Гарри Поттер и ЕГО Портрет (СИ)

Он стоял облокотившись о косяк на входе и насмешливо смотрел на нас. Я сидел в кресле со скучающим выражением на лице, а профессор ходил по комнате.

— Серьезно? Дориан, ты здоров? Ты говорил, что тебя не берет империус, — ехидно ответил ему я.

— Я серьезно. Он же с ума сойдет. Я скреплю клятву. Но покажешь ему свой. Мой теперь такой же как и я, он не поймет, — спокойно ответил Грей.

— О чем вы? — зашипел он.

— Вы уверенны, что хотите знать? Непреложный обет - это серьезно.

— Я уверен, Поттер, — с нетерпением ответил Снейп

— Хорошо. Давайте руку.

Он обхватил меня за предплечье ладонью, я сделал также, Дориан взмахнул палочкой, обмотав наши руки красной лентой обета.

— Клянетесь ли вы Северус Тобиас Снейп хранить в секрете тайну, что расскажет Вам Гарри Джеймс Поттер и не раскрывать ее любым способом?

— Клянусь.

Лента засветилась и опала. Я невольно потер руку, отпустив Снейпа. Он повторил мой жест и вопросительно на меня посмотрел. Я вздохнул и поманил его рукой. Он последовал за мной, как и улыбающийся Дориан.

— Ты-то что улыбаешься? Это же в основном твоя тайна, — резко сказал я Грею.

— Мою тайну некоторые и так знают, ну или догадываются. Главное, чтобы твою никто не узнал больше, — спокойно сказал мой ангел.

— Я понял.

Я открыл дверь в комнату и жестом показал, чтобы они проходили. Снейп замер посредине спальни и оглянулся, посмотрев на меня.

— И что мы делаем в спальне? — он насмешливо приподнял бровь? — Вы хотите меня соблазнить? Боюсь вас разочаровать, вы мне как сын.

— Ну, инцест никто не отменял, — насмешливо протянул Дориан. Я зло посмотрел на него, а Снейп ошарашено уставился на Грея. Он поднял руки вверх. — Я пошутил. Не принимайте близко к сердцу.

— Я постараюсь. Так что, Поттер, так и будете молчать? — ехидно спросил меня профессор.

— Оглянитесь, вы ничего не замечаете?

Он внимательно начал оглядывать комнату. Некоторое время спустя он подошел к нашим с Гермионой портретам.

— Этот твой портрет странный. Он выглядит, как ты в ту ночь. Даже выражение лица такое же.

Я был удивлен, не знал, что я так выглядел, я передернул плечами.

— Вы же не хотите сказать, что ваш секрет в портрете? Он волшебный? Это что-то вроде крестража? Поттер, вы совсем сошли с ума! Что Вы сделали! Вы лучше бы его убили! — это он уже начал кричать Дориану. Грей зло ухмыльнулся и обездвижил Снейпа, во избежание.

— Вы бросили Гарри одного. После смерти самого близкого человека, которого он не просто любил, но и помнил. Я встретил его шатающимся по Лондону. Я был крайне удивлен такой встречей, учитывая ситуацию в мире. Он был как заблудившийся щенок. От него веяло обреченностью. Я думаю, он надеялся нарваться на Пожирателей и умереть. Не смотри так на меня Гарри, так и было! Вы бросили его все одного! Не писали! Хотя знали, знали, что он Гриффендорец! Что он может учудить все на свете! Да даже пойти искать встречи с Беллой, чтобы отомстить. Если бы я ему не помог, он бы не дожил и до шестого курса. Этот портрет не крестраж. Он отделяет в человеке все плохое и забирает себе. Портрет Гарри отражал и хорошие моменты, пока он не попал в плен. Сейчас портрет показывает пугающую реальность. Если бы не он, он был бы почти сумасшедшим. Вы видите эти глаза. Они безумны. Вы сами видели, как его пытали круциатусом и прижигали раны локальным адским огнем. От этой боли сходят с ума даже самые стойкие. А он до сих пор слишком молод! Вы думаете, что я его испортил? Мы провели вместе год! Да, он трахал меня, об этом вы думаете?! Он меня, а не наоборот. Я люблю его. Люблю как самого светлого и лучшего человека. Не как любовника, как друга. Брата. Ну, с привилегиями, но к сожалению они закончились. Вы не имеете право предъявлять мне претензии Снейп! Вы не связывали его, чтобы он не изменил ход событий! Не слушали его мольбы и стенания о Сириусе, не видели его отчаяния. Что вы вообще о нем знаете? Он настолько несчастен в своей жизни, что я крайне удивлен, как он остался таким чистым душой. Он мог стать хуже Темного Лорда! А знаете почему?

