С каждым вздохом

Боль была ослепляющей.

Он падал назад, и в последний момент перевернулся. Если бы он приземлился на торчащий из спины кинжал, то убил бы сам себя. По крайней мере, если он упадет на грудь, то был шанс остаться в живых.

Он подался вперед.

Проклятье, он хотел умереть как лорд своего клана, рядом с Саншайн Филипс, с роем детей стоящих у кровати, детей, которые были бы благодарны за наследство, которое он им оставил. Он не хотел умирать сейчас и оставлять Сани, одну.

Камерон не помнил, как упал на пол.

Глава 11

Сани очнулась оттого, что у нее раскалывалась голова. Она все еще лежала, пытаясь сообразить, где находится, и что с ней случилось. Она не слышала ничего странного. Никакого звона мечей. Никаких кричащих врагов. Стояла, ей пришлось признать, предрассветная тишина.

Она мертва?

Девушка почувствовала под пальцами пол и поняла, что он совершенно холодный. У нее все еще были пальцы, чтобы трогать, так что она решила, что это беспроигрышное пари. Она все еще жива. Только не знала, где находится — или с кем. Сани закрыла глаза и прислушалась, но все что она услышала, были собственное прерывистые вздохи. Она задержала дыхание и слушала немного дольше. Камерон ранен?

Он мертв?

Она вернулась к последнему воспоминанию. Камерон развернулся, чтобы сразиться со своим кузеном и втолкнул ее в дом Морейж. Она помнила раскалывающую голову боль, словно ее ударили камнем. Пошарив вокруг себя, она нашла камень, очень острый камень, ничего больше. Но на полу около ее головы было что-то мокрое. Кровь?

Прежде чем девушка смогла прийти к какому-либо решению, она услышала голоса. Они звучали так, словно кто-то был за дверью. Она поискала рукой оружие, но снова ничего не нашла. У нее больше не было ножа Камерона. Она бросила его в одного из воинов и видела, как он согнулся и схватился за горло.

Это Камерон был за дверью? Но он не мог быть за дверью: он должен был быть около нее. Она сжала камень, на всякий случай, если это был кто-то, кому ей придется причинить вред. Но она едва ли могла защитить их обоих, пока не знала, что происходит.

Дверь у ее ног открылась. Девушка попыталась подняться, но не смогла. На нее упал свет, и она закричала от боли.

— Сани!

Она сжала голову, но все-таки заставила себя взглянуть, кто был перед ней.

Там стоял Патрик МакЛеод и удивленно смотрел на нее.

Патрик МакЛеод, не Роберт Френсис Камерон мак Камерон.

Сани еще сильнее прижала руки к голове и огляделась. Она была в доме Морейж, доме Морейж двадцать первого века, который теперь был ее домом, с ее плащом на вешалке у двери и картинами на не-совсем-ровных стенах, с ее изменениями в мебели в доме Морейж.

Но она была одна.

Сани быстро задышала и почувствовала, как сильные руки обняли ее, а потом услышала голос Патрика.

— Она здесь, милая. Нет, не думаю, что мне следует двигать ее. У нее разбита голова. Ты позвонишь Джейми? Он позвонит Яну.

Конечно. У этих парней МакЛеодов была схема оповещения при тревоге, что делало их предметом зависти в любом женском благотворительном обществе.

— Нет, милая, не беспокойся, ничего не надо приносить. У Сани есть все, что мне необходимо.

Сани слышала, как Патрик положил телефон на пол.

— Сани, у тебя идет кровь, — сказал он, его голос звучал очень беспокойно.

Сани рукой закрыла от света глаза и всмотрелась в него.

— Где Кам?

— Кто?

Она оттолкнула его и пыталась встать на ноги.

— Помоги мне подняться, — попросила она. — Пожалуйста. Я должна добраться до порога.

— Это плохая идея, девочка, — сказал мужчина. — Дай мне хоть осмотреть твою шишку. И ты понимаешь, что бормочешь на гаэльском?

— Просто помоги мне, черт тебя побери, — отчаянно просила она. — Или помоги, или уйди с дороги.

