Оставь надежду, всяк сюда попавший (СИ)

Как минимум, до окончания следствия над Доном они были обречены жить здесь.

Морти уже хотелось домой.

Рик тоже маялся от скуки, доводил местных слуг дурацкими придирками, да и его в том числе — нервы уже были натянуты до предела.

А еще один вопрос мучил юношу.

Мучал уже давно.

— Р-рик…

— Чего?

— Я… я это… Если не захочешь отвечать, то не отвечай!

Ученый, отвернувшись от окна, вид из которого так волновал его секунду назад, хмыкнул:

— Что же т-такого ты х-эээ-чешь спросить, п-пес?

Этот вопрос был непростым для них обоих.

— Каким был… каким был твой первый Морти?

По лицу Рика пробежала тень.

Плюхнувшись рядом с внуком на кровать, он небрежно взлохматил его волосы.

— Каким-каким… Да точно таким же, как ты, вечно ноющим тупорылым говнюком! Я иногда вообще з-эээ-бываю, что он умер! Жил ведь себе спокойно в отрыве от цивилизации, горя не знал, а потом… А потом тебя, балбеса, встретил, — зевнув, он лег на спину, закрывая глаза. — Мало того, что я теперь трахаюсь с малолеткой и мне по приколу, так еще и в Цитадель эту гребаную пришлось вернуться! Ты — просто, блядь, ходячая неприятность, Мо-морти…

В поцелуе был сильный привкус виски.

Он с удовольствием отдался этому ощущению, пропуская через пальцы жесткие седые волосы, и Рик довольно усмехнулся, поглаживая его по щеке.

— Не думай ни о чем. Ни о прошлом, ни о, блядь, будущем… Все, что имеет значение — это то, что ты мой Морти, а я твой Рик… На веки вечные, помнишь, детка?..

Утро выдалось прохладным.

Улицы пока были пусты.

Зевая и почесывая красные пятна на ключицах, Морти сидел за столиком уличного кафе, грея ладони о чашку с кофе.

Рик отошел в туалет и что-то долго не возвращался.

Мимо, поднимая дорожную пыль, прошел строем отряд Морти-гвардейцев в белой форме с красной полосой на спине, и ему почему-то стало не по себе от одного их вида.

Их лица были абсолютно пусты, а ноги двигались в одном ритме, без единой ошибки — будто у отряда боевых машин.

Ветер колыхал огромное знамя Цитадели, висящее на соседнем доме — знамя с буквой “М”, пронзающей букву “Р”, и он уже сбился со счета, сколько таких видел за сегодня.

Цитадель сильно изменилась.

Это буквально чувствовалось в воздухе.

И он не был уверен, что эти изменения ему по душе…

Краем глаза он увидел человека, который приближался к нему, но, только когда он, украв стул из-за соседнего столика, сел рядом, мальчик поднял глаза — и поперхнулся кофе.

Ведь кого он точно не ожидал здесь встретить, так это…

— Ну привет, парень из Морти-тауна, — с едва заметной горькой улыбкой сказал ему Морти из Майами.

====== Глава 19. Новые порядки, новая Цитадель ======

Морти даже не знал, что и сказать.

Подсев к нему за столик, Майами жестом подозвал официанта и, сдвинув на лоб солнцезащитные очки с розовыми стеклами, уставился на Морти, подперев голову рукой.

— Вот уж не думал, что встречу тебя снова…

Ему принесли клубничный коктейль, и он, отхлебнув из трубочки, облизал губы.

Майами, как и вся Цитадель, сильно изменился.

Уже не было той откровенной вульгарной одежды, в которой Морти так привык его видеть — простые вытертые джинсы с дырками на коленях и белая рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы, от прошлого образа осталась только меховая леопардовая накидка.

На шее у бывшего недруга висела тоненькая цепочка с маленьким синим камешком, и точно такой же камень блестел в кольце на его указательном пальце, а рядом со своим стулом он поставил несколько больших пластиковых пакетов.

“Морти и Риканна” “Мортинель”, “Риксаче” — на пакетах стояли логотипы недешевых бутиков, и, заметив его недоумевающий взгляд, Майами усмехнулся.

— Мне повезло, — тихо сказал он, отвечая на невысказанный вопрос. — Одним вечером, танцуя в “Жутком Морти”, я встретил своего Рика, и… В общем, он меня выкупил. Для нашего брата это далеко не самая плохая судьба, правда?

