Темное золото

— Где ты это слышал?!

Александрия сверкнула глазами на Эйдана.

— Генри мне сказал, — немедленно ответил Джошуа. — Он говорил, что большинство мужчин плохие и хотят только одного. А Томас Айвэн — наихудший из всех.

— Генри слишком много говорил, — со вздохом отозвалась Александрия.

Эйдан сделал движения бровью, подталкивая ее к объяснению.

Она опустила голову, чтобы не смотреть на него.

— Мы оба любили Генри, Джошуа, но у него был свой взгляд на вещи.

Эйдан снова подтолкнул ее, на этот раз не пошевелившись.

— Что?

Вопрос прозвучал слишком возмущенно, и Алекс постаралась придать своему лицу самое невинное выражение.

— Типичный пример того, как могут заблуждаться женщины, Джошуа, — заметил Эйдан. — Твоя сестра практически обвинила меня в том, что я внушаю тебе странные идеи, а теперь делает вид, что ничего подобного не было.

Эйдан наклонился, подхватил Джошуа и направился к двери.

— Нет! — Александрия последовала за ними.

Когда они вошли в столовую, она открыла рот в изумлении.

У Эйдана появилось дикое желание поцеловать ее, а потом посмотреть на выражение ее лица.

— Тебе не кажется, что ей стоит извиниться за преждевременные выводы, Джошуа?

— Только в твоих мечтах, — отрезала Алекс. — И не строй из себя невинную овечку.

Джошуа потянулся, коснулся синяка на подбородке сестры и посмотрел на Эйдана.

— А что у Алекс с лицом?

В его голосе послышалось легкое подозрение, казалось, мальчика мучают неясные сомнения.

— Эйдан? — Голос Алекс дрогнул.

Эйдан пристально посмотрел в глаза Джошуа. Его голос изменился и стал подобен чистому ручью, с легкостью проникая в сознание ребенка.

— Ты ведь помнишь, как Александрия упала, потому что заболела и была слишком слаба, Джошуа? Ты не забыл? И порвала свой красивый костюм. Ты очень испугался, пока я не приехал, не посадил ее в большую черную машину и не привез сюда, в свой дом.

Джошуа кивнул, соглашаясь, и его сомнения исчезли так же быстро, как появились. Благодарная Александрия протянула мальчику руки.

Но Эйдан покачал головой.

— Сначала мы пойдем в гостиную и сядем, а уж потом ты возьмешь его на руки, piccola. Ты еще слишком слаба.

Он говорил ласково, но Алекс поняла, что это приказ. Железо, обернутое в бархат. Было ясно, кто здесь хозяин. Она постаралась не злиться и молча последовала за ним по широкому коридору. Временами она запиналась, потому что не смотрела под ноги, а благоговейно осматривалась вокруг. Она никогда не была в таком красивом доме. Резьба по дереву, мрамор, высокие потолки, живопись и скульптура. Ваза династии Мин стояла на изящном антикварном столике красного дерева рядом с отделанным камнем камином. Эйдану пришлось поймать ее за руку дважды, чтобы она не врезалась в стену, зазевавшись.

— Ты каждый раз так все рассматриваешь, cara mia, — нежно сказал он и лукаво добавил: — Словно никогда раньше здесь не была.

Она скорчила гримасу.

— Тебе не кажется, что тут всего слишком много? А если Джошуа будет шалить и разобьет вазу династии Мин? Я все больше убеждаюсь, что мы совершили ошибку, приехав к тебе. Некоторые вещи просто бесценны.

Она тоже может играть в эту игру.

— Мы уже обсудили это, — спокойно ответил он, направляя ее в гостиную. — И договорились, что, если Джошуа что-нибудь разобьет, мы не будем сильно расстраиваться.

Его глаза предупредили ее, что будет, если она рискнет продолжать.

— Эйдан, это действительно ваза династии Мин?

Сама мысль о гибели такого сокровища приводила Александрию в ужас, и она уже подумывала схватить Джошуа и сбежать из этого дома.

Эйдан наклонился, и его теплое дыхание шевелило волосы у нее за ухом.

— У меня были столетия, чтобы все это собрать. Потеря этих ценностей, возможно, дала бы мне стимул покровительствовать современным художникам.

— Это кощунство. Даже не думай об этом.

