Лоно Заруны (СИ)

– Но… - начал было возражать молодой человек, но встретившись взглядом с глазами, против которых нет смысла бороться, опустив плечи, с сомнениями повернулся к выходу. Потом, у самой дверцы люка он попытался повторить попытку сопротивления:

–  А может все-таки…

В голове молодого человека плясал вопрос о том, почему он, автор идеи о вирусе, не имеет право разрабатывать ее дальше?

– Нет! Спать. Ты на себя вообще в зеркало смотрел? – толкая шурина в открытый люк к лестнице, бросил Лахрет. – На тебе лица нет. Ты когда спал в последний раз? И как тебе Нук это позволил?

Тот, недовольно бурча себе под нос неясные возмущения, полез по винтовой лестница вниз. Ятгор замер у выхода и оглянулся на присутствующих:

–  Я ухожу. Краф, будь здесь. Никого не впускать, пока не прибудет кто-нибудь с гадаком. К тому приставить тщательный контроль. И еще, не позволяйте никому его унижать. Это приказ. Не хватало мне потом выслушивать за это… - он тут же осекся, сообразив, что позволил себе расслабиться и упомянуть о напряженной обстановке у него с женой, когда речь заходила о гадаке.

Поняв приказ, Краф пробубнил что-то согласное и затворил за ним люк. Так что наверху остались только Краф, Одор и двое офицеров.

На улице царил полдень. Раголар нещадно палил песчаный пляж, слепя глаза. Сильный ветер поднимал высокую волну, закручивая ее в метровые буруны, и ударял об одиночные глыбы, выступающие из воды редкими зубами. На миг Лахрет задержал на волнах взгляд. Как же ему иногда хотелось плюнуть на все и, отрыв в закромах давно заброшенную доску, оседлать волну и промчаться на ней, ощутив весь драйв от скорости и ощущения свободы. Прогнав очередные отвлекающие мысли, он покосился на садящегося на спину нура шурина. Тот еле двигался. Пораскинув немного мозгами, он решил парня отправить не домой, а в другое место, более надежное. Там он уж точно крепко поспит.

– Лирит, вели Нуку следовать за нами, - похлопав друга по подставленной шее и забираясь к нему на спину, шепнул Лахрет.

– А куда мы?

– Летим в поместье Ноа.

– Ясно. Хочешь его поручить маме? Хорошая идея. Нук говорил, что сильно переживает за Марта. У твоей мамы он сможет выспаться.

– Какой же ты у меня догадливый… - усмехнулся ятгор, подставляя лицо ветру.

Как же он был рад тому, что у него такой верный и понимающий друг.

Двухэтажный особняк Ноа возвышался на каменном обрывистом берегу самой широкой реки Иридании, Терро-Итар. Эта река брала начало в заснеженных вершинах гор Градасса и протекала извилистым руслом почти по всему материку, впадая в западный океан Охор. Многие города были построены именно на ее обрывистых берегах.

Лахрет с высоты птичьего полета критически осмотрел дом. Высокие белокаменные гладкие стены по полукружию опоясывал балкон-терасса. Балясины перил балкона выделялись замысловатым филигранным узором по его краю и были архаичным отголоском неизменной любви архитекторов к древностям. Уголки квадратной заостренной крыши упрямо тянулись к небу, а бутыльчатые колонны, подпирающие узкий навес крыльца, придавали дому античную прелесть веков.

Лахрет давно привык к изысканной роскоши особняка, зато лицо Марта, созерцавшего его с высоты, виртуозно вытянулось, соединив в себе удивление, недопонимание и восторг ребенка. Усмехнувшись потрясению молодого человека, мужчина велел Лириту снижаться.

На балкон выбежала тонкая стройная фигурка женщины. Ее шелковые воздушные одеяния, волнуясь в такт движений и порывам ветра, казались совсем невесомыми, неощутимыми. Когда лапы нуров коснулись пола балкона, она уже стояла почти рядом с гостями. На милом белоснежном лице горели румяна, а черные, как уголь глаза сияли как две ярких звездочки.

– Лахрет! Ты прилетел! Как я рада! И Март! Очень приятно тебя видеть, - ее голосок напоминал звон колокольчиков.

– Здравствуй, мама, - обнимая женщину за тонкую талию и целуя в обе щеки, произнес сын.

– Ты просто так?

– Нет. По делу.

Она вопросительно вскинула брови и отстранилась от сына. Потом покосилась на едва стоящего на ногах родственника.

