Отравленная роза (СИ)

Андромеда Тонкс находилась без сознания, когда из неё выкачивали кровь, Белла с радостью протянула правую руку, а вот Цисси видимо не очень хорошо переносила вид крови, поэтому сняла высокие перчатки только когда Люциус что-то шепнул ей на ухо.

Маггл в белом халате с совершенно стеклянными глазами подошел к котлу и протянул Северусу три колбы с красной жидкостью, полученной от сестер Блэк. Тот, к сожалению, узнал этого старика, как и все остальные ученые, находившиеся в Малфой-мэноре; он был известной личностью с множеством наград и премий. Умы Европы и Британии, что неоднократно печатались в научных журналах и издавали труды, в которых с головой зарывался Северус, работали над тем, чтобы вернуть какому-то маньяку облик. Удивительно глупо, но вряд ли эта причина была

основной. Есть непоколебимая уверенность, что исследования продолжатся, а ритуал – всего лишь небольшой бонус…

Как только в зелье попали три главных ингредиента, оно стало пениться и забурлило, тотчас же Амикус продолжил бормотание, а подключенные к светящемуся телу Волан-де-Морта аппараты заработали. Трубки выкачивали его кровь и заменяли новой. Электрокардиограф ускорял звук пищания, тахикардия немедленно нарисовала картину высоких частых зазубрин на черном экране. Но было ли это следствием переливания, или заклинания Амикуса срабатывали подобным образом? По стиснутым зубам Тёмного Лорда можно было судить, что ему нестерпимо больно. Беллатрисса совершенно ополоумела от того что видела, её мысли распространялись от ненависти к Амикусу, до желания помочь Волан-де-Морту, но Люциус не позволял вырывающейся женщине нарушить ритуал. Если бы её свежая кровь не понадобилась в этом действе, то вряд ли ведьму допустили бы до «созерцания». Северус молча продолжал добавлять ингредиенты, очередь подошла к корню мандрагоры – важному элементу восстанавливающих зелий. Всё происходило в гробовой тишине, если бы не тихое потрескивание электрических приборов, работающих на магии.

Северус не хотел принимать участие, по его мнению, если Риддл сменит оболочку на более «дружелюбную», суть от этого не изменится, а ещё подташнивало от Амикуса, нашедшего единение со своим внутренним миром, где застыл образ любимого человека.

Кровь бежала по прозрачным трубкам, забирая свечение из тела Тёмного Лорда. Северус точно не знал исход этого ритуала и когда начнется трансформация, но пока красные глаза не поменяли цвета, а вместо змеиных ноздрей не появился человеческий нос. Ничего не происходило, разве что сердечный ритм продолжал ускоряться, но магглы были абсолютно спокойны и не обращали внимания на то, как волшебник, сидящий на импровизированном троне, являвшем собой что-то наподобие массажного кресла, корчился в агонии. Но скоро всё прекратилось, когда кровь была полностью заменена синтетическим веществом, разработкой которого несколько месяцев занимались в лаборатории. Риддл обессилено обмяк в кресле и тяжело дышал, лоб покрылся испариной, он устал, изнемог. Шепот слева стал громче, повернув голову, Северус различил Амикуса, подходящего к хозяину, по дороге выписывающего невозможный рисунок волшебной палочкой, оставляя в воздухе шлейф золотистых искр. Что-то начало происходить, хозяин и его слуга потерялись в красном сиянии, сквозь обрастающий кокон магии едва различались картинки действия.

~~

Я делала всё абсолютно осознанно, если не считать того, что мной руководили какие-то неописуемые незнакомые силы «свыше». Странный зигзагообразный рисунок над бледной оголенной грудью хозяина с подключенными проводами на липучках... Я чувствовала свою кровь внутри него, невероятное ощущение, сродни эмпатии, моя магия слилась с его организмом, в оставшемся действии не нужна была любовь, которая была движущей силой очищения, сейчас я делала всё сама, только ничего не понимала. Веки Тёмного Лорда были опущены, что свидетельствовало о потере сознания, а странный прибор с монитором истошно вопил, показывая прямую линию. Я не знала, что это значит, и когда всё прекратилось, иссяк поток произносимых слов из моих уст. Я не обнаружила изменений в теле Волан-де-Морта, и мне стало страшно, страшно от того, что я поняла, почему на темном экране пищала одна сплошная салатовая линия…

А потом я помню руки, схватившие меня за плечи и откинувшие в сторону. Помню смятение и ощущение одиночества, неужели…

- Ты убил Тёмного Лорда! – раздался истерический голос сумасшедшей женщины, но мой взгляд был прикован к монитору, а палочка, направленная на меня, готовилась выпустить какое-то проклятие. – Кру…

- Экспеллиармус! – рявкнул кто-то родным, немного хриплым и тревожным голосом.

