Война сапфиров, старая версия (СИ)

- Каус...

Минерва поднялась по ступенькам на ложе, разглядывая его голый мускулистый торс, едва прикрытый лёгкой тканью.

- Ты так красив. Ты - Бог! Ты - мой Бог!

- Иди ко мне, - властно попросил он, и женщина упала к нему в объятия.

Ему нравилось, когда любимая начинала нежно покусывать его мочку уха. Так и сейчас, она начала с нее, спустилась вниз, захватывая губами кожу на шее, касаясь ее языком, и ниже - к его рельефным груди и животу, покрывая мужественное тело страстными поцелуями. Еще ниже. Он чувствовал ее горячее дыхание, и ласковые бархатные прикосновения лепестков губ на своём напрягшемся члене. Она слегка покусывала головку, погружая ее глубже и глубже в свой рот, играя с ней языком, поглаживая уздечку... Оторвалась и взглянула ему в глаза.

- Люблю тебя, - шептали ее губы.

Он протянул руки, обхватил ладонями ее предплечья и потянул к себе, покрывая ненасытными поцелуями лицо, шею и груди молодой женщины, не обделяя вниманием затвердевшие соски, балуя их языком, а затем перевернул так, что оказался сверху и коленями раздвинул ее ноги. Он, Каус Фациес, чувствовал каждой клеточкой своего тела желание землянки быть с ним. Тело Минервы задрожало от накатившей страсти, и выгнулось в немой просьбе.

- Возьми меня, возьми, - стонала она, зная, что только он в силах прекратить ее муки.

Он вошёл в нее уверенными толчками, погружаясь все глубже в тёплое лоно, которое сочилось от удовольствия, мягко и, в то же время, упруго обхватывая его стальной член.

Их тела сплетались на простынях, сгорая от ласк, и погружались в волны удовлетворения друг другом, а потом долго нежились рядом в глубокой истоме...

Наваждение закончилось также, как и началось. Император разжал пальцы и взмахнул рукой, увеличивая солнечный шар.

- Показать данные аморфа.

На экране появилась девушка в полный рост. Он приблизил ее лицо. Как же она похожа на Минерву... Евгения со Лярина.

Евгения... Красивое имя у неё...

Он долго всматривался в черты лица женщины, так похожую на ту, которая когда-то вызвала в нём страсть и понимал, что не сможет теперь легко выбросить её из своих мыслей.

Император снова махнул рукой, отгоняя голограмму, и все исчезло. Стена померкла, ничем не выделяясь от других в этом зале.

За окном начинался кровавый рассвет. Силовые поля, удерживающие город бессмертных над поверхностью планеты, усиливали цвета атмосферы, придавая больше красочности, а в данный момент и зловещности природным явлениям Альфераца.

Солнце. Остров.

Несправедливо! Чёрт возьми, несправедливо! Меня всё-таки нашли.

Я опять сидела среди ночи в центре кровати, завернувшись от страха в покрывало, изо всей силы сжав его в кулаках. Можно сразу ехать в дурдом. Ко мне приходил Император!

Я хорошо помнила это лицо, транслировавшееся на всех экранах школ вместо заставки наряду с лицом правителя земли. Каус Фациес. Его ни с кем не спутаешь. Твёрдый подбородок с небольшой ямочкой, решительные четко очерченные губы, прямой нос, густые черные брови, нависающие над сапфировыми глазами, высокий лоб. Красив, мужественной красотой древнего бога. Великолепен, притягателен и, возможно, опасен.

Если это сон - значит у меня обычные сексуальные фантазии любой современной девчонки в пубертатном возрасте. Такие мечтают о принцах, королях и императорах, как только начинают наливаться груди. Если это явь - я пропала. Нет, бред. Что до меня Императору? Кто я такая, если меня уже распорядились отправить на Растабан, чтобы сгноить в тюрьме без выхода... И самое интересное - приказ, наверняка, отдал он. Моя смерть лишь вопрос времени... Ведь теперь я - изгой!

Но если это он - что нужно ему было здесь? Что за коварное и злое любопытство? А может он передумал?

Мучительно размышляя о ночном госте, я не заметила, как наступило утро, окрасив восходом солнца верхушки пальм, но услышала, как начали поворачиваться и раскрываться панели на крыше навстречу живительным лучам. В раскрытое окно потянуло запахом ванили от свежих булочек. Всё же шахриварцы выделили и отметили местные специи. Благодаря измерению Солнца их ассортимент кулинарных чудес расширился.

Что ж, пора приводить себя в порядок, завтракать и искать занятие, чтобы не быть здесь в тягость. С этими мыслями, я соскочила с кровати и отправилась в ванную комнату. Посвежевшая, надела на себя лёгкие светлые брючки и такую же рубашку с рукавом на одну треть. После вчерашнего происшествия, откровенно я побаивалась расхаживать по вилле в одних шортиках. Мало ли кого сюда принесёт, мало ли куда меня унесёт.

Ди ди сидела на кухне и спокойно завтракала. Ничего не напоминало в ней о трагедии, разыгравшейся вчера вечером на прогулке.

- Привет, - я подсела к ней поближе. - Нам надо поговорить.

- Не хочу, - ответила она, жуя булочку, даже не взглянув на меня.

Лайн Шах возился с кастрюлями, перекладывая их с места на место, дребезжа металлическими крышками.

- Не хотела, чтобы тебе было больно. Мне он даже не нравится, - еще раз попробовала я завести разговор.

- Зато ты ему очень даже нравишься, - парировала Ди ди мне в ответ.

- Я исчезну отсюда как можно скорее, - добавила я, - и оставлю вас в покое, как только найду способ.

- Не сомневайся, исчезнешь, - дифдианка, наконец, взглянула на меня. В ее глазах промелькнул недобрый огонёк.

Интересно, что она задумала? Неужели Ди ди настолько ревнива, что может устроить подлость? Женщины влюблённые, обиженные, с задетым самолюбием могут многое натворить. Например, отравить, сдать беглянку властям. Тут меня прошиб холодный пот. А ведь сделает...

В этот момент на кухню зашёл Толиман. Он улыбнулся мне широкой улыбкой, а Ди ди, увидев его реакцию, поступок влюблённого идиота, вдруг вскочила и выскочила за дверь.

- Что с ней? - парень явно не понимал.

- Ты совсем не видишь, что Ди ди в тебя влюблена?

- Ну-у-у, она подходила ко мне один раз, предлагала мне прогуляться к морю...

- А ты?

- А что я? - Толиман пожал плечами. - Сказал, что как-нибудь в другой раз.