Хозяин видений (СИ)

— Истощении? — переспросила я. Понимала с каждой секундой все меньше, а вопросов собиралось все больше. — Где мы?

— У Эрика. Он позвонил мне из какого-то клуба. Тебя отравили, а он вылечил. Кажется, даже без последствий… — Глеб внимательно меня осмотрел, позаглядывал в глаза, пощупал пульс и, наконец, облегченно выдохнул: — Ну, слава богам, жива!

Потом что-то еще говорил, но я не слушала. При упоминании об Эрике в груди разлилось тепло, жила откликнулась, заныла, а ладони зачесались.

Во мне его кен. Сладкий, карамельный. Именно от него голова и кружится.

Так, стоять. Глеб сказал, меня отравили. Значит, правда… Я вспомнила голос, что настойчиво куда-то звал, а я шла, как под гипнозом. Бррр, жутко! А если бы дошла до цели? Что было бы тогда?

Размышления прервал мой неожиданный спаситель. Он вошел в комнату с бинтами в руках. Подвинув Глеба, присел на кровать, взял мою руку и начал обрабатывать рану.

Только теперь я увидела поперечный порез на ладони и поняла, что Эрик передавал мне кен через кровь. Разве так можно при истощении? Разве это не заканчивается смертью?

Но я была жива, даже слишком жива для истощенной — сердце гулко забилось где-то у горла, мысли спутались, а взгляд остановился на лице Эрика — сосредоточенном и серьезном.

Он, казалось, увлекся обработкой раны. Светлые волосы собрал в пучок, лишь одна прядь выбилась и падала на лицо. Внезапно мне захотелось убрать ее за ухо, но я сдержалась. С интересом наблюдала за ним, необычно молчаливым, без капли насмешки на красивом лице.

У него были теплые руки, и меня окутало спокойствие и уверенность. Странный контраст с ощущениями нескольких предыдущих дней, а если учесть, что кто-то отравил меня, совершенно сбивающее с толку чувство.

Это все его кен, подумала я, но без злости.

— Спасибо, — произнесла тихо.

Эрик посмотрел в глаза, слегка улыбнулся и кивнул. Потом закончил перевязку и встал. Я села на кровати и расправила платье.

— Сорвался с крючка твой отравитель, — посетовал Эрик и рассеянно покрутил между пальцев серебряный амулет. — Не думаю, что он в ближайшее время объявится. Есть идеи, кто это мог быть?

Я пожала плечами.

— У меня не так много врагов.

— Правда? А так сразу и не скажешь, — пошутил он. Протянул визитку и добавил уже серьезно: — Мой телефон, если вдруг передумаешь.

— Не передумаю, — нахмурилась я. — Но спасибо.

Он кивнул.

— Лучше полежи сегодня. Яд был сильным, пришлось почти весь кен с ним вычистить. Восстановиться как, знаешь?

— Да.

— Хорошо. — Кивнул Глебу. — Присмотришь за ней?

— Он присмотрит, — ответила я за Глеба и встала. Меня тут же качнуло в сторону, и Эрик ловко поддержал за локоть. Покачал головой и шепнул:

— Лучше бы ты осталась.

От его голоса — низкого, проникновенного, по спине пробежала дрожь. Бросило в жар, затем в холод, мысли спутались, а потом и вовсе исчезли.

Это все последствия обмена, подумала я и заставила себя отвернуться. Глеб накинул мне на плечи куртку, и я сунула визитку в карман. Не собиралась звонить, но пусть будет. На всякий случай.

— На твоем месте я бы выяснил, кто пытался тебя отравить, — деловито произнес Эрик, когда мы были уже у выхода. — В следующий раз меня может не оказаться рядом.

— Как это вообще происходит? Разве можно отравить жилу?

Почему-то вспомнился Будапешт и слова Влада о том, что мой кен губителен для Герды. Тогда он тоже что-то сделал. Но что?

— Можно. Банально — яд подмешивается в еду. Или напиток.

Жуть какая! Стоило мне вернуться — и привет, неприятности. В Липецке никогда ничего не изменится. Тут атмосферу кто-то отравил.

Я с отвращением натянула высокие сапоги-чулки на шпильке. Чтоб я еще раз надела их? Да ни за что! Только ноги ломать. Вот кеды — совсем другое дело. Или мои любимые ботинки от «Коламбия» — не промокают, ноги не мерзнут, и вообще. Даже в сибирском лесу в них комфортно было. Платье это еще — красное, обтягивающее, постоянно задирается по самое не хочу. Нет уж, проверенные джинсы куда удобнее.

