Сердце бури (ЛП)

Вер почесал затылок, подавляя в себе желание начать мерить комнату шагами. Парочка суетилась над сервировкой проклятого стола так, словно это был какой-то религиозный ритуал. Они постелили белую скатерть, поставили вазу со свежесрезанными цветами, причем, не по центру стола, а немного сдвинув к краю. Неужели это так важно? Все, что требовалось сделать — бросить на стол пару тарелок, приборы и собственно еду. А так они слишком долго копались. Наверняка в надежде увидеть Ее треклятое Высочество. Тьяго стиснул зубы.

Дверь спальни открылась и появилась Ниниэн. На ней был удобный комплект бледно-персикового цвета — топ на пуговичках и свободного кроя капри, что касается обуви — предпочтение было отдано туфлям-лодочкам за их элегантный вид и удобную посадку. Тон костюма оживил цвет ее нежной кожи и придал выразительность и глубину темно-серым глазам, в то время как крой подчеркнул женственность фигуры.

Не склонный к приукрашиваниям, Тьяго придирчиво рассматривал Ниниэн. По правде говоря, у нее была забавная внешность — курносый нос, слишком угловатое лицо, слишком большие глаза, слишком полный рот. А еще веснушки и остроконечные уши. Как же сочетание всех этих черт делало ее столь прекрасной? Что это была за неуловимая составляющая, излучаемая ею, что кружила в воздухе? Это было похоже на мерцание солнечного света на воде, света, который невозможно схватить, поймать. Вот такой и была Ниниэн.

Оба, и Хьюз, и гувернантка, вспыхнули от удовольствия при появлении Фейри. Люди неловко, но искренне склонили перед ней головы.

В этот момент Тьяго воочию увидел влияние, оказываемое ею на окружающих. Он наблюдал, как Ниниэн оживилась в ответ на их присутствие. Девушка подошла, протягивая руки, приветствуя их словно старых друзей, просияла, увидев цветы, поинтересовалась, как поживают дети Хьюза (кто ж знал? уж точно не Тьяго, и ему было совершенно плевать). Она была в курсе, что имя женщины — Эсперанца, и что та являлась заядлой садовницей и любительницей цветов. Управляющий отодвинул стул, и Ниниэн поблагодарила его, усаживаясь на место.

Она была искренна во всех своих поступках. Ниниэн была наихудшим кошмаром любого телохранителя, известная и легкоузнаваемая, пленительная женщина, искренне любившая людей, обожавших ее в ответ.

Руки Тьяго сжались в кулаки. Он не любил людей. Если бы те не были такими гребаными занозами в заднице, ему бы не пришлось постоянно пропадать на войне. Хотелось размозжить лицо управляющего только лишь за то, что тот отодвинул стул для Ниниэн прежде, чем Тьяго сам додумался до этого. Ему хотелось столкнуть этих людишек головами и выбросить их из номера, желательно через окно. Он хотел вновь привести Фейри в ярость, посмотреть, как она зашипит, а потом прижать этого маленького сексуального котенка, и, накрыв своим телом, показать, кто в доме хозяин. Тяжело дыша, мужчина отвернулся.

Наступила тишина.

— Тьяго? Ты собираешься завтракать? — спросила Ниниэн.

Мышцы его шеи напряглись. Похоже, ее озадачило его поведение.

Да, и у нее были все основания для этого.

Он заставил себя расслабиться и медленно повернулся. Ниниэн смотрела на него широко распахнутыми глазами, от людей повеяло нервозностью. Не важно, насколько вежливо он вел себя — какая-то подсознательная часть их всегда распознавала в Тьяго хищника. Впрочем, это его тоже не заботило. Едва он двинулся к столу и сел, люди незаметно отошли подальше.

— Благодарю, — произнес Тьяго, тон его голоса был холоден и пренебрежителен.

Хьюз отослал Эсперанцу навести порядок на кухне и сварить свежий кофе. Собрав в гостиной кофейные чашки, он присоединился к горничной.

— Не знаю, что, черт возьми, с тобой такое, — пробормотала Ниниэн, сердито глядя на блестящую металлическую крышку, прикрывающую ее тарелку. — Насколько я знаю, это может быть и врожденным дефектом, а это не твоя вина. Но что бы это ни было, ковбой, ты должен поубавить пыл или…

Руки Тьяго резко пришли в движение. Опершись одной рукой о стол, второй он обхватил Трикс за затылок, и, рванувшись вперед, накрыл ее рот своим. Он почувствовал шок, пронзивший тело девушки. Уступая бешеному натиску, мягкий, красивый рот приоткрылся, и его язык проник глубоко внутрь. В этом поцелуе не было ничего милого и романтичного. Это было хищническое обладание, которое питало голод, терзавший его изнутри, доводивший до помутнения рассудка.

Ее руки взметнулись вверх и прикоснулись к его лицу. Рот шевельнулся, то ли, чтобы возразить, то ли поцеловать в ответ. Или и то, и другое. Тьяго отпрянул, тяжело дыша.

Девушка ошарашенно моргнула.

— Ты — ходячая угроза, — прошептала Ниниэн.

— А ты играешь на моих нервах, — прорычал Вер. Подняв крышку, прикрывавшую ее тарелку, он с громким стуком опустил металл на стол. — Заткнись и ешь свою еду, Фейри.

Отпустив ее шею, мужчина вернулся на свой стул и принялся за завтрак, состоявший из бифштекса и огромного омлета.

Играет на его нервах? Да он танком Шермана (M4 «Шерман» — основной американский средний танк периода Второй мировой войны — прим. пер.) проехался по ее собственным! Ниниэн уставилась на свою тарелку, дрожа всем телом. Девушка оперлась локтями о стол и прикрыла рот рукой, не в силах отвести взгляд от содержимого. Конечно. Он выполнил свое обещание. Восхитительно-пышные блинчики со свежей клубникой взбитыми сливками. На другом блюде ее поджидали омлет и пара ломтиков хрустящего бекона.

На мгновение она задумалась — начать трапезу или швырнуть еду в лицо Тьяго. Впрочем, накрывшая ее волна сильнейшего голода решила все. Неспособная более думать о чем-либо еще, Трикс жадно накинулась на завтрак, и не поднимала головы, пока обе тарелки не опустели. В какой-то момент Эсперанца принесла свежий кофе и воду со льдом и кусочками лимона, а затем удалилась из номера вслед за Хьюзом.

Ниниэн не смогла придумать подходящий повод, чтобы задержать людей. Девушка откинулась назад, обеими руками обхватив чашку и не отводя взгляда от ароматной горячей жидкости, лишь бы не смотреть на сумасшедшего Вера, сидевшего с ней за одним столом.

Она видела его краем глаза. Сложив руки на груди, Тьяго раскачивался на задних ножках стула. Мужчина был крупно сложен, как и большинство Вер-воинов: с мощной грудью и руками, накачанными благодаря обращению с тяжелым мечом и другими видами оружия. Вытянутые вперед ноги казались бесконечно длинными. Ниниэн сидела в кресле подогнув ноги так, чтобы избежать малейшего контакта с ним.

Она делала вид, что потягивает кофе, пока тоненькие волоски на ее руках вставали дыбом. Тьяго, не отрываясь смотрел на нее угрюмым, задумчивым взглядом из-под низко сдвинутых темных бровей. Из-за его Силы воздух в комнате сгустился, словно перед грозой.

— Вот как раз тебя вообще не должно быть в списке дерьма, которое свалилось на меня и которое приходится теперь разгребать, — заметила она прохладным тоном.

— То есть, ты думаешь, что “разгребешь” со мной, — пропел Тьяго. От его голоса, вызывающего, вкрадчивого, ее бросило в дрожь, и, кажется, напряжение в комнате стало еще ощутимее. — Ну что ж, можешь попытаться.

Ниниэн подняла голову и встретилась с ним глазами. Словно со стороны, она видела, как ее собственная рука схватила стакан с ледяной водой и выплеснула его содержимое в лицо Вера.

Жидкость заструилась по его шее и плечам. Стул резко опустился на все четыре ножки. Взгляд Тьяго наполнился молниями. Вскочив, Ниниэн отпрыгнула от стола, в то время как мужчина неторопливо поднимался на ноги.

Послышался резкий стук в дверь. Тьяго свирепо посмотрел в сторону выхода, когда стук повторился. Ниниэн воспользовалась этой заминкой, чтобы ретироваться в сторону спальни. Вслед донесся тихий рык:

— Черт возьми, Трикс! Давай, попробуй сбежать. Посмотрим, куда тебя это приведет.

Она нахмурилась. Сбежать? Черт, нет! В гневе выбежав из спальни, Фейри помчалась на кухню. Открыв кран, она начала доставать из шкафчиков все кружки и стаканы. Наполнив водой каждый, Трикс выстроила их ровными рядами на столешнице.