Ледяное сердце (СИ)

- Вот засада… Сколько?

- Месяц минимум. Максимум… Ну тут сроки не ограничены. – Блондинка зевнула и, поправив мантию, накинула на голову капюшон. – Я бы понаблюдала за тобой, если бы была такая возможность. Но не знаю, куда тебя дальше понесёт. Путешествовать я с тобой не собираюсь.

- Бля. Это печально. Неужто у тебя уже кто-то есть? – Хидан ухмыльнулся и, чуть прищурившись, поглядел на блондинку.

- Да, место спутника уже занято. Ты это место упустил, думаю, крайне давно. – Блондинка чуть приподняла капюшон, окинув язычника насмешливым взглядом и отвернулась.

- И кто же этот хмырь?

- О, боюсь, вы скоро встретитесь, если пойдёшь со мной. Впрочем, можешь и не идти. Мне без разницы.

Хидан, конечно, отличался экспрессивностью поведения, из-за чего не редко попадал в просак. Но вот совсем тупым язычник не был, о нет, и быстро сообразил, к чему может привести «разлука со спасителем».

- Я пойду. – Тихо пробубнил он и вновь поднял голову, смотря на звёзды.

Ощущать, что ничего не болит, видеть и говорить было донельзя приятно. Особенно на фоне того, что совсем недавно он гнил заживо под землёй, чувствуя неимоверную боль, от которой попросту хотелось сбежать, потерять сознание, отключиться. Но сделать этого Хидан не мог, учитывая своё положение и тихо молил, пусть и мысленно, что бы Джашин даровал ему смерть. Но смерть не пришла, пришло кое-что получше. Или похуже. Хидан пока не мог точно сказать. Но вот два демона его точно напрягали. Точнее тот беловолосый, со странными татуировками и косой.

Алиса вздохнула и устроилась поудобнее. Тянуло в сон. Что сказать Мадаре, Алиса так и не придумала, но успокаивала себя тем, что до него ещё добраться надо. Вряд ли он бросит всё и придёт сюда. В конце концов, к переносу склада Учиха давно готовился, а бросать всё на середине он не любил. Мог бы, наверное, если бы было на кого переложить ответственность, но такого доверенного человека пока не было. Исключая Алису, конечно же. Однако, учитывая обстоятельства, кандидатура некромантки отпадала. Девушка закрыла глаза. Нужно было хоть немного поспать и дать организму отдохнуть. Всё же блондинка устала, пока собирала и восстанавливала тело пепельноволосого язычника. А ведь ещё предстоял путь назад, который обещал быть довольно нервным и долгим.

На обратный путь до места телепортации компания затратила три дня. Хидан неплохо справлялся, но временами тело давало своеобразные сбои и беднягу приходилось лечить то от внезапных переломов, то сращивать разорванные мышцы. Демоны только смеялись и шутили на эту тему. Однако язычника не трогали. Впрочем, Зер ушёл на второй день, сказав, что раз уж он больше не нужен, то и задерживаться не станет, а Араталь получил ясный приказ: Хидана не атаковать, не убивать, не калечить ни при каких обстоятельствах. Сам нукенин был непривычно тих и на удивление задумчив. Возможно, пережитое заставило его задуматься о собственной манере поведения, из-за которой он и оказался «убит». А может, язычник просто думал, как бы отомстить своему «убийце» или куда податься.

В любом случае, к дому компания попала лишь поздним вечером. Хидана вообще стошнило после телепортации. Учиха, весьма недовольный, встретил компанию на пороге дома и мрачным взглядом окинул Хидана.

- Утром поговорим. – Сказал Мадара и, развернувшись, зашёл в дом.

Девушка пожала плечами и зашла следом. Хидан, немного постояв, тоже зашёл в дом. Девушка остановилась и указала на диван в гостиной.

- Сегодня там поспишь, а утром поговорим.

Язычник фыркнул и покосился на мрачного Учиху. Кого-то он напоминал, но пепельноволосый никак не мог вспомнить, кого именно.

- Идём. – Мадара положил руку на талию девушки и увлёк за собой, развернувшись спиной к Хидану. И тут язычник вспомнил!

- Куро! – Окликнул он. – Ты ведь, Куро, так?

Мадара остановился и поглядел на язычника.

- Я не Куро. – холодно бросил мужчина. – Моё имя Учиха Мадара.

- Но.. Как же…

- Куро никогда не существовал. – Учиха развернулся и ушёл вместе с блондинкой, оставив Хидана в недоумении.

Зайдя в комнату, Учиха закрыл дверь и укоризненно поглядел на блондинку. Та виновата улыбнулась.

- У меня два вопроса: зачем ты его привела и почему на нём только плащ? – Брюнет прислонился спиной к стене, сложил руки на груди и выжидающе уставился на девушку.

- Ну, а куда его ещё было вести? Тем более мне его тело пришлось полностью восстанавливать, а некоторые органы и ткани с нуля делать. Так что его тело пока не устойчиво и зачастую барахлит: то кости ломаются, то ткани рвутся. Я бы хотела за ним понаблюдать некоторое время.

- В таком случае, я не думаю, что он будет нам полезен.

- Бесплатная рабочая сила. – Пожала плечами Алиса. – Его можно будет потом, как наёмника куда-нибудь сдать.

- Почему он голый?

- Ну, я кроме плаща ничего не взяла, а его одежда испорчена. Можно было бы твою одежду взять…

- Нет уж, фонд помощи всяким воскрешённым я открывать не собираюсь. – Перебил её Мадара и тяжело вздохнул. – Ладно, утром разберёмся с твоим ходячим результатом эксперимента.

Учиха почесал затылок и, стянув с себя рубашку, кинул на кресло, после чего плюхнулся в кровать. Алиса вздохнула и пошла в душ, а после и переодеваться.

Мадара проснулся неожиданно резко и подскочил на кровати, затравленно осмотрелся. После чего тяжело вздохнул и потёр лицо. Кошмары. Его снова мучали кошмары, хотя кошмарами это назвать сложно. Давние воспоминания нелёгкой жизни в военное время, искажённые сном. Да и так ли искажённые?

Мадара тихо поднялся и, подойдя к окну, уставился на улицу. Недалеко виднелась тёмная полоса леса. На тёмном ночном небе, усыпанным звёздами, плыло небольшое облачко, скорее напоминающее кляксу или грязь. А большая круглая луна дарила бледный холодный свет.

Учиха вздохнул. Воспоминания, растормошённые переносом склада, конечно, забудутся и вновь поблекнут где-то на дне памяти. Но сейчас они казались необычайно яркими и подробными, будто он пережил всё вновь. Всё же для ребёнка война, особенно если ребёнок в роли солдата, отпечатывается на всю жизнь. Постоянные бои и кровавые расправы не проходят бесследно. Однако это понимаешь лишь после, а для ребёнка, воспитанного в условиях военного времени, в радость убить врага и защитить близких. Иллюзия героя, собственной непобедимости, которая очень быстро развеивается, обнажая жестокую, кровавую реальность. Дети они не злые, нет. Злоба приходит со временем, как и ненависть. А дети безжалостны, потому что не знают ещё, что это, жалость. Потому что не умеют ставить себя на место убитого врага, потому что считают себя главными, потому что сами ещё слишком мало видели и слишком мало знают. Детский эгоизм…

- Мадара, что случилось? – Услышал мужчина сонный голос своей избранницы и повернулся, мягко улыбнувшись.

- Всё нормально. – Негромко отозвался брюнет, любуясь девушкой. В лунном свете она была похожа на богиню, ночную грёзу, которая утром исчезнет, оставив лишь сладкие воспоминания. Но от осознания того, что это не так, на душе становилось тепло и до странности легко.

- Иди спать. – Позвала блондинка.

Учиха не ответил. Постояв ещё немного, вернулся в кровать и, обняв девушку, уткнулся носом ей в грудь, с удовольствием вдыхая знакомый запах. Девушка, тепло улыбаясь, поглаживала брюнета по волосам, чуть перебирая чёрные пряди. Учиха закрыл глаза, блаженно улыбаясь. Страх от ночных сновидений ушёл, как и неприятный осадок. Близость любимой успокаивала, а простая ласка расслабляла.

- Опять кошмары? – Совсем тихо, практически шёпотом спросила девушка.

- Угу… – Лениво отозвался Мадара, не желая врать.

- Расскажешь?

- Не-а.

Учиха прекрасно знал, что расскажи он то, что ему приснилось, то действительно станет легче. Делясь своим страхом, перестаёшь так сильно бояться. Однако Мадара просто не хотел разговаривать. Возможно, утром расскажет, если вспомнит его к тому времени. О, Мадара бы с удовольствием забыл бы очень многие вещи из своего прошлого, именно придал бы забвению, стёр бы их из памяти, если бы мог. Стёр бы воспоминания о войне и постоянных сражениях, о погибших братьях, которых не смог защитить, о родителях, о друге, который стал врагом, о Конохе, в которой ему не нашлось места, о клане, который его предал. О решающей битве с Хаширамой, после которой жизнь Учихи начала новый виток. Да, стёр бы всё вплоть до этого нового этапа, чтобы кошмары больше не приходили, чтобы забыть всё. Но носитель Шарингана не будет этого делать. Он не хотел забывать обо всём навсегда. Не хотел терять часть себя. В конце концов, именно благодаря таким событиям он и стал тем, кто он есть. Да и, по секрету, не мог он себе память стереть.