Уже на улице, подпрыгивая от дикого, кусачего холода и топча каблуками давно утрамбованный снег в ожидании такси, я поняла, что понятия не имею, как вычислить отравителя. А самое главное — зачем кому-то меня травить.

Вспомнила Мишеля, но тут же отбросила эту мысль. Если бы он хотел сделать со мной что-то, то давно сделал и без яда.

Тайная поклонница Влада? Но даже если она есть, зачем ей все это? Я ушла из атли, видеться нам нельзя — дорога открыта.

Больше ничего на ум не приходило, поэтому я не стала думать. Нужно с этим переночевать, а наутро решение, быть может, само придет. В крайнем случае, свяжусь с Бартом и посоветуюсь.

Впрочем, думать не особо хотелось. Голова все еще кружилась, в груди было тепло, и казалось, ладони все еще пахнут Эриком — его тягучим, карамельным кеном. Вспомнила непослушную прядь и мысленно сделала то, что не посмела в реальности. В конце концов, это лишь фантазии.

Такси, наконец, приехало, и я строго велела Глебу отправляться домой. Не хватало еще, чтоб Мишель нас вместе увидел в день моего ухода из атли. Обещала звонить в случае чего и для убедительности помахала у него перед лицом визиткой Эрика.

В итоге он сдался и захлопнул дверцу машины. Я откинулась на спинку сиденья и назвала адрес. Набрала Дэна. Его телефон был отключен, а это означало лишь одно — он сейчас с сольвейгами. В груди шевельнулась тоска и тут же растворилась, как и остальные мысли. Было невероятно хорошо, легко и пусто.

Домой я вошла уставшая и сонная. Прислонилась спиной к двери и закрыла глаза. Слишком много впечатлений.

Переезд, одиночество, яд… Эрик. Сильный, загадочный и такой притягательный Эрик. Мужчина, прорвавший кордоны.

Бред.

Я встряхнулась. Постояв еще немного, включила свет, бросила на трюмо сумку и куртку, пошла на кухню. Очень хотелось пить. Налила воды в стакан и залпом выпила. Осмотрела перевязанную руку, и вспомнила карамельный кен, от которого буквально опьянела.

Воспоминания прервал шорох в спальне. Очень характерный, нехороший шорох. Ну, нет. Что, снова?

Стараясь не шуметь, я пробралась к выходу. Мирослав дома, сказала себе. Он сильный и защитит. Тихо открыла дверь и уже собралась выйти, но…

На пороге стоял он. Человек из видения.

— Черт!..

…сказала бы я, если бы смогла. Но я не смогла. Голос исчез, прям как у русалочки из сказки. Эйфория сменилась ужасом, расслабленность — собранностью. Предательски дрогнули колени.

Я вспомнила, что слышала шорох из спальни. Обернулась — еще двое стояли за моей спиной. Все как на подбор: темноволосые, мрачные и молчаливые.

Один из них держал белый плащ, такой же, какие были надеты на них. Брюнет у входа втиснул меня в квартиру и закрыл дверь.

Бежать было некуда. Скользкий, холодный страх вползал внутрь.

Второй незнакомец, подошел и накинул плащ мне на плечи.

Голова закружилась. Сознание вновь затуманилось, и последней мыслью было: «Да что ж за день такой сегодня!».

Не знаю, сколько времени прошло, но я пришла в себя и почувствовала себя довольно бодрой. Поняла, что все еще стою и что обстановка поменялась. Незнакомая комната, пустая, почти без мебели, только посредине красовался аляповато красный — в тон моего платья — широкий диван.

Я осторожно осмотрелась и примерзла к месту от дикого, оглушающего ужаса. Внутренние демоны никогда меня не отпустят, а от судьбы не уйдешь…

Черноволосые похитители исчезли. Зато напротив, загораживая дверной проем и сложив руки на груди, стояла Герда.

Меня окатило ледяным ужасом, колени подкосились, и я чудом удержалась на ногах.

— Привет, «мамочка», — сказала она и улыбнулась.

Глава 8. Неожиданные видения

Я вновь в темной мутной воде. Барахтаюсь, пытаюсь выплыть. Тщетно. От драугра не сбежишь.