– Ну что же мы тут стоим на ветру! Давайте пройдем в дом! – она жестом поманила прибывших зайти.

Март вытянул шею и заинтересованно крутил головой во все стороны, пытаясь взором охватить всю ту удивительную красоту, которую дарил вид дома. Лахия мило улыбнулась неподдельному восторгу гостя и направилась в сторону входа в дом. Март колебался.

– Чего стал? Тебе особенное приглашение надо? – обхватив шурина за шею, тепло спросил Лахрет.

– Мне? – нахохлившись как воробей, возмущенно спросил Март. – Нет. Просто я здесь первый раз. Хочу все осмотреть.

– Идем. Еще насмотришься.

Внутри особняк не уступал в роскоши домам индийских раджей. Белые колоны, широкая лестница наверх, шикарная мебель светлых тонов и ковры – все лишь подчеркивало изысканность строения и изумительный вкус хозяйки.

Лахия подозвала девушку, вытиравшую пыль с прозрачных столешниц прихожей, и велела ей принести закуски. Та поклонилась и быстро исчезла в дверях коридора, ведущего на кухню.

Когда, усевшись на мягких диванах, они пригубили прохладного напитка, Лахия спросила:

– Так что же за дело вас сюда привело?

– Хочу, чтобы этот парень отоспался.

– Я? – возмущению Марта не было предела.

– Этот? – женщина кивнула на молодого человека.

– Мам, да ты посмотри на его мешки под глазами! В них же зерно можно хранить! – Лахрет постарался сделать лицо более суровым, но в глазах явно читались забота и искреннее переживание.

– Нормальные у меня мешки под глазами! – Март возмущенно вытянул лицо.

– Угу, - Лахия критично осмотрела молодого человека. – Мешки… под глазами… Лахрет, да он не спал суток трое как минимум!

– Да сплю я! – выпученные испуганные глаза Марта возмущенно таращились на мать и сына.

– Мам, я помню, ты раньше занималась лечебными травами. Ты не могла бы быстренько сообразить что-нибудь для него, чтобы он смог как следует отдохнуть? Он мне нужен свеженьким. Не хочу раскидываться полезными кадрами. И не спорь со мной! – Лахрет вскинул палец и с укором им покачал в сторону возмущенной персоны.

Тот набычился, обиженно высунув нижнюю губу, и скрестил недовольно руки на груди. Взъерошенные волосы на голове словно зашевелились, выражая безмолвное неодобрение. Лахия тихо хмыкнула, поднялась с дивана и произнесла:

– Пойду что-нибудь соображу…

– Да послушайте же! Со мной все в порядке! – Март не переставал храбриться, хотя рот так и норовил порваться в зевоте.

– Вот-вот, - улыбнулась Лахия и исчезла в проеме коридора на кухню.

– Март! Ты же не хочешь проблем со своей сестрой? Она, когда увидит тебя, без анестезии уложит спать. Причем, не кригом (горячим напитком)… - Лахрет не сдержал насмешливой ухмылки. – А я буду выслушивать лекцию о том, что совсем не забочусь об обездоленных родственниках.

Март приник, возмущенно заморгав веками. Упоминание о сводной сестре возымело действие. Все знали, когда молодая женщина в приступе заботы начинает действовать, остановить ее не может даже Лахрет. Потом покорно встал и спросил:

– Куда мне идти?

Лахрет довольно растянулся в улыбке. Оказывается, Ланой запугать можно Марта так же легко, как и его самого.

– Иди на кухню, - кивнул в сторону важной комнаты всех домов Лахрет. – Мама там. Она тебя и отведет.

Тот послушно кивнул и исчез в том же направлении, что и Лахия. Лахрет, устало уронив на спинку дивана голову, не стал его провожать взглядом. Вместо этого он прикрыл веки и погрузился в мир пустоты. Ему тоже срочно нужен покой и тишина.

– Я вижу, не один Март нуждается во сне? – голос матери вывел Лахрета из мира дум.

Лахрет нехотя открыл глаза и навел резкость на матери. Она присела рядом на кресло и уперла локти на колени, приблизившись к сыну.

– Не сейчас, - покачал он головой. – Слишком много работы.

– Ее у тебя никогда не было мало, Лахрет, - покачала головой Лахия, и положила ладонь сыну на колено. – Послушай маминого совета, отдохни и ты. Не все ж тебе работать.