Звездная ведьма (ЛП)

— Разумеется, прежде чем покинуть дворец, я верну вам кольцо.

Он улыбнулся. Бедная, доверчивая девочка всё ещё верила, что когда-нибудь уедет отсюда.

— Разумеется, — повторил он, отпуская её руку. 

Сегодня утром, перед встречей с императором, она чувствовала себя очень сильной, какой не была уже очень долгое время. Как будто свет в глубине её души внезапно вспыхнул в десять раз ярче. Противостояние правителю Каламбьяна иссушило ту мощь, но когда Айседора погрузилась в наполненную тёплой водой ванну, сила начала возвращаться. Магия медленно, но неуклонно возрастала.

Айседора тщательно намылила руки и попыталась снять кольцо, гадая был ли рассказ о бедной Айоле и безумно влюблённом императоре правдой. Айседора не ощущала в перстне боли, крови или предательства. Наоборот, казалось, от него исходит только положительная энергия. Но кто знает. Скорее всего, Себастьен сочинил грязную историю, чтобы напугать её и заставить вернуть драгоценность.

И что только Лиана нашла в этом ужасном человеке? Ведь её притягивали к нему не только власть или секс. Императорская чета, бесспорно, любила друг друга. Любовь была странной эмоцией, не всегда поддающейся здравому смыслу. И разрушила множество жизней, включая её собственную.

Перстень не сдвинулся с места даже на влажном, намыленном пальце. Как будто... Айседора вытянула руку и вгляделась в кольцо... Его словно удерживало некое волшебство. Оно сидело не слишком туго, не сдавливало палец. Обратившись к своей окрепшей магии, Айседора надолго сосредоточилась на кольце и наконец перестала видеть всё остальное. Потом глубоко вздохнула, мысленно ухватилась за яркий свет внутри себя и прошептала:

— Снимись.

Ничего. Тогда она повторила слово на древнем, почти забытом языке волшебников:

— Авар, — и кольцо с лёгкостью соскользнуло с пальца. Казалось невероятным, что всего мгновение назад оно отказывалось сдвинуться.

Айседора положила перстень на ладонь. И что теперь? Император хотел вернуть себе кольцо, Лукан также выказал к нему интерес. Вспоминая об этом, она поняла, что его интерес был, пожалуй, даже слишком сильным. Симпатичное, но не шикарное, с весьма незамысловатой оправой — кольцо не отличалось ничем особенным. Что все в нём нашли? Почему так хотели получить?

Оно действительно было старым и, наверное, имело свою историю, но камень не относился к числу драгоценных. Лиана каждый день надевала более дорогие украшения, даже когда не вставала с кровати.

Предположив, что безопаснее всего продолжить носить кольцо, Айседора опять его надела. То легко скользнуло на палец, и снова отказалось сниматься.

Год назад Айседора вела совсем другую жизнь, да и сама была другим человеком. Прошлой весной Софи родила Ариану, и сёстры полагали, что отец ребёнка никогда не вернётся. Жульетт жила в безопасности и с радостью заботилась о сёстрах и женщинах, которые обращались к ней за целебной помощью или советами о будущем.

Айседора же коротала один день за другим, нисколько не расстраиваясь из-за отсутствия перемен. Она работала на горе Файн, защищала сестёр, взывала к их здравому смыслу, когда те не могли решить, как им лучше поступить. И носила траур. Временами её навещал дух Вила, и несчётное количество раз холодными или жаркими ночами она убегала из дома на поиски призрака мужа.

Теперь Вил ушёл окончательно, Жульетт с Софи были далеко, ничего не зная о судьбе друг друга, а Айседора защищала императрицу и её детей и не просто спала в кровати другого мужчины, но ещё и наслаждалась его страстным вниманием. Всего год назад она сочла бы такие перемены невозможными.

Не изменилось лишь одно: она не имела права влюбляться ни в Лукана Хена, ни в кого-либо другого. И не влюбится. Проклятие Файн убило Вила. Любовь к Лукану (хоть та в ней никогда больше не вспыхнет, о чем Айседора не раз себя убеждала) его не убьёт. Капитану уже перевалило за тридцать, значит, смерть ему не грозит. Зато он начнёт презирать свою бывшую возлюбленную. Сбежит и разобьёт ей сердце... пусть даже разбивать-то там было уже почти нечего.

