось? — задал он вопрос Ривину. Но тот не успел дать ответа. Наемника перебил душераздирающий крик молодой девушки, которая, с силой растолкав людей столпившихся вокруг нас, неожиданно упала на колени перед телом оборотня.

— Отец!.. Отец, нет! Что случилось? Он мертв? — девушка захлебывалась в слезах, прерывалась на тяжелые вздохи и несильно колотила ладошками по груди Женка. Все собравшиеся затаили дыхание, молча наблюдая за ее истерикой, и лишь спустя пару минут, показавшихся мне вечностью, длинноволосый не спеша поднялся на ноги, обхватил девушку за талию и поднял с колен. Та, в свою очередь, крепко обняла его за шею и, уткнувшись лицом в плечо мужчины продолжила тихие всхлипывания. Потом, вдруг резко, совершенно неожиданно подняла на меня темные, почти черные глаза, от чего я даже слегка вздрогнула, и недовольно изогнув губы, отстранилась от длинноволосого, и направилась в нашу с Ривином сторону. Я в ужасе вцепилась в руку наемника, впившись в нее ногтями, и, кажется, даже зажмурилась (ах, нет. И вправду зажмурилась). Но ожидаемого мною смертоубийства не последовало. На мое плечо всего-навсего легла легкая, невесомая рука, после чего, мягкий, певучий голос негромко спросил: