Преобразователь (ЛП)

Халима потянула меня за рукав.

- Он умирает?

Я не хотела говорить да, но не могла сказать нет.

- Надеюсь, нет.

- Забери боль.

- Я не могу пока что. Рано утром, - я сделала это с ним. С ними. Прошу, Святая Сэя, дай мне время исправить это.

Она всхлипнула.

- Обещаешь?

- Обещаю, - если меня не схватят, не убьют или запрут в комнате с кучей кроватей.

Я сжала ладонь Данэлло, спустилась по ступенькам и вышла на улицу. Ничто не могло теперь отвлечь меня от вины – семьи толпились в дверях, люди лежали на носилках, близкие к смерти, они жадно смотрели на меня, замечая косички Лиги – ничто не могло затмить ужасающую правду.

О, нет. Перемещенная боль убивает, если ее не убрать сразу. Хуже того, убивает быстро. И я согласилась сделать это за тридцать три куска пинвиума.

Я споткнулась и схватилась за ограду. Или я уже пала? Скольких приведет ко мне Зертаник? Сколькими жизнями я заплачу за Тали и Данэлло? За Джована и Бахари? Я оглянулась на Святилище, хотя не видела его во тьме. Святая Сэя, я не могла выбрать. Прошу, скажи, что делать.

Она не ответила. Я и не ждала этого, но она могла помочь.

Мама говорила мне не перемещать боль. Я думала, она просто не хотела, чтобы меня схватили ищейки, но если было что-то еще? Она знала, что это убивает? Хоть кто-то знал?

Я оттолкнулась от ограды, пока меня не решили допросить солдаты, и продолжила идти к Таннифу, пытаясь вспомнить совет бабушки. Один всплыл. От выбора проблемы.

Запах кофе окутал меня, и я вспомнила второй совет. Не бойся того, что не можешь изменить. Но я могла изменить. Я могла отказать Зертанику. Сказать, что передача боли убивает. Я не знала, почему от этого сгущалась кровь, но так было, и они должны мне поверить. Никто из принявших боль любимых не доживет до поставки пинвиума.

Если я скажу это, умрут пять человек, и хотя любила я только одну, мне все равно стало не по себе при мысли о потере, хоть я их едва знала.

Я прогнала мысль, войдя к «Таннифу». Так поздно людей здесь было мало. Айлин сидела в конце напротив блондина с широкими плечами. Она подняла голову, и я ускорилась, но он не обернулся.

- Спасибо, что согласились встретиться… - начала я, но тут же отругала себя. – Ты парень Ланэль!

Он уставился на меня.

- Я тебя знаю?

Я направила на него палец.

- Это о нем ты говорила, что он подумал, что учеников уносят наверх?

- Погоди…

- Да, это Кионэ. Ниа, почему ты кричишь на него? – Айлин огляделась и нервно улыбнулась. – Люди смотрят.

Я опустилась на скамейку рядом с Айлин и понизила голос, надеясь, что звучит это как угрожающий рык.

- Твой друг врал тебе. Он стоял стражем у комнаты, где они держат Тали.

- Кионэ? Это так?

- Конечно, нет!

- Я видела тебя, когда сменяла Ланэль.

- О, - его красивые карие глаза забегали быстрее зайца, а потом он улыбнулся. Я могла поставить на свои девять оппа, что эта улыбка никогда его не подводила. – Я пытался помочь, Айлин. Я рассказал столько, сколько мог, чтобы не было беды и для меня. Ты знаешь, что я не могу выдавать секреты Лиги.

Айлин фыркнула.

- Совсем глупой меня считаешь? Ты все время болтал о секретах Лиги.

Он вымученно рассмеялся.

- Не обо всем можно говорить. Как думаете, что сделает Светоч, если рассказать, - он огляделся, - об этом. Тюкел сказал, что он расскажет, этим утром его не было на посту. Думаю, он потерял работу.

Или хуже, хотя Кионэ это явно не тревожило. Может, так было и лучше. Вряд ли он помог бы, если бы не знал все опасности.

Я схватила вилку, что та согнулась.

- «Еще одна? – процитировала я его. – Я думал, их уже не осталось». Знакомо?

- Эй… - он растерялся. – Откуда ты… тебя там не… - его глаза вспыхнули. – Ты была на носилках?

- И слышала каждое слово!

- И ты звала меня лжецом? Ты обманула Старейшин и попала внутрь. Мне стоит пойти и доложить о тебе Светочу.

Я и мой большой рот. Гнев редко помогал.

- Тогда я расскажу ему, что ты оставил пост, чтобы посмотреть на радугу с Ланэль.

Айлин коснулась наших рук.

- Хватит. Это ни к чему не приведет.

- Прости, Айлин, - Кионэ встал со скамейки. – Я не буду ее слушать.

Она склонилась и схватила его за руку раньше, чем он отошел.

- Кионэ, прошу. Это серьезно. Ее сестра в той комнате. Она пытается помочь ей.

- Ее сестра в Лиге. О ней прекрасно позаботятся. Уверен, они поймут, что у них за болезнь.

Я вскочила и преградила ему путь. Некоторые смотрели на нас, но мне было все равно.

- Что с ними? Вам сказали, что это болезнь?

Он пожал плечами, взглянул на Айлин, словно не хотел признавать, что не знал всего.

- Те ученики не больны. Они умирают, потому что Светоч использует их как пинвиум.

- Что? Зачем?

- Пинвиума не осталось, Кионэ, - тихо сказала Айлин. – Светоч всем врал.

Он побледнел, и это уже не было игрой. Он открыл и закрыл рот и сел на место.

- Не может такого быть.

- Может, - я убрала волосы назад и вздохнула. – Мне нужно забрать Тали оттуда, и мне нужна твоя помощь.

- Моя? Я не могу.

- Мне нужно ее вынести. В комнате есть носилки. Мы можем вынести ее в боковые врата и отнести к Айлин.

Он покачал головой.

- Я потеряю работу.

- Она потеряет жизнь.

Он вздрогнул.

- Это не моя вина.

- Ты лишь смотрел в другую сторону, пока они это делали. Сколько там учеников, Кионэ? Скольких Светоч использовал, чтобы выбросить?

- В той комнате около тридцати.

От его слов мое сердце чуть не замерло.

- В той комнате?

- Это самая большая, а есть еще две. В каждой человек по пятнадцать. Там в основном второй и третий курс, они исцеляли на пароме. Старейшина Манков сказал, что болезнь пришла от беженцев Верлатты, потому заболело так много и быстро, - Кионэ склонился ближе. – Хочешь сказать, что это не так?

Шестьдесят человек. Две трети Лиги, если не больше. И все точно местные.

- Да, - напряженно сказала я. – Это не правда. Болезни нет.

Айлин подавила всхлип и закрыла рот руками.

- Кионэ, ты должен нам помочь.

- Не могу!

- Но мы должны его остановить.

- Ты не можешь пробраться в Лигу. Это безумие.

- И ты будешь дальше ничего не делать? – тихо спросила я. Дело было не только в спасении Тали. Я могла бы забрать ее, но у остальных не было сестры, готовой ради спасения на все. Я не могла одна ничего сделать со Светочем. Генерал-губернатор не станет слушать бездомного беспомощного Забирателя о делах Светоча. Может, он послушал бы Тали, ученицу Лиги, прошедшей это. Сбежавшей. Если он послушает, он может остановить Светоча и потребовать у герцога достаточно пинвиума для спасения остальных.

Все может, да если. Одинаково плохо.

Но надежда оставалась. Губернатора Гевега могли наградить за разрешение проблемы с нашим мятежом, но даже я должна была признать, что относился он к нам хорошо, хоть и был басэери. А мятеж будет снова, если все узнают, что пинвиума нет, Целители умирают, а герцог не помогает. Он может даже напасть на нас после Верлатты. Он сделал куда хуже народу Сорилля, когда они отказались молчать.

Кионэ смотрел, стиснув зубы.

- Ты можешь и дальше ничего не делать? – спросила я.

- Но я не рискну…

- Я и не прошу. Я приду после рассвета, ты сможешь ничего не делать, пока я войду, не важно что будет при мне? – если я не могу вынести Тали, я могу принести пинвиум, хоть его и могли уловить Старейшины. Тридцать три куска должны быть сильными.

Айлин покачала головой.

- Ты не можешь идти туда одна.

- Кионэ? Так что?

Он вытер пот с верхней губы и кивнул.

- Да. Я приду немного раньше и задержу Ланэль на завтраке, но только и всего. Я не буду сталкиваться со Светочем.

- Спасибо.

Он фыркнул и потер ладони о штаны.

- Если тебя схватят, ты меня не знаешь.

- Логично.

Он ушел без слов, не оглядываясь. Как говорила бабушка, порой нужно убить корову, чтобы спасти стадо, но имела ли я право делать это? Я заказала кофе, чтобы взбодриться перед походом к Зертанику и выбором за тех, кто не мог его сделать.