Глаза в глаза(ЛП)

Роман тряхнул головой:

- Это невозможно.

Спенсер устало вздохнул:

- Я тоже так думал. В общем, решили – забирай меня, а не ее. Есть вещи поважнее, чем Аддисон Уэйд, которая не умеет контролировать свои силы.

Роман пристально посмотрел на Спенсера:

- А Родс что говорит?

- Ему я еще ни о чем не рассказывал.

- Тогда расскажем, а потом решим, что делать.

- Теперь ты приказы раздаешь? – невесело усмехнулся Спенсер.

- Хватит! – вырвалось у Аддисон. Он прижал ее к себе, ощутил, что она дрожит с головы до ног, и обнял еще крепче. – Мне нужно найти Джереми. Давайте этим и займемся. А потом сдадите меня, куда положено, потому что и ежу понятно, что витрина разбилась по моей вине, а я опасна для окружающих. Но сначала отыщем Джереми. Вы нам поможете?

Если Роман скажет нет, Спенсер точно решил, что убьет его, не сходя с места.

- Посмотрим, что я смогу сделать. Поговорите с Родсом. Если что-нибудь узнаю, то найду способ связаться с вами через три дня.

Не сказав больше ни слова, Роман, как всегда, растворился в тенях, словно настоящий призрак. Спенсер задумался, не открыли ли они ящик Пандоры. Роман Льюис не из тех, с кем легко иметь дело. И Спенсер знал это лучше всех на свете.

Заслышав вдалеке сирены, он потащил за собой Аддисон:

- Идемте. Пора отсюда убираться.

Глава 10

В машине Аддисон сидела тихо, боясь говорить перед Грегом. Пусть ничего еще не доказано, но его верность семье Уэйдов была под вопросом. С одной стороны, ей страшно хотелось просто взять и попросить Спенсера как следует поколотить Грегори. А с другой, хотелось быть какой-нибудь суперженщиной, чтобы выбить из старого водителя правду собственноручно. Второе желание появилось потому, что, судя по осколкам стекла, все еще торчавшим из свитера, вряд ли Спенсер сейчас был в полной боевой готовности. К тому же в ответ на такую просьбу он мог послать ее к чертовой матери, и Аддисон не стала бы держать на него зла.

Дом уже виднелся из окон, когда Спенсер наклонился к ней и прошептал на ухо:

- Не ложитесь спать сразу. Мне нужно с вами поговорить.

Подождав, пока швейцар откроет дверь машины, Аддисон вышла на улицу:

- Спасибо, Грег.

Меньше всего на свете ей хотелось хоть как-то дать понять этому человеку, что она в курсе его участия в похищении Джереми.

- Спокойной ночи, Аддисон.

В будущем, если, конечно, ее не упекут в изолятор, а Спенсеру и Роману действительно можно доверять, она ни за какие коврижки не станет сближаться с людьми, которые на нее работают. Убедив себя, будто все эти люди и есть ее семья, она совершенно забыла, что нужно устраивать собственную жизнь, причем с теми, кто никогда не причинит вреда Джереми.

Спенсер шел прямо за ней. Так близко, что Аддисон затылком чувствовала тепло его дыхания. И от этого трепетала и хотела чего-то такого, что всегда считала недостижимым. Пришлось напомнить самой себе, что секс никогда не казался ей волнующим времяпрепровождением. Сплошная работа и практически никакой награды – вряд ли такое стоит усилий. Пройдя по холлу, они зашли в лифт и стали ждать, когда закроются двери.

Может быть, со Спенсером все было бы иначе… Впрочем, подтверждать эту теорию Аддисон уж точно не собиралась. По пути сюда он на нее едва взглянул.

- Спенс…

Он прижал палец к губам, призывая ее к молчанию. Господи, неужели он думает, что за ними наблюдают прямо в лифте? Уже в квартире, едва закрылись двери лифта, Спенсер заговорил:

- А ведь я только-только подумал, что встретил женщину без «аномалий», которая не верит, что всем нам суждено гореть в аду. И надо же, какой сюрприз! Оказывается, эта женщина очень даже «аномальная», только всю жизнь скрывала эту маленькую подробность. Конечно же, она не верит, что все мы прокляты, иначе бы пришлось признать, что ей уготована та же участь. Хотя нет, рано делать выводы. Может быть, обречены только те, кому не повезло, и чьи задницы не прикрывают любящие дедули, всю жизнь посвятившие издевательствам над такими же людьми, как их любимые внучки.