Айседора выбросила из мыслей всех мужчин, прошлых и нынешних, и сидя в ванне с быстро остывающей водой, закрыла глаза и нашла внутри себя искру магии. Да, та определённо увеличилась. Разгорелась в ровное, устойчивое пламя. Айседора неуклонно двигалась навстречу своему предназначению, хотя по-прежнему сомневалась какому именно: к разрушению или защите. Но она действительно чувствовала зов судьбы. Сейчас же просто позволила силе разрастись и завладеть ею, как бывало всегда.

Любовь и сопутствующие ей осложнения были уделом людей, не владеющих волшебством. Никогда снова она не пожертвует собой и своим призванием ради мужчины и вызываемых им чувств. Вместо этого вернёт свою магию и снова обретёт силу.

Скоро та восстановится настолько, что Айседора сможет вырваться из дворца, и никто её остановит. Никто. 

Лукан проигнорировал четырёх настороженных хорошо вооружённых стражей, сопровождавших Айседору к внутреннему дворику. Император беспокоился, что с кузиной его жены может случиться что-то ужасное? Зачем ещё приставлять к ней четырёх лучших часовых?

Франко со скучающим видом сидел на табурете в конце двора. Его меч лежал рядом, но если дело дойдёт до драки, вмиг окажется в руках. Франко всегда был готов к битве, хотя стражи считали его камердинером и почти не обращали на него внимания.

Лукан целиком сосредоточил внимание на Айседоре и улыбался, пока она разглядывала меч, который он для неё выбрал — короткий и лёгкий, но одновременно острый и столь же смертоносный, как его собственное оружие. Айседора взвесила меч в руке и оценивающе помахала перед собой, разрезая воздух.

Для тренировки она оделась в прямое синее платье. Ей шёл этот цвет, и ему понравилось, как она заплела волосы в простую косу, отчего стала похожа на обычную женщину, а не кузину императрицы. Без пышных атрибутов, необходимых для дамы её положения, Айседора выглядела более земной и досягаемой и, казалась, что она создана для него.

Он привык подолгу обходиться без секса, но даже после прошлой ночи и нынешнего утра снова хотел её. Она походила на проникший в кровь наркотик, которого он страстно жаждал. Может, Франко удастся увлечь стражей погоней за ним и оставить их с Айседорой наедине, тогда Лукан сможет заняться с ней любовью под солнцем. Он хотел увидеть её голой в дневном свете, хотел любоваться прекрасным лицом, когда она задрожит и закричит от наслаждения. Да, его новая любовница походила на наркотик, и он томился по ней. Хотя ещё ни по кому никогда не томился и...

— Почему ты улыбаешься? — спросила Айседора, опуская меч. — Я сделала что-то смешное?

— Разве я улыбался?

— Да, — она ответила ему широкой улыбкой.

— Я просто задумался, — честно признался Лукан.

— О мечах и уроках?

— Не совсем.

Её тёмные глаза вспыхнули. Она в точности угадала, где витают его мысли. Учитывая, как недолго они знакомы, Айседора понимала его даже слишком хорошо.

Он показал, как правильно держать меч и контролировать замах, как защищаться при помощи лезвия и уклоняться от ударов. Они начали с шуток, но в ближайшее время займутся обучением всерьёз. Его злила мысль, что Айседоре могут пригодиться полученные сегодня знания, а она слушала его инструкции так серьёзно, словно тоже размышляла, каково ей придётся в момент сражения.

Айседора училась быстро, и вскоре уже двигалась с непринуждённым изяществом. Меч не был для неё слишком тяжёл, а сосредоточенная в руках власть над жизнью и смертью не вызывала страха. Хотя в Айседоре ощущалась некоторая тревога, и она попросила показать, как и куда наносить несмертельные удары, чтобы остановить противника, не отнимая жизни.

У такой женщины, как Айседора не должно было возникнуть причин сражаться, но она нуждалась в полученных уроках, поскольку к Арсизу подступала война. Лукану совсем не нравилась мысль о том, что Айседоре придётся столкнуться лицом к лицу с противником. Урок продолжался, девушка обретала всё большую сноровку и изящество, а он никак не мог выбросить из головы тревожные мысли. Если мятежники атакуют дворец, то женщина с мечом, как бы хорошо она им не владела, не сможет их остановить. Особенно, если отказывается убивать.