Почему, Северус, почему ты спас меня снова?

- Прекрати, Белла, с Тёмным Лордом всё в порядке, он просто истощен, – произнес он, ловя палочку обезумевшей ведьмы. – Электрокардиограф сломался, – рассудил он, спокойно поднимая вверх два обугленных провода, которые крепились к бледной груди хозяина.

И тут наступило всеобщее облегчение, вот только ритуал не сработал... По-прежнему Лорд только силуэтом напоминал человека, может, я что-то сделала не так? Северус зачерпнул приготовленного зелья в большую плошку, пока Малфой помогал мне подняться на ноги. Как завороженные мы смотрели на ослабленное тело хозяина и наблюдали его попытку пошевелить губами, чтобы принять отвара на крови сестер Блэк. Глотки были неуверенными, тяжелыми. Только один человек в этой комнате ненавидел Тёмного Лорда, но, тем не менее, именно Северус приводил его в чувство.

Лорд всё увереннее принимал питьё из рук предателя, пока, наконец, не открыл глаза. Ведь Северус мог убить его, пока хозяин находился в таком состоянии. Почему он этого не сделал?

- Мерлин… – прошептал кто-то чуть правее.

Взгляд Беллы был прикован к Лорду, а его глаза больше не напоминали чудовищные бездны крови, эти глаза, они были человеческими, абсолютно нормальными, только чересчур тёмными, практически черными. Только глаза…

Но я поспешила с выводами, совсем незаметно его кожа стала приобретать другой оттенок, немного розовея, она становилась обычной, здоровой, только всё равно бледнела в тусклом свете летающих по шатру свечей. Тёмный Лорд осторожно поднял руку в воздух, чтобы оглядеть. Больше не было костлявых пальцев и бесформенных ногтей, его кисти были красивы, аккуратны. Ладонь потянулась к лицу, на котором стал вырисовываться нос, он срастался из ноздрей, рисуя картинку нормального лица. Лорд хищно улыбнулся своей победе, но трансформация еще не завершилась. Вместо клыков, придающих улыбке змеиный оскал, образовывались нормальные зубы. Он немедленно отпил ещё зелья, восстанавливающего силу. Его волосы не отрастали, видимо, на это нужно время. Тёмный Лорд выглядел едва ли старше Люциуса, он был абсолютно красив, даже идеален. Совершенные точеные скулы и аккуратный нос. Беллатрисса просто упала на колени, не в силах оторвать взгляд от человека, самовлюбленно трогающего своё лицо. Взмах палочки и перед ним появилось зеркало.

Всё прошло успешно.

Зелье, что дал мне Северус, прекратило своё действие, но углубившись в любовь, я не смогла изгнать его из головы. Мой взгляд вновь был устремлен на него, на единственного человека в этом шатре, к которому тянуло магнитом. Слёзы под маской высохли, но они все ещё играли на сердце, что щемило от его профиля с крючковатым носом. Я до сих пор чувствовала его запах, аромат лилий вперемешку с горькими травами, навеянный ритуалом.

Люциус снял маску, его примеру последовали и остальные, а я боялась, боялась, что все увидят мои заплаканные не по-мужски глаза. Сосредоточившись на своем даре, я изгнала слабые эмоции и всё же открыла лицо. Теперь я осознавала, почему Северус принимал участие в ритуале, он был нужен для моей стимуляции, Тёмный Лорд рассчитал всё…

Следующий день прошел спокойно, даже Беллатрисса не пыталась задеть меня, она просто игнорировала моё присутствие. Никаких поручений от Хозяина больше не намечалось, и, уединившись в своём кабинете, я изучала книгу, что дал мне Лорьен. Проносить в Хогвартс её было небезопасно, поэтому я приняла решение переписать нужные главы на пергамент. Но каково было моё удивление, когда копированное магией предложение об исчезательном шкафе просто стерлось с листа. Значит, магия не действует на «Руны Кроноса». В этот момент в кабинете появился Люциус, он застал картину сосредоточенного переписывания от руки.