Фатум (СИ)

Да, он утверждал, что пытался открыть ей глаза; что, находясь под внушением, Николь не могла врать даже себе самой, и что в этом и был весь смысл: Малик и так знал ответы почти на все вопросы – он хотел, чтобы она озвучила их для самой себя. Но что если все это с самого начала было спектаклем? Она почти два года провела в отключке, и кто знал, что за это время Малик мог с ней сделать? Единственное, что не давало Николь полностью отдаться на милость паранойе, было отсутствие мотива: что Малику, в принципе, могло быть нужно от нее? Она же, по сути, никто. Все, что мог, он у нее уже взял.

Другая мысль, еще более безумная, также не давала девушке покоя: а с кем, собственно говоря, она провела ночь? С Дэвидом Маликом или с Кристианом Арчером? Или, вообще, с ними обоими? Мужчина был в маске Арчера всю ночь, но кто был под ней? Тот же Арчер или все-таки Малик, который уже давно обрел контроль над своим телом? И кого, в таком случае, хотела сама Николь?! У девушки голова шла кругом от подобных мыслей.

Нырнув напоследок с головой, девушка вышла из озера и завернулась в халат Малика. Другой одежды у нее не было, потому что ее «серое» рубище мутант разодрал в клочья, а «запаску» Николь с собой не носила. Она пыталась найти что-то вроде шкафа, но так и не смогла: либо он был где-то в другой комнате, либо Малик хорошенько его спрятал. Вернувшись в спальню, девушка обнаружила, что постельное белье кто-то сменил: шелковые простыни так и манили своей чистотой и свежестью.

- Малик? – девушка осмотрелась. – Ты здесь?

Тишина была ей ответом. Ну и ладно, она и сама не хотела с ним пересекаться.

Подобрав остатки своей одежды, Николь уже собиралась перешагнуть через невидимый барьер, когда ее глаза наткнулись на Берга. Те же ржавые с проседью волосы, тот же жуткий светящийся глаз – хранитель выглядел точно так же, как и в тот день, когда они с Николь виделись в последний раз. На его коже не было ни ожога. По крайней мере, на тех ее участках, что не были скрыты доспехами.

Хранитель валялся на белоснежной кровати, подбрасывая вверх какой-то стеклянный шарик, но, заметив девушку, прервал свое увлекательнейшее занятие.

- Птичка, – пропел он, осматривая Николь с ног до головы, – кажется, тебя можно поздравить с повышением!

Никки нахмурилась и окинула себя беглым взглядом: тонкая ткань халата облепила ее мокрое тело и выдавала отсутствие белья; влажные волосы в беспорядке рассыпались по плечам.

- Дело в глазах, – подсказал Берг, усмехнувшись. – Глаза девушки, у которой был секс, ни с чем не перепутаешь.

- Что тебе нужно? – Николь чувствовала, что краснеет. Видимо, перед уходом Малик выключил звукоизоляцию, потому что одноглазый визитер незамедлительно ответил:

- Оу, как мы заговорили, – притворно ужаснулся он. – Стоило переспать с хозяином дома, как уже чувствуешь себя хозяйкой?

- Я не…

- Не стоит, птичка, – Берг продолжал скалиться, но его глаз, не робо-глаз, а нормальный, смотрел на нее безо всякого веселья. – Не повторяй ошибок своих предшественниц: ты не первая, и ты не последняя. Пользуйся благами своего нового положения, но не задирай нос: больно падать будет.

- Что тебе нужно? – повторила Никки, скрестив руки на груди, чтобы хоть как-то прикрыться. Что-то ей подсказывало, что если уж чудовищный глаз хранителя был способен смотреть сквозь барьер, то халата для него и вовсе не существовало.

- Поговорить с твоим хозяином, что же еще.

- Он мне не хозяин, – процедила Николь. – И его здесь нет.

- Я подожду, – Берг снова вернулся к подбрасыванию шарика. Никки же нахмурилась: она собиралась вернуться в свою комнату и переодеться, но теперь, когда между ней и свободой стоял Берг, она почему-то медлила. Нет, она не думала, что хранитель причинит ей вред: если бы он хотел ей смерти, то не стал бы ее спасать в прошлый раз. С другой стороны, однако, она понимала, что никакой верности по отношению к Малику у Берга быть не могло: у них была какая-то сделка, однако, если бы кто-то предложил Бергу что-то более выгодное…

- Что у вас за дела с Маликом? О какой договоренности говорил Райли?

Берг усмехнулся. Девушка не рассчитывала на то, что он ей ответит, и попыталась просто для очистки совести. Именно поэтому, когда хранитель заговорил, у нее-таки отвисла челюсть.

- Никто лучше меня не сечет в био-кибернетике, – он указал на свой глаз. – А твой хозяин, – Николь проглотила грубость, готовую сорваться с ее губ, – если ты помнишь, тоже киборг. Заметила ту уродливую штуку, что торчит у него из башки?

- Ну?

- Ну так вот я ему ее чищу периодически, – просто ответил он. – Признаться, я понятия не имею, что делает эта штука, но вирусы цепляет, как дворняга клещей. Точнее, вирус. Один. Но живучий – жесть, никогда с таким не сталкивался. А я много всякой херни повидал.

- Вирус? – Никки нахмурилась. – Что конкретно он делает? Это как компьютерный вирус или…

- Ну, в каком-то смысле, да, – перебил ее тот. – Он похож на компьютерный. Тоже встраивается в код, типа маскируется, а потом начинает изменять всю систему и подстраивать ее уже под себя. Вот только…

Он замолчал, загадочно улыбаясь. Он делал это специально, потому что у Николь на лбу было написано, что она умирала от любопытства.

- Что? – нетерпеливо вскинулась она, не выдержав молчаливой пытки. – Вот только что?

- Только мы же говорим не о компьютере, сечешь фишку? – Берг, вертя шарик в руке, размышлял вслух. – Вирусы поражают компьютеры, а то, что поражает мозг твоего хозяина, больше похоже на другого…

- Вон отсюда, – процедил Малик, вырастая из-за спины Николь; та даже не почувствовала его приближения, так увлечена она была рассказом одноглазого хакера. Берг тут же вскочил на ноги, и Никки была готова поклясться, что на секунду в глазу хранителя промелькнул страх. Вот только гость почему-то не двигался с места. Боялся, но не бежал: странно, нелогично. И лишь потом, развернувшись, Николь с опозданием поняла, что команда предназначалась ей. – Пошла вон, – повторил Малик тем же ледяным голосом. Его глаза были чернее обсидиана, которым был облицован пол. – Убирайся. Живо.

Ноги Николь послушно зашагали прочь, унося шокированную девушку за собой. Никки ментально брыкалась изо всех сил, стараясь сбросить наваждение, но у нее ничего не получалось. Шок от услышанного поразил ее, точно молния, а потому сил сопротивляться внушению у нее не было.

Николь знала, что это был за «вирус». И Малик знал, что она знала, иначе не был бы так взбешен – Берг ответит за свой длинный язык, Никки в этом не сомневалась. Да и сам хакер тоже это понял: девушка прочитала это в его взгляде, которым он провожал ее, пока она не скрылась за порогом.

Как только дверь за ней закрылась, ноги Николь вновь перешли под ее контроль. Девушка развернулась и хотела, было, войти, но железные створки не поддались. Ее снова лишили доступа. Черт!

Ей надо было срочно поговорить с Оливером. Ей срочно нужно было сказать ему, что он был прав. С самого начала он был прав, и в голове Малика действительно было два «квартиранта».

Николь с чувством всадила в неподдающуюся дверь кулак и тяжело вздохнула. Блин! Если то, о чем она думала, правда то… .С кем она переспала, черт возьми??

Силовое поле изменилось. Раньше, когда Николь прикладывала к нему руку, там, где ее кожа соприкасалась с ним, экран начинал светиться: прозрачные чешуйки начинали проступать. И только эта визуализация позволяла девушке убедиться в том, что щит был на месте. Теперь же, когда Николь касалась барьера, тот слегка щекотал ее кожу и начинал еле слышно гудеть, точно генераторы в трансформаторной будке. Интересно, значило ли это, что экраны стали мощнее, или же они просто выходили из строя?

Николь отдернула руку и отошла от окна. Она вот уже второй час нарезала круги по своей Барби-комнате, словно папаша, дежурящий под окнами роддома. Вообще-то, у нее был план: она планировала использовать транспорт Берга (ведь на чем-то же он прибыл сюда!) для того, чтобы связаться с Оливером, и вместе с ним решить, что делать дальше. Однако, как обычно, ее поджидал огромный облом: она так и не нашла «вход для гостей». Очевидно, что у Малика был свой личный гараж с кучей инопланетных примочек, но теперь Никки знала, что в убежище было, как минимум, два выхода. И оба они были ей недоступны. Черт!