С этим было и не поспорить.

В горле почему-то встал ком, и парень поспешно выпил полчашки кофе залпом, пытаясь его протолкнуть.

— А ты? Где ты был?

Взор Майами замер на его шее, и он, покраснев, неловко подтянул ворот футболки.

— У… у меня тоже новый Рик, — он нервно засмеялся. — Это до-долгая история…

— И, как я понимаю, оч-чень интересная!

Ему совсем не понравилась улыбка, появившаяся на губах у Майами.

— Знаешь, я всегда так сильно тебе завидовал, — сообщил он совершенно будничным тоном, попивая свой коктейль, и от таких известий Морти едва челюсть не потерял.

— Ч-что?! Чему?

Другой Морти долго не отвечал, глядя куда-то вдаль затуманенным взглядом и барабаня по столу длинными ногтями с французским маникюром.

— Даже не знаю, как сказать, — вздохнул он. — Мне всегда казалось, что ты… Ты был точно таким же, как я, как и все мы, точно так же отдавался за деньги, но… Ты как будто был выше всего этого. Казалось, ты, вращаясь в этом мире, не позволял ему отравить себя, сломать, уничтожить… Разве можно было этому не завидовать?

Хоть и не соглашаясь с этой характеристикой, он был удивлен тем, насколько высокого мнения оказался о нем Майами.

— И ты действительно оказался выше… О тебе тогда говорили все Морти. Переполох был страшный! Мы… мы все как будто вспомнили, что мир не ограничивается стенами борделя, — гламурный Морти опустил голову. — И напуганы были страшно, и восхищены… Я даже слышал пару раз, как некоторые ребята обсуждают планы побега, но чем все закончилось, не знаю — я как раз познакомился со своим Риком, — дернув плечом, он прокрутил кольцо вокруг пальца. — Он добр ко мне и оплачивает все мои капризы — чего еще желать? По крайней мере, мне — я не такой храбрый, как ты, и все, что я умею — так это крутить задом на сцене и нравиться Рикам… Ты уж прости, что я тебя и твоих друзей задирал, ладно? Я правда вел себя по-свински, и мне за это стыдно!

Это был совсем не тот Майами, которого он знал.

Он как будто резко повзрослел, в его голосе больше не слышалось капризных надменных интонаций, и, глядя на него, Морти понял, что все их прошлые дрязги перестали иметь для него всякое значение.

Злиться на него было бы примерно так же глупо, как держать обиду на малыша, ударившего тебя в детском саду лопаткой по голове.

— Я не злюсь, — сказал он и протянул Майами руку. — Честно говоря, я и сам был хорош…

Они обменялись рукопожатиями, и тут вернулся Рик с громогласным и в его духе прямолинейным заявлением:

— Прости, что так д-эээ-лго, пес, я просто наваливал здоровую кучу, и… — увидев незнакомого Морти, он осекся и, кажется, даже немного пристыдился. — А ты еще кто?

— Это… это с-старый знакомый!

— Мы работали вместе, — без тени смущения уточнил Майами, с беспечным видом рассматривая свой маникюр, и Рик вскинул бровь:

— Надо же, как интересно… Мо-морти, ты не рассказывал, что у тебя были такие… кхм, коллеги…

Взгляд старика прошелся по “коллеге” с ног до головы, и у Морти невольно засосало под ложечкой от странного ощущения тревоги.

Он был бы и рад попрощаться, но…

— Вы будете просто в восторге, я вас уверяю!

У другой его версии оказалась даже собственная машина — розовая, как будто ее угнали из домика куклы Барби, с рисунком пальм и пляжа на дверях, и в этой колымаге его запихнули на заднее сиденье, рядом с брендовыми пакетами.

— Серьезно? У тебя есть туда пропуск?!

— Конечно, — ответил Рику Майами с важным видом. — Сейчас туда не так уж просто попасть, новое правительство Цитадели, откровенно говоря, не одобряет такую деятельность… Не запрещает, нет! Но о посещении такого места лучше лишний раз не распространяться…

Что еще за такое место?

Мальчику очень не нравилось, что он один был не в курсе того, куда они сейчас отправляются.

А его дед, похоже, быстро спелся с другим Морти — вон, взахлеб обсуждают реактивные двигатели для авто, кто бы мог подумать, что Майами вообще имеет о них представление…