К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

— Остолбеней! — из палочки Джинни вырвалась белая струя. Однако Фенрир вовремя ставит щит и заклинание отлетает. Гермиона попыталась прочесть его мысли, но не получилось, видимо, Фенрир владеет окклюменцией. Ничего не оставалось, как бежать. К сожалению, Джинни отстала от Гермионы, и когда девушка уже услышала звук борьбы, то позади, послышался визг.

— ДЖИННИ! — крикнула Гермиона. Но как только она сделала шаг, её кто-то подхватывает и поднимает в небо. Подняв голову, Гермиона увидела Роули, он смеялся, и уже был готов отпустить её, но Гермиона резко трансгрессировала. Она появилась прямо рядом с Фенриром, который намеревался укусить Джинни, но Гермиона оглушает его, и отбрасывает в сторону. — Держись!

Вместе подруги трангрессировали на поляну, где по идее должен был быть Гарри. Они оказались в кольце с Пожирателями. К подросткам подоспели Римус, Тонкс и Артур. Резкие потоки молний хлынули на них. Благодаря приобретённым навыкам, подростки могли отражать атаки. Внезапно, послышался грохот. И увидели яркие вспышки.

— Молли…

Все побежали к Норе. Оказалось, что Пожиратели подожгли дом, однако к счастью, все успели оттуда выйти. Когда Гарри с девушками прибежал к дому, тот практически развалился. Джинни увидела рыдающую мать, и поспешила подойти к ней. На лицах подростков были ссадины и порезы. Гарри корил себя за то, что так опрометчиво подверг друзей опасности

Через несколько дней после Нового года, под вечер, Гарри, Гермиона, Полумна, Рон и Джинни выстроились у кухонного очага, собираясь вернуться в Хогвартс. Министерство организовало по Сети летучего пороха одностороннюю связь, позволявшую ученикам быстро и безопасно возвращаться в школу. Прощаться с ними, кроме миссис Уизли, было некому: мистер Уизли, Фред, Джордж, Билл и Флер ушли на работу. В миг расставания миссис Уизли залилась слезами. Все уже заметили, что в последнее время расплакаться ей почти ничего не стоило — с самого дня Рождества, когда Перси вылетел из дома в очках, заляпанных протертым пастернаком (достижение, которое приписывали себе одновременно Фред, Джордж и Джинни), она пускала слезу по любому поводу.

— Не плачь, мама, — сказала Джинни, поглаживая по спине орошавшую ей слезами плечо миссис Уизли. — Все хорошо…

— Да, за нас не волнуйся, — прибавил Рон, позволяя матери влепить ему в каждую щеку по мокрому поцелую, — и за Перси тоже. Он такая задница, что без него даже лучше, правда? — Миссис Уизли, заключив в объятия Гарри, зарыдала еще сильнее.

— Обещай мне, что будешь осторожен… что не станешь лезть на рожон…

— Так я всегда осторожен, миссис Уизли, — сказал Гарри. — Вы же знаете, я люблю жизнь тихую, спокойную.

— Ты тоже, Гермиона. Моим детям говорит бесполезно, но ты, хоть, будь благоразумна…

— Гермиона и благоразумие — несовместимые вещи, мама, — усмехнулся Рон, и получил подзатыльник от подруги. Миссис Уизли, усмехнувшись сквозь слезы, на шаг отступила от них.

— Ну ладно, будьте умницами. Вы все… — Гарри вошел в изумрудное пламя и крикнул:

— Хогвартс!

Гермиона, которая ступила следом за Гарри, в мгновение так оказалась в вестибюле. Следом за ней появились: Рон и Джинни. Разделившись, каждый из них пошел в свою гостиную. Гермиона, взмахнула палочкой, и чемодан поднялся в воздух, в таком виде, они и пошли в подземелья. Вначале, Гермиона занесла свои вещи в комнату старосты, а затем, переодевшись в форму, решила навестить Панси и Блейза, которые должны были прибыть ещё вчера.

Она оказалась права. Блейза Гермиона встретила в общей гостиной, а вот Панси была в комнате девочек. Гермиона улыбнулась ей и обняла, но вид у подруги был какой-то неважный.

— Что-то случилось? — удивилась Гермиона.

— В целом — нет… — сказала Панси, сев на кровать, — моя мама еле отпустила меня в школу.

— Почему?

— Из-за нападения, — ответила Панси, — в Ежедневном пророке об этом просто трубили. Я сказала, что могу себя защитить и тогда она отпустила.

Гермиона понимала, что в нападении никто не виноват кроме самих Пожирателей. Особенно, когда она случайно подслушала разговор Артура Уизли и Гарри, то второй вновь обвинял во всем себя, винил за то, что его друзьям угрожает опасность. Конечно, Гермиона не стала в очередной раз вмешиваться, однако даже Драко начал замечать, ещё до отъезда домой, что Гарри слишком зациклился на своей вине, по этой причине, кроме Зельеварения, у него и начали появляться плохие отметки.

— Надо что-то делать, — буркнул Блейз, когда на следующий день они пришли завтракать, — на Гарри ведь лица нет! — Панси через плечо Драко, увидела, что Гарри держит в руке вилку, и ковыряет свою порцию пюре и не может притронуться к еде.

— Я пыталась говорить с ним, когда мы были у родителей Рона, но он не слушает, — сказала Гермиона, — говорит, что нам вообще с ним лучше не видеться.

Драко ударил по столу, и быстро встал. Гермиона даже сказать ничего не успела. Драко подошёл к Гарри, схватил его за шиворот и выводов из зала. Все только удивились такой реакции на слова Гермионы.

Драко спокойным шагом направился в Астрономическую башню. Где-то за 30 минут они дошли до верхушки, и остановились, Драко выпустил Гарри.

— ТЫ ЧЕГО? — воскликнул Гарри. Драко отвесил другу звонкую пощечину.

— Как ты думаешь, почему я ненавидел тебя все эти годы, Гарри? — спросил Драко.

— Не знаю.

— Потому что у тебя было всё, чего не было у меня: друзей, близких знакомых, как семейство Уизли, не было, и нет наставника, который помогал или направлял меня. Я завидовал тебе с самого начала нашей встречи! И теперь, оказывается, что ты предлагаешь Гермионе не общаться с тобой, да и всем нам? Ты страх потерял, что ли?

— Я не это имел в виду, — запротестовал Гарри, — если вы будете рядом, то будете подвергаться нападениям Пожирателей, а я этого не хочу.

— Послушай, — Драко потёр лоб, — я стал дружить с тобой только потому, что начал уважать и понял, что путь, которым я шел столько лет, был неправильный. Благодаря дружбе с тобой я, наконец, понял, что такое дружба в целом, как приятно иметь друзей! Если я ещё раз услышу, что ты говоришь подобное, Богом клянусь, я буду пытать тебя до смерти.

Драко и Гарри вернулись в Большой зал. Рон и Джинни начали спрашивать, что произошло у Гарри, но тот лишь отмахнулся, и наконец, притронулся к еде. Драко сел рядом с Гермионой, та удивлённо посмотрела на него.

— Куда вы ходили? — удивилась она.

— Дружеский разговор, не более, — спокойно ответил Драко, и принялся на свою порцию. — Ешь, давай. У нас первой Защита от Темных искусств. Не хочу, чтобы в очередной раз ты была вялая, как тролль на Рождество.

— Да пошел ты, со своим троллем!

«Прости, Драко, что так говорил… Ты тоже мой друг, и вы все дороги мне, обещаю, что я буду помнить это всю свою жизнь» — подумал Гарри. Только Гермионе удалось услышать эти слова. Она поняла, что дружба между Гарри и Драко, несмотря на прошлые ссоры и обиды, возможна, и, наверное, она ещё сослужит всем героями службу.

На следующий день, Гермиона еле встала с кровати. Ноги были ватные, ничего не хотелось делать, совершенно. Обязанности старосты выносили ей мозг, хотелось всех поубивать к чертовой матери, но в то же время Гермиона размышляла над тем: действительно ли Драко причастен к происшествию с Кэтти Бэл.

Большой зал

За завтраком, Гермиона услышала, что Гарри рассказал Рону о крестражах. Видимо, вчера Дамблдор рассказал о них Гарри. Девушка спокойно кушала, пока её не позвал Гарри. Она вышла из-за стола и подошла к столу Гриффиндора.

— Если ты спрашиваешь про крестражи, то я слышала о них, — спокойно сказала Гермиона.

— Да? — удивился Гарри, — и что же ты…

— Но летом, директор попросил меня не говорить тебе об этом. Теперь я понимаю, почему. Тебе ведь нужно спросить об этом Слизнорта, а ты стесняешься.