— Александрия, это твой дом. И дом Джошуа. Нет ничего более важного, чем вы.

Золотые глаза заблестели.

— Сейчас же сядь, пока не упала.

Алекс подняла руку и отбросила непослушные волосы, упавшие на лоб.

— Ты не пробовал разговаривать не как сержант на учениях? Меня это бесит.

Эйдан не выглядел раскаявшимся.

— Это одна из моих плохих привычек.

— И у тебя их много.

Александрия откинулась на спинку кожаного кресла, только теперь осознав, насколько еще слаба. Было так приятно присесть даже после небольшой прогулки. Джошуа немедленно устроился у нее на коленях, нуждаясь в ней так же, как и она в нем.

— Ты очень бледная, Алекс, — сказал он с детской непосредственностью. — Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

— Все будет отлично, мой родной. Через какое-то время. Как тебе твоя комната?

Она снова посмотрела, нет ли на его теле укусов.

— Она большая, правда большая. Только мне не нравится спать без тебя. Я не привык. Мэри и Стефан разрешают мне спать внизу, с ними.

Он крепко обнял ее за израненную шею, не заметив, как она поморщилась.

Золотые глаза Эйдана сузились, остановившись на ее ранах. Он потянул Джошуа к себе.

— Нам надо быть осторожнее и дать Александрии время. Ты помнишь, что я тебе говорил? Ей нужна наша забота. Это относится и ко мне, и к тебе. Даже когда она против, например, как сейчас.

— Со мной все в порядке, — обиженно возразила Александрия. — Если хочешь посидеть у меня на коленях, Джошуа, оставайся.

Никто, кроме нее, раньше не говорил Джошуа, что делать. Он покачал головой, и белокурые локоны упали ему на лоб. Это ее всегда умиляло.

— Я уже взрослый, Алекс, не маленький. Я хочу заботиться о тебе. Это моя обязанность.

Она подняла брови.

— А я думала, это моя обязанность.

— Эйдан говорит, тебе только кажется, что все под контролем. Но нам придется смириться, потому что женщины любят так думать. А обязанность мужчин — их защищать.

Ее голубые глаза встретились с золотыми.

— Он все это тебе говорил? Не бери в голову, Джошуа. Здесь решаю я, а не Эйдан.

Джошуа заговорщически посмотрел на Эйдана.

— Я же тебе говорил, — заметил Эйдан.

Оба смотрели на нее такими невинными глазами, что у нее екнуло сердце.

Джошуа сел поближе к Александрии и стал играть с веревочками у нее на плече. Она могла слышать каждый удар его сердца, бег его крови и прилив сил в его детском теле. Вдруг она заинтересовалась пульсом у него на шее. Удар, еще удар… В ужасе она отодвинула его подальше и вскочила на ноги, поспешив к выходу. Ей пришлось бежать от Джошуа как можно дальше и как можно быстрее. Она стала монстром!

Эйдан двигался стремительно, поэтому Алекс не заметила его появления. И все же он был рядом, обнимая ее, удерживая.

— Ничего страшного, cara. Это только твои обострившиеся способности. — Его голос был еле слышен, и все же она ясно различала слова. — Не тревожься.

— Я не могу рисковать, оставаясь возле него. А что, если ты ошибся? А что, если во мне до сих пор кровь вампира? Я не переживу, если причиню вред Джошу. Я не могу с ним оставаться.

Ее голос звучал низко, она говорила, уткнувшись ему в грудь. Почти шепот, разрывающий сердце Эйдана. Он потянул ее за одежду, привлекая в объятия, и она инстинктивно расслабилась. Алекс не доверяла ему, не признавала его, но ее тело сделало это за нее.

— Ты не смогла бы навредить ребенку, Александрия, никогда. Я знаю, что ты чувствуешь голод и очень слаба. Твое тело прошло через серьезные испытания, разум перенес травму, но ничто не смогло бы заставить тебя навредить Джошуа. Я в этом абсолютно уверен.

Его голос успокаивал, как бальзам.

Алекс позволила ему это делать. Она положила голову ему на грудь, чувствуя биение его сердца. Оно билось в том же ритме, что и ее. Он был спокоен, добр, его голос, никогда не повышаясь, звучал уверенно. Скала, на которую можно опереться. По ее собственной воле сердце успокаивалось, стараясь следовать живому примеру.