Будь моим небом (СИ)

Пережитые потрясения и крепкое вино, выпитое на пустой желудок, сказались на ней не лучшим образом - голова затуманилась, а мысли путались и никак не желали подчиняться хозяйке. Усталость давила на плечи, и Амина, упав на мягкую кровать, провалилась в тяжёлый сон…

Всю ночь ей виделись тревожные сны, и потому, проснувшись на рассвете, она не почувствовала себя отдохнувшей. Поворочавшись с боку на бок какое-то время, Амина поняла, что больше не уснёт.

Приподнявшись на локте, она потянулась к тарелке, на которой заманчиво лежало что-то четырёхугольное, неплотно завёрнутое в толстые листья. Вчера, в полумраке, она только мельком глянула, подумав, что её опять хотят накормить - ох, уж эти эльфы! - одним салатом. Но нет, это были вовсе не просто листья.

“Это же лембас”, - простодушно обрадовалась Амина, с удовольствием надкусывая мягкий, чем-то напоминающий пряник, эльфийский хлеб.

Утолив голод, она набросила на плечи подбитую мехом накидку, заботливо предоставленную эльфами, и выглянула из шатра. Лагерь постепенно оживал, и повсюду, помимо дозорных, стали появляться только что проснувшиеся люди и эльфы. Неяркие солнечные лучи озаряли по-зимнему серое небо. Но в это утро нежные краски рассвета не тронули девушку.

Как раз рядом с её шатром на большом, плоском камне сидел нахохлившийся от утренних заморозков Бильбо. Амина подошла к нему и слабо улыбнулась:

- Ты тоже чувствуешь себя здесь не в своей тарелке?

- Да, - неохотно признался Бильбо, подвигаясь к краю и давая ей место присесть. - Мы, хоббиты, знаешь ли, вообще непривычны ко всяким войнам и политическим интригам.

Он достал из кармана трубку и, бережно потерев её краем своего сюртука, стал не спеша набивать табаком. Вскоре ввысь потянулись лёгкие колечки дыма, которые тут же и таяли на фоне белёсого неба.

- Боюсь, Бильбо, он нам этого никогда не простит… - выразила вслух свои невесёлые мысли Амина. Объяснять, кого именно она имеет ввиду не было нужды: и так ясно.

Бильбо заёрзал на месте. Похоже, в глубине души он уже раскаивался в своём решении украсть Аркенстон и передать его врагам короля, как сказал бы сам Торин.

- Может быть, пройдёт время, и он сумеет простить? - с робкой надеждой отозвался полурослик.

- Торин считает нас предателями. Я знаю, что он чувствует. Знаю, как это - быть преданным теми, кому доверяешь. Понимаешь, это… - Амина на минутку смолкла, подбирая сравнение, которое было бы наиболее понятно хоббиту. - Это как будто ты ешь вишнёвое варенье, наслаждаешься его вкусом - и вдруг тебе на зубы попадается косточка. Ты морщишься от неприятных ощущений и понимаешь, что варенье-то не такое уж и безобидное, каким кажется на вид.

Бильбо с интересом слушал её, держа в руке дымящуюся трубку.

- Но ведь это не значит, что из-за одной косточки ты больше никогда не будешь его есть, - вскользь заметил он.

- Может, и не значит, - пожала плечами Амина. - Только вот с тех пор ты будешь относиться к нему с осторожностью. Нет, Бильбо, даже если Торин когда-нибудь простит, он точно никогда не забудет.

Хоббит тяжело вздохнул. Видимо, и он подумывал о том же.

Случайно обернувшись, Амина заметила неподалёку Гендальфа. Оперевшись на свой посох, он пристально всматривался в горизонт. Более удобного случая посоветоваться с волшебником могло и не представиться, - уедет, как всегда, внезапно, ищи потом ветра в поле! - поэтому Амина быстрой походкой поспешила к нему. Гендальф, переведя взгляд с неведомых далей на девушку, заговорил первым:

- Рассвет прекрасен, не так ли? - издалека начал он. - Но был бы он возможен без ночи? И потому, когда тьма накрывает тебя, помни - она для того, чтобы пришёл твой рассвет.