Мужчина встал и потянул ее вверх. Сани покачнулась, когда комната резко закрутилась у нее перед глазами. Патрик придерживал ее, пока она не смогла стоять без его помощи. Она развернулась и осмотрела дом. Свет бил ей в глаза, но она заставила себя осмотреть пол, кровать, кухню. Ничего, кроме неровного овала крови и острого камня. Она все еще была одна. Если не брать в расчет Патрика.

— Ты, — ей пришлось думать над словом около минуты, — на машине?

— Нет, пешком, — сказал он. Его слова прозвучали немного озадачено. — А что?

— Мне надо осветить улицу. — Сказала она, вытянув руку.

Он достал из кармана пиджака фонарик, и протянул его ей.

— Сани, где ты была?

— Не здесь, — сказала она. Она повела его за собой, так она могла использовать его как опору. Осветила фонариком все вокруг порога, искала следы сапог, крови или чего-то, что указывало бы, что Камерон тоже здесь.

У порога ничего не было.

Она повела Патрика на улицу. Осмотрела все вокруг дома.

Все еще ничего не было.

Сани пошла назад в дом, чувствуя все нарастающее безумие. Она тщательно все осмотрела, но единственное свидетельство чего-то незаурядного была лужа крови, в которой она лежала, и окровавленный камень рядом с ней. Ничего больше. Никаких доказательств, что еще кто-то вернулся в будущее вместе с ней.

Фонарик выпал из ее рук, потому что у нее просто не было сил его держать. Она почувствовала, как Патрик потянул ее в объятия. Она сжала отвороты его плаща и стала задыхаться. Казалось, ей не удавалось вдохнуть. Он не сделал это. Камерон не прошел с ней через ворота.

Спустя какое-то время она почувствовала, что еще кто-то вошел в дом, но это были просто духи, парящие на окраине ее взгляда. Она подумала, что могла бы рыдать в руках Мадлен. Она была совершенно уверенна, что Патрик поднял ее.

В конечном счете, Сани обнаружила, что лежит в постели, одетая во влажное платье и укутанная в два пледа Камерона, и только Патрик сидит на стуле рядом с кроватью и смотрит на нее с серьезнейшим выражением, которое она когда-либо видела у него на лице.

— Я останусь с тобой на ночь, — сказал он спокойно, — но буду будить тебя каждые полчаса. Завтра мы поедем в Инвернесс на обследование. У тебя серьезная опухоль на голове.

Сани закрыла глаза, что бы сдержать напрашивающиеся слезы. Гаэльский на котором говорил Патрик с его средневековым акцентом, был невероятно успокаивающим.

— Спасибо. — Только и смогла она сказать.

Он осторожно убрал с ее лица волосы.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет.

— Сани, тебя не было больше двух недель.

— Видимо да, — проворчала она.

Мужчина вздохнул.

— Отлично. Наверно ты расскажешь мне, когда будешь готова. — Он остановился. — Мы волновались. Особенно Джеймс.

— Я пропустила его ужин.

— Он захочет услышать полный отчет, понимаешь.

— Я велю ему заткнуться.

Патрик тихо рассмеялся.

— Он твой лорд, девчонка. Высказывай хоть какое-то уважение.

Она не могла согласиться. Ее лорд был потерян где-то в 1375, возможно умирал от меча Гайрика, перерезавшего его горло, или ножа воткнутого в спину. Чтобы с ним не случилось, он стал призраком, и она найдет его стоящим перед ее камином завтра — только так сможет ощутить его.

— Хочешь еще в ванную? — быстро спросил Патрик.

— Нет. Со мной все в порядке. Спасибо.

Он сжал ее руку.

— Конечно. Я буду здесь, когда понадоблюсь тебе.

Она кивнула и закрыла глаза. Она не могла больше говорить, не могла думать, не могла заставить себя столкнуться с суровой реальность случившегося.

Камерон не сделал этого.

Она не была уверенна, что сможет это пережить.

Она уткнулась лицом в плед Камерона и заплакала.

Десять дней спустя, она знала: больше нельзя откладывать неизбежное. Она должна встретиться с Джейми, рассказать что-нибудь приемлемое о том, что она делала во время двухнедельного отсутствия, и найти силы не обращать внимания на крайнее недоверие в его взгляде, которым он одарит ее, когда она солжет в том, использовала она одни из его ворот или нет.