— Нет, — Снейп был подавлен. Он побледнел и смотрел на меня умоляющим взглядом, я отвернулся. Это было правдой. Но слышать об этом было неприятно.

— Тома Реддла обижали просто люди. Незнакомые, чужие. Чужие дети. Они ему были никем, но они породили ненависть и жестокость в его душе. А знаете, кто издевался над Гарри? Знаете. Вы же читали его мысли. Родственники, опекуны. Те, кто должен был его беречь и растить избивали его и запирали в темноте. А вы знаете, что Гарри не терпит чужих прикосновений? Он с трудом подпустил к себе своих друзей, а потом и меня. Он до сих пор чувствует себя уродом. Так его звали десять лет. Урод. Ничтожество. Вы знаете, что он узнал свое имя, когда пошел в школу? Он социопат. Я не понимаю, почему никто этого не замечал в вашей гребаной школе. Я потратил уйму сил и зелий, чтобы привести его в форму. Я его совращал, раскрепощал, учил получать удовольствия, испытывать ничем не прикрытую похоть, доводить до сумасшествия вейл, а не наоборот. Быть выше других. Быть собой. Князем. Магом. Просто сильным человеком. И знаете что? Я думал, он станет таким, как я. Ледяной красивой статуей, которая не отказывает себе ни в чем. А он смог влюбиться. Это просто чудо. Он способен любить беззаветно. Не смотря ни на что. Таких людей больше нет. И не было никогда.

— Прости, Гарри, — Снейп опустил мне руку на плечо, привлекая мое внимание. — Я, правда, виноват перед тобой. Моя слепая ненависть к Джеймсу и ревность к Лили не дали мне взглянуть на тебя в другом ключе. Даже наши занятия окклюменцией не помоги. Я абстрагировался от твоих воспоминаний. А в них было столько боли… И каким я был глупцом, разозлившись на тебя. Мои воспоминания, по сравнению с твоими глупостью. Прости меня, если сможешь. Я хотел бы себе такого сына, как ты.

— Я не злюсь на вас, профессор. Дориан прав. На счет ледяной статуи, я имею ввиду. Я так не могу. И злиться, по-настоящему злиться я просто не умею. Я это понял еще после смерти Сириуса. Даже той злости не хватило для круцио, — криво улыбнувшись, ответил ему я.

— Я рад, что вы все выяснили, но мне пора. Мне до сих пор плохо в этом доме. Видимо смерть ждет моего решения.

— Какого решения, если не секрет?

— Моему портрету сотни лет. Я уже потерял счет времени. Уничтожив его, волшебник примет на себя все, что есть на портрете. Смерть очистила мой потрет, и вернула ему первоначальный вид. Если я его уничтожу, я начну стареть и перестану жить вечно, — улыбнувшись, ответил ему Грей.

— А вы будете жить вечно? И Грейнджер тоже? — спросил меня Снейп.

— Ну, она будет моей женой, так что, да. Госпожа сказала, что когда придет наше время, даже портрет ее не остановит. Но она простила нам эту шалость. Это поможет нам остаться живыми. Даже авада нас не убьёт.

— Это приятно знать, Гарри. Что будешь делать дальше? — выдохнув, спросил меня он.

— Ну, сначала свадьба. Потом свадебное путешествие на остров Сириуса, — с легкой улыбкой ответил ему я.

— Ты купил остров? И почему Сириуса?

— Он похож на собаку с высоты птичьего полета. В память о Сириусе и свободе. Он в тропиках. Дом построили гоблины. Защиту помогала поставить Мора, — с мечтательной улыбкой ответил ему я.

— Кто такая Мора?

— Вечная госпожа.

— Кто бы сомневался, что вы фамильярничаете со Смертью, — проворчал Снейп.

— Я ведь ее потомок. Мне можно. Пока, Дориан. Пойдемте вниз, сэр. Не думаю, что разумно находится в моей спальне. Гермиона ревнива.

— Поттер, ваши мысли не имеют основания. Я любил только одного человека. И буду вечно предан только ей, — резко сказал мне профессор.

— Моей матери? — легко спросил его я.

— Откуда вы знаете? — он побледнел, уставившись на меня.

— Догадался, — иронично протянул я.

— Вы стали умным, Поттер.

— Нет. Я стал самим собой. Таким, как и был, а не таким, как ожидали другие, и вы в том числе, — резко сказал ему я.