Я в любовь нашу верю...(СИ)

Слово за слово — и девчонки нашли общий язык. Они могли часами болтать о парнях, обсуждая их достоинства и недостатки, мечтать о героях экрана или комиксов. Но все разговоры без исключения сводились к одному — к первой и единственной любви Макото. Кино вздыхала и, глядя на фото киноактера из глянцевого журнала, изрекала:

— У него нос, как у моего первого парня.

А еще о неверном возлюбленном Мако напоминали продавец из магазина техники (у него была такая же форма губ), симпатичный официант из ближайшего суши-бара (волосы — точь-в-точь!), и даже преподаватель Минако по валеологии — Кино считала, что у него такой же цвет глаз, как и у «лучшего-из-парней-которого-ей-доводилось-встречать».

А после того, как Айно познакомила Макото с подругами, те тоже стали в курсе, что любой мужчина, попавший в поле зрения Кино, автоматически становился обладателем любой части тела «как у ее бывшего парня». Рей неоднократно отпускала на сей счет острые шуточки, порой неприличные, но вечно влюбленная Мако пропускала все мимо ушей. Ведь стоило появиться на ее горизонте парню, похожему на ее идеал, как Кино с головой бросалась в омут любви, частенько терпя поражение на этом фронте. Но она никогда не хандрила. Расправив потрепанные крылья своей мечты, она вновь отправлялась на поиски новой любви.

И только один человек не имел ни одной черты бывшего возлюбленного Мако — Мамору Чиба. Как бы Кино ни пыталась найти в парне Минако хоть что-то, что напомнило бы ей о былой любви — бесполезно. В конце концов, Макото махнула рукой, признав, что Мамору — полная противоположность ее идеала, и Айно вздохнула с облегчением. Слава Богу.

— Ладно-ладно, проехали, — Кино похлопала Минако по спине и отстранилась. — Так ты поняла меня? Будь собой.

— Хорошо…

Раздался шорох, и средь изумрудной листвы пышного куста появилось любопытное личико Усаги Цукино.

— Эй, а что это вы тут делаете? Все уже вас заждались.

Подруги вздрогнули от неожиданности — звонкий голос девушки с оданго показался им чересчур громким.

— Мы идем, — ответила Минако, лукаво подмигнув. Усаги, ответив ей тем же, исчезла в кустах.

Пикник удался на славу. Погода, несмотря на опасения Айно, не помешала друзьям насладиться кулинарными изысками Мако и отдохнуть от городской суеты. Девушки удобно расположились в тени деревьев, переговариваясь между собой и закусывая многочисленными канапе и роллами.

Усаги на радостях принесла для пикника целый плетеный чемодан с закусками, накормить которыми можно было целую армию голодных. Впрочем, Кино высказала опасение, что половина всего этого, скорей всего, несъедобна. Цукино, бросив на нее уничтожающий взгляд, разложила по тарелкам чуть подгоревшее печенье, сандвичи, кривоватые роллы с тунцом и авокадо и махнула рукой:

— Угощайтесь!

— Пожалуй, я воздержусь, — буднично заметил Мамору, бросив насмешливый взгляд на Усаги и ее закуски. — А то мало ли что… Макото ведь предупреждала.

— Ну и ладно, не больно-то и хотелось, чтобы всякие пижоны вроде тебя ели мои сандвичи.

Услышав это, Минако закашлялась — от смеха сухое печенье Усаги встало ей поперек горла. Ами протянула ей бутылку с водой, и Айно, приведя свое дыхание в порядок, произнесла:

— Да что вы оба, в самом деле? Вполне сносное печенье, — девушка улыбнулась Цукино и взяла еще одну штучку. — Спасибо.

Усаги так и засияла, услышав ее слова, и, показав язык Чибе - мол, правда на моей стороне, потянулась за сандвичем с икрой. Парень же, презрительно фыркнув, отвернулся.

Несмотря на все советы Мако, Минако было невероятно тяжело вести себя как ни в чем не бывало. Мамору был с ней подчеркнуто вежлив, не пытался обнять или заговорить первым. В общей беседе они перебрасывались репликами, но не более того. И то, Айно выглядела настороженным зверьком, обращаясь к любимому. Она ловила каждое его движение, жест, мимику, пыталась в каждом слове, обращенном к ней, выловить хоть немного сердечности или нежности. Но Чиба, сидящий слева от нее, казался настоящим незнакомцем, случайным прохожим, зашедшим на огонек.

Минако сжала в руке краешек скатерти. Она всегда боялась того момента, когда в их с Мамору отношениях наметится прохлада. И Усаги Цукино тут была ни при чем. Несмотря на все сны, эта девушка с хвостиками оданго не отбивала у нее парня, более того, она с ним ссорилась из-за пустяков. О каких чувствах, кроме неприязни, тут может идти речь?

«Надо поговорить с Мамору с глазу на глаз, и как можно быстрее», — решила Айно, чувствуя, что отчаяние вот-вот захлестнет ее с головой, если она хоть немного потянет время.

— Что-то мне нехорошо… — прибегнула к излюбленному обману всех девушек Минако, опустив голову. Все взгляды тут же устремились к ней.

Ами, как будущий врач, заботливо поинтересовалась:

— Что-то болит?

— Какая-то слабость… Все тело ломит… — продолжала врать Айно, тайком поглядывая на Мамору. Он тоже был взволнован, и это отчасти успокоило Минако. — Мне лучше отлежаться дома.

— Да, ты и впрямь сегодня какая-то бледная, — заметила Рей, потирая подбородок.

— Мамору, отвезешь меня домой? — слабо произнесла Айно, положив ладонь на лоб.

— Конечно.

Чиба помог Минако встать, и она крепко вцепилась в его плечо. Не для того, чтобы не упасть, а для того, чтобы убедиться, что он никуда от нее не денется.

— Извините, что испортила вам отдых, — виновато произнесла она. — Опять.

— Ничего страшного, — уверила подругу Макото, заговорщически подмигнув. — На твоем месте мог бы оказаться каждый.

Айно поймала это подмигивание и чуть улыбнулась. Кино не проведешь. Да и, к тому же, она в курсе происходящего, так что…

— Пока! — помахала рукой напоследок Минако, и Мамору, осторожно придерживая, повел девушку к машине.

Всю дорогу до дома Айно лихорадочно обдумывала, что бы сказать Мамору, едва за ними закроется дверь квартиры. Девушка заметно нервничала, покусывая ноготь на большом пальце — совершенно дурная привычка, от которой девушка никак не могла избавиться. Вообще, могло случиться так, что все нужные слова в самый ответственный момент исчезнут из головы, и она будет с глупым видом стоять перед Мамору, требуя пояснений, как ревнивая жена. Но действовать определенно стоило.

Когда автомобиль подъехал к дому, Минако самостоятельно вышла из него и решительно, без тени напускной слабости, бросилась вверх по лестнице, игнорируя лифт.

— Минако! — Чиба бежал следом, нагоняя мнимую больную, но та не уступала ему, вкладывая все силы в бег. — Стой, черт побери!

Айно за минуту добежала до своего этажа и остановилась у двери, прислонившись лбом к холодному