Между небом и землей (СИ)

В Хогсмиде почтой я заказала несколько безделушек друзьям, ведь походы в деревеньку запретили. Гарри, Рон и Джинни собирались провести каникулы и праздники в доме Сириуса Блэка. С этого года крестный и крестник живут вместе. Гермиона же будет с родителями, затем тоже присоединится к друзьям. Она рассказала, как вкусно готовит миссис Уизли – та будет следить за рождественской кухней. Зависть съела меня, ведь я буду здесь – в замке – одна наедине с ложью, что родители уехали в Америку на месяц. Гарри пообещал переговорить с Сириусом о том, чтобы взять меня с собой, но я отговорила его от этой мысли, сказала, что, скорее всего, встречу Рождество и Новый Год у бабушки в Лондоне. Город не столь большой, так что сможем пересечься. Как бы мне не хотелось провести это время в обществе обожаемого декана, я не могла так просто вторгнуться в их жизнь. С горечью я подумала, какая же я все-таки лгунья. Меня окружают замечательные люди, друзья, преподаватели, но мои тайны все туже затягивают петлю на шее...

...Последняя отработка у Снейпа в предпраздничные дни проходила мирно, без словесных дуэлей, сарказма, просто в тусклом свете лампы мы снова проверяли последние эссе, написанные учениками в этом году.

— Профессор, вы пойдете на праздник?

Он посмотрел на меня из-под бровей с явным скепсисом, было ясно, что он не пойдет, но, быть может, мне удастся уговорить его присутствовать? Я не упускала надежду, хотелось принести немного добра в его существование, интересно, почему я прониклась к этому странному человеку теплом? Создавалось ощущение, что я его просто чувствую… как-то интуитивно…

— Я никогда не хожу на подобные мероприятия, мисс Стюарт— кинул он, не собираясь продолжать глупый разговор.

— Почему вы так не любите праздники? Это как-то связано с вашим прошлым? Вам просто необходимо развеяться.

Я снова попала в самую точку. Он начал язвить:

— Это вас никоим образом не касается, а развеяться я смогу и без обезумевшей толпы студентов и сладостных речей Дамблдора,— изрыгнул он. — Не отвлекайте меня и сами не отвлекайтесь, у нас еще уйма работы.

Мне почему-то хотелось сделать Снейпу какой-нибудь подарок от чистого сердца, заменить его непонятную злобу на весь мир теплотой, складывалось ощущение, что его душевное состояние мне каким-то образом мешало. Боюсь, что материальные вещи его вряд ли заинтересуют.

— Мисс Стюарт, не стоит ломать себе голову над пустыми вещами, — снова влезая в мою голову, произнес он.

— Хорошо, тогда сделайте подарок мне, — произнесла я, не понимая сама, о чем говорю.

Новое выражение коснулось вечно недовольного лица зельевара. Он недоумевал, не понимал, не мог прочитать в моей голове…

— Во-первых, перестаньте копаться в моих мыслях, во-вторых, пообещайте мне прийти на праздник, — с самодовольной ухмылкой покусывая кончик пера, произнесла я.

— В-третьих? — перебил он меня, скрестив руки на груди.

Я прыснула, но неожиданно серьезно задумалась над третьим.

— Обещайте мне хоть иногда улыбаться... хотя бы в Рождество, — закончила я, театрально взмахнув пером.

Снейп сделал подобие улыбки, нет, он ухмылялся.

— Мисс Рахманинова, я не выполню ни одного из ваших трех пунктов, попросту потому что я вам не друг и не родственник.

Удар по самому больному месту, ну что еще можно ожидать от мрачного демона подземелий? Мне кажется, что фразу: «я вам не друг» я уже где-то слышала.

— Я вас и не производила в столь высокие чины профессор! — весело передразнила я, не собираясь останавливаться на достигнутом.

Вряд ли ему удастся испортить мне настроение, это как надо будет постараться и что нужно будет совершить, чтобы стереть мою самодовольную улыбочку? Нет, только не сегодня. Черные глаза на миг сверкнули неподдельным интересом.

— Если вы не появитесь на празднике до десяти часов вечера, я вторгнусь в ваши покои и Империусом заставлю выйти в свет! — забавлялась я.

Снейп, придав лицу каменное выражение, фыркнул и забарабанил по столу пальцами.

— Если вы это сделаете, вам не придется больше печься о сохранности собственного секрета, так как на следующий день ваше тело найдут где-нибудь на окраине Запретного Леса, — “миролюбиво” ответил он.

Профессор играл в мою игру, он знал об этом. Забавная словесная дуэль, я видела, она доставляет ему удовольствие, только его дурацкий характер не позволяет в этом сознаться. Снейп смотрел на меня, ожидая какую глупость я еще ляпну, повеселив его.

— Сэр, вы можете преподавать мне зелья индивидуально? — вдруг серьезно спросила я, стирая всякую улыбку с губ.

Я старалась говорить первое, что приходило на ум, не давая ему предугадывать события, мне нравилось заставать его врасплох. Похоже, эта игра была интересна обеим сторонам.

— Как вам это удается, мисс Стюарт? — неожиданно без всякого сарказма спросил он.

— Что? — с наигранно непонимающим лицом спросила я.

— Вы учитесь не впускать меня в свою голову, только каким-то экстраординарным способом.

— Я просто задаю вопросы, которые первыми приходят на ум, — объяснила я, показав зубки в кретинской улыбке.

Но его действие предугадать не удалось... Внезапно профессор выхватил волшебную палочку:

— Легилименс!

Меня отшвырнуло к спинке стула, в голове понеслись картинки. Мне девять лет, я стою в кабинете отца в грязной одежде в крови, внезапно всё тело пронзает резкая ломающая кости, разрывающая мышцы боль. Заклинание Круциатруса — наказание за то, что, пускай и ненамеренно, я превратила белобрысого мальчишку в куст репейника. Мне страшно, и я кричу от боли, в глазах пелена непонимания, страх несправедливости… Причиной ссоры стало то, что мальчик оторвал моему плюшевому гиппогрифу лапу и выпотрошил из него всю набивку. Дорогую сердцу игрушку подарил мне Игорь. Ссора переросла в драку, я, кажется, сломала обидчику нос. Помню дикую ненависть, которая обуяла меня в тот момент, и мальчик начал медленно зеленеть, на нем стали появляться колючки. Я сильно испугалась и убежала….

...Статный мужчина с белыми, но грязного оттенка по сравнению с моим цветом, волосами ниже плеч стоял, ухмыляясь, пока я извивалась на полу в агонии под волшебной палочкой собственного отца. И та фраза: «Нога Малфоев больше не переступит порог этого поместья»… вспыхнула в сознании, окатив ледяной водой с головы до ног.

— Хватит! Я умоляю… я больше так не буду! — то кричала, то стонаа я, глядя в зеленые глаза своего мучителя.

Слёзы обжигали щеки…

«Остановись, Снейп... Зачем ты это делаешь со мной? Я не хочу помнить, не хочу, уйди из моих кошмаров!»

Меня начало перекидывать в другие воспоминания: Эдем, старые качели, разноцветные бабочки и теплая компания друга. Игорь читает вслух сказку Бигля про Фонтан Фортуны. Самые дорогие и приятные сердцу воспоминания – те, что были настолько личными и интимными, что несправедливость вмешательства в разум кажется особенно жестокой…

Да как он смеет вторгаться в мои воспоминания? Прочь! Я начала сопротивляться и, к удивлению, справилась довольно быстро. Сад поплыл странными полосами, и перед глазами материализовался Снейп с направленной на меня волшебной палочкой. Вытолкнуть его оказалось просто, даже слишком, стоило лишь разозлиться…

— Как ты посмел, ублюдок?! — вырвалось у меня в порыве испепеляющей ярости; слёзы градом лились из глаз, застилая картинку, делая её нечеткой, неровной. Голова болела, вторжение было грубым; я вскочила со стула и выхватила палочку. Я была так зла и так напугана собственной жизнью, что готова была произнести самые жуткие заклятия. — Только попробуйте хоть еще раз проделать со мной такое, и вам не поздоровится! — во мне вспыхнула необъятная ненависть.

В моих руках дрожала палочка, я боялась запустить в Снейпа случайным заклятием, не контролировала силу, в глубине души я даже хотела причинить ему вред. Руки ходили ходуном, тело не слушалось, меня трясло. Снейп опустил свою палочку и откинулся на спинку стула, совершенно не пугаясь оружия перед его носом. Зачем он это сделал? Зачем снова вызвал ненависть к себе? Почему… Он сидел и смотрел на меня, изучал, ждал, пока мой пульс выровняется, а бешеное дыхание войдет в норму. Это было так низко с его стороны, а он выглядел как победитель, снова превратился в сатану! Для чего он просто оттолкнул меня в последний вторник?! Он просто сделал как ему удобно… Жестоко… Ох, как жестоко…