- Верится с большим трудом, - не поспешила согласиться Амина. - Как же мне теперь быть, Гендальф?

- Полагаю, ты сама ответишь на свой вопрос, - истари пристально посмотрел ей в глаза, как будто хотел заглянуть в душу, и затем известил: - Путь в твой мир открыт. Ты можешь вернуться домой.

- Что?.. - Амина смогла только удивлённо приподнять брови.

Новость, такая ожидаемая ещё с самого начала похода, тем не менее стала неожиданностью, поразила как гром среди ясного неба.

- Постой, - её осенила внезапная догадка, - это значит, я исполнила то, что мне велели… как ты там говорил… Валар?

- Этого нам не дано узнать, - беспристрастно ответил Гендальф.

- Тогда всё понятно, - скептически усмехнулась Амина. - Они во мне разочаровались, скажут: возвращайся-ка ты обратно, нет от тебя никакого толку.

Гендальф загадочно улыбнулся в бороду. Вокруг глаз у него лучиками разбегались маленькие морщинки, а из глаз бежали струйки добродушного смеха и чуть заметной умной хитрости.

Амина глубоко задумалась, переминаясь с ноги на ногу. Поход остался в прошлом, на счастливое будущее с Торином при нынешнем раскладе рассчитывать не приходилось, так что ещё ей оставалось здесь делать? В конце концов, раз уж высшие силы предоставили ей путь назад, кто она такая, чтоб противиться им?..

Амина собралась с духом и, попытавшись придать голосу убедительную твёрдость, произнесла:

- Тогда я возвращаюсь домой.

- Да будет так, - многообещающе изрёк Гендальф.

Надвигался вечер, и сумерки постепенно всё больше и больше окутывали лагерь. В этот час Амина неторопливо бродила между шатров. Просто, чтобы скоротать время - так она себя убеждала, но настырный внутренний голосок нашёптывал: нет, чтобы запечатлеть в памяти Средиземье и унести с собой в сердце хотя бы крошечную его частичку… Амина старалась отогнать от себя подобные мысли, и без того на душе кошки скребли. Также как старалась не засматриваться на небо, полное далёких мерцающих звёзд, в котором неизбежно мерещилась синева до боли любимых глаз…

========== Глава 30 ==========

Надвигается что-то страшное. Амина это чувствует, находясь в Эреборе, в компании тринадцати гномов. Она подходит к Торину, обвивает руками его шею и утыкается носом ему в плечо, ища защиты.

- Идём, - тихо роняет Торин, и она послушно следует за ним вглубь Эребора, пока они не останавливаются в тёмной комнате, в которой из мебели лишь широкая кровать.

- Ложись, - властно приказывает король, и Амина забирается на неё.

Торин отходит назад, держа ключ в понятой руке.

- Я должен убить своих врагов, - обречённо шепчет он и закрывает массивную дверь.

Амина до хрипоты в горле кричит, что бы он не оставлял её, хочет подбежать к нему - и не может: неизвестно откуда взявшаяся железная цепь, точно змея, обвила ногу.

Снаружи начинают доноситься крики, стоны и лязг металла. Внезапно щелкает замок, и дверь открывается. Амина во все глаза вглядывается в темноту, но это всего лишь Балин. Он медленно подходит, грустно смотрит на неё и качает головой:

- Он просил передать, что любил тебя…

Амина проснулась в холодном поту с учащённо бьющимся сердцем. Она распахнула глаза и спустя несколько секунд поняла, что находится вовсе не в Эреборе, а в своём шатре.

- Кошмар какой… - с облегчением выдохнула Амина и стала выбираться из-под одеял. Видно, во сне она металась на кровати и умудрилась изрядно запутаться в них.

Она взяла флягу с водой, сделала несколько глотков и умылась, чтобы придти в себя. Но такой реалистичный сон не скоро забудется. Он словно лёгкой тенью тревоги лёг на сердце…

Снаружи уже давным-давно рассвело. Амина выглянула из шатра и сразу почуяла неладное: в лагере царило непонятное смятение. Воины были встревожены и каждый из них держал наготове оружие, словно вот-вот должно было что-то произойти. Среди людей она заметила Гендальфа, державшего в руках меч и лук со стрелами. Завидев девушку, маг направился к ней.