Вампир в Атлантиде (ЛП)

— Ты. Если ты вообще собираешься отправиться в горы — а держу пари, ответ «да», раз уж враги шныряют туда-сюда, пытаясь спрятать тот камень, о котором ты говорил, — тебе потребуются снаряжение и припасы. Я попрошу кого-нибудь доставить тебе все необходимое.

Дэниел склонил голову, выражая благодарность.

— Ты, — продолжила Мел, поворачиваясь к Райзену, изо всех сил пытавшемуся скрыть улыбку, когда миниатюрная человеческая женщина задала им обоим жару. — Я знаю, что ты хочешь помочь Серай. Но и мне ты тоже нужен. Мы ведь можем прийти к компромиссу? Сегодня весь день ты помогаешь мне, а потом мы вместе присоединимся к Дэниелу и Серай и поддержим их. Так добьемся завершения обоих заданий, и я не погибну, пытаясь ограбить банк в одиночку.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — сказал Райзен, и вновь его глаза полыхнули огнем.

Дэниел отметил высокомерие в голосе воина, и внезапно его осенило:

— А ты случайно не тот лорд Райзен?

Райзен кивнул, горечь отразилась в жестких линиях его лица.

— Был когда-то. Райзен Микенский. Я думал, будто знаю, что лучше для Атлантиды, и моя ошибка дорого мне обошлась.

— До меня доходили слухи, что ты пытался провернуть государственный переворот, — вспомнил Дэниел.

— Конлан пропал. Он семь долгих лет провел в плену у вашей злой богини Анубизы. Я думал, что он мертв. Атлантиде требовался настоящий лидер, а не кучка контуженных воинов, терпеливо ждущих возвращения своего мертвого принца, — сказал Райзен, каждое его слово падало словно кусок гранита на стол.

— Но он был жив, — парировал Дэниел. Констатируя факт, вампир понимал, чего стоило воину признать свою неправоту.

— Да, жив, — согласился Райзен. — Таким образом, государственный переворот обернулся предательством, в ходе которого я лишился руки. Легко отделался, как, по крайней мере, считает большая часть Атлантиды.

— Значит, они дураки. Я уверена, ты поступал так, как считал правильным, — горячо запротестовала Мелоди. — Что еще мы все можем сделать, особенно в нынешние времена? Меня, вероятно, считают одним из опаснейших хакеров в мире. Думаете, я когда-нибудь предполагала, что стану преступницей? Нет, нет и нет. Но то, что я делаю, жизненно необходимо для нашего дела, и такая незначительная угроза, как пожизненное заключение в Алькатрасе, не сможет меня остановить.

— Не думаю, что они продолжают содержать заключенных в Алькатрасе. Теперь это туристическая достопримечательность, — заметил Дэниел, пытаясь помочь безумному гению взлома.

Она закатила глаза.

— Ты не видишь сути, парень. В любом случае, нам пора. Сейчас. У нас назначена встреча с женщиной из банка. Выйдем на связь сразу же, как только сможем.

Мел с головой зарылась в свой необъятный рюкзак и вручила Дэниелу маленький мобильный телефон.

— Этот одноразовый телефон невозможно отследить. В каньонах, конечно, ловит плохо, но мой номер записан в систему.

— Так как я атлантиец, то могу мысленно общаться с Серай, если только это возможно между нами, — сказал Райзен, и Дэниела захлестнули муки ревности. Ну конечно, ее друзья атлантийцы могут общаться с ней способами, недоступными вампиру. Абсолютно разумно.

И это только его проблема, что такое «абсолютно разумное» было для него сродни удару под дых.

— Удачи. Надеюсь, ваша встреча пройдет успешно. Было бы здорово выяснить, кто же вовлечен в эту схему.

Все встали, Мелоди взяла оставшуюся чашку кофе и пачку печенья и вручила их Дэниелу:

— Это для Серай, хорошо? И скажи ей… передай, что мне очень хотелось бы познакомиться с ней поближе. Ручаюсь, ей хотелось бы иметь подругу, так как все ее подруги… ну, ты понял, что я хотела сказать.

— Я уверен, она с удовольствием пообщается с тобой. Спасибо.

Дэниел вернулся в свой номер, надеясь, что Серай все еще спит. Со времени начала освободительного движения возникло столько странных союзов, и дружеских в том числе. Жизнь и надежда никогда не исчезают, и возможно, требовалась одна крошечная человеческая женщина с волосами, выкрашеными в синий цвет, и слишком большим количеством косметики на лице, чтобы напомнить ему об этом.

Это еще не самое необычное, что случалось с Дэниелом с того памятного дня, когда было совершено нападение на Атлантиду. Отнюдь нет.

Серай проснулась в одиночестве и несколько секунд ошеломленно лежала, пока не вспомнила последние события. Побег из Атлантиды. Грозившая ей опасность и возложенная на нее миссия. Битва. Дэниел.

Дэниел.

Ее щеки вспыхнули при воспоминании о том, что он с ней делал — что они делали вместе. В той самой кровати, в которой она сейчас лежит. Принцесса приподняла простыню и увидела то, что и ожидала. Она была абсолютно нагой, так что можно было не надеяться, что ей все это только приснилось. Серай улыбнулась, когда в памяти стали всплывать все те великолепные вещи, что Дэниел творил с ее на все согласным телом. Но тут атлантийка резко села, взбудораженная внезапно пришедшей в голову мыслью.

Девственница ли она все еще?

И будто в ответ на ее невысказанный вопрос открылась дверь. У Серай перехватило дыхание, пока она не осознала, что это Дэниел тихо вошел в комнату, держа чашку и маленький бумажный пакетик.

— Ходил завтракать? Без меня?

Вампир поднял глаза и улыбнулся ей немного самодовольно, и снова Серай вспыхнула, судорожно прижимая к себе простыню.

— Я оставил тебе записку, — сказал он, кивком указывая на соседнюю подушку. Так и есть. Надпись, сделанная его смелым мужским почерком, гласила:

«Ушел за кофе, надо обсудить планы с Райзеном. Скоро вернусь. Дэниел».

Серай поняла, что впервые видит его почерк.

— Твой почерк напоминает тебя. Смелый и решительный.

Дэниел пересек комнату и вручил ей чашку, распространявшую вокруг чудесный запах кофе и специй. Серай сделала глоток, а вампир сел рядом с ней на кровать.

— Определенно, вчера я вел себя очень смело, — сказал Дэниел, и атлантийка подавилась кофе. Вампир усмехнулся, теперь на его лице еще более явно отражался мужской триумф.

— Я все еще девственница? — выпалила Серай, прежде чем смущение взяло верх, и с удивлением увидела жаркий румянец, вспыхнувший у Дэниела на лице.

— Я… Что? Да. Да, я имею в виду, ты… ты все еще, ну… то, что мы делали, кхм, я хочу сказать…

Принцесса решила выручить любимого, прежде чем он задохнется в поисках подходящего ответа. Странно, но его смущение помогло ей преодолеть свою застенчивость.

— Это простой вопрос. Ты прорвал, кхм, какую-нибудь преграду своими пальцами прошлой ночью?

Дэниел громко сглотнул, и внезапно Серай захотелось смеяться.

— Нет, я был осторожен, чтобы не… ну, ты понимаешь, я не хотел сделать тебе больно, только доставить наслаждение и, кхм, черт, ты сожалеешь?

Его лицо исказила боль, и принцесса сразу же посерьезнела при мысли, что заставила любимого пожалеть хоть о малейшей части волшебных мгновений, которые они разделили.

— Нет, Дэниел. Ты преподнес мне бесценный дар. Просто я не знаю, девственница ли я еще, потому что это бремя, от которого я так долго не могу избавиться. Лишившись невинности, я потеряю ценность в глазах королевских особ в качестве племенной кобылы, — сказала она с горечью.

Вампир забрал у нее стаканчик и осторожно поставил на стол рядом с кроватью, потом заключил Серай в свои объятия.

— Ох, милая. Теперь все совсем не так. В настоящее время девственность больше не считается необходимым условием, по меньшей мере, в большинстве стран. Людей ценят за то, кто они есть, а не за отсутствие сексуального опыта.

Серай прижалась к нему, согласная хоть несколько минут провести в его объятиях, прежде чем ответить:

— А ты уверен, что в Атлантиде теперь тоже так? И если да, то почему они давным-давно нас не освободили?

— Не знаю. Не могу сказать, как обстоят дела в Атлантиде, но я знаком с Райли и сомневаюсь, что Конлан захотел ее из-за девственности. Она уже не в том возрасте, когда женщины… Кхм, ну, в любом случае, я в этом сомневаюсь.