Самое печальное – будь Аддисон на его месте, то думала бы точно так же.

- Закончили?

- Вот, значит, как вы живете? Прикрываетесь высокомерием и могуществом, когда кто-то обвиняет вас в том, что вы не правы?

- Я спросила, закончили ли вы свое выступление, потому что мне тоже есть что сказать. Но если вы собираетесь и дальше разглагольствовать, я пока помолчу.

Спенсер уставился в потолок, словно ожидал божественной помощи. Аддисон задумалась, получал ли он когда-нибудь ответы на свои вопросы небесам, потому что она не получала никогда.

- Порой вы ведете себя, как законченная стерва. Понять не могу, почему вы вообще мне нравитесь.

Аддисон застыла:

- Что вы сказали?

- Мне должно быть наплевать на ваши чувства, и тем более я не должен беспокоиться о том, как вас защитить. По всем правилам, мне бы сдать вас в первую попавшуюся лабораторию и выбросить ключ. Как раз из-за людей с талантами вроде вашего нас и заперли. Черт возьми, женщина! Вы расхреначили витрину. Вы опасны для окружающих.

Аддисон видела, как на виске Спенсера пульсирует жилка. О да, он был очень, очень зол.

- Вас заперли, потому что какой-то десятилетний мальчик не смог держать язык за зубами и разболтал первому встречному о том, как проходили переговоры о поставках нефти на государственном уровне. Поэтому вас сочли угрозой национальной безопасности. А если вы думаете, что есть еще какая-то причина, то глубоко ошибаетесь.

Вздохнув, Спенсер уселся на диван в гостиной и потер глаза:

- Он себя убил.

- Не поняла. – Аддисон сделала несколько шагов и остановилась перед Спенсером.

- Того мальчика звали Пенн Роу. Он наложил на себя руки, когда ему исполнилось девятнадцать. Повесился в туалете. Я знал его понаслышке. Среди нас он был своего рода знаменитостью.

- Я этого не знала.

- А я другого и не ожидал. – Спенсер стащил через голову утыканный осколками свитер и остался в футболке. – Ваш дед в курсе, какими талантами вы обладаете? Может быть, вам постоянно приходится вставлять новые стекла?

- Он ни о чем даже не подозревает. Уверяю вас, он бы лично отвез меня в изолятор.

- Как же вам удавалось скрывать это так долго? Неужели и правда постоянно повторяете дурацкую считалку?

От напряжения у Аддисон все болело.

- Мне было три, когда впервые проявилась «аномалия». Тогда я даже говорить толком не умела, но папа упорно учил меня алфавиту и постепенно научил справляться с этой… особенностью. Думаю, мама ни о чем не догадывалась.

- И ради чего он вас учил? Ради того, чтобы после двадцати трех лет успешного самоконтроля вы вот так, одним махом, взорвали витрину?

Аддисон села рядом с ним на диван, подвернув под себя ноги.

- Несколько раз я терпела неудачи, но до сегодняшнего дня никогда ничего не взрывала. А за последние четыре года вообще не было никаких происшествий. Я даже перестала день за днем третировать себя этой считалкой. Но когда исчез Джереми, все вернулось, причем с такой силой, что приходилось повторять ее про себя как минимум три-четыре раза в день, чтобы иметь возможность хотя бы думать. – Она тихонько откашлялась. – И каким-то образом вы услышали меня в «Уютном рассвете».

- Сам не знаю, как так получилось. Как правило, на чужие мысли я не настраиваюсь ни специально, ни случайно. – Спенсер встал и принялся мерить шагами комнату. – Итак, если обычно вы не взрываете вещи направо и налево, то что конкретно вы умеете делать?

- У меня бывают предчувствия. Как будто вот-вот что-то должно произойти, а потом это что-то происходит. На сто процентов уверенности нет, но в детстве, когда стали появляться такие предчувствия, мне было очень страшно. Трудно объяснить, на что это похоже.

Спенсер подошел ближе и присел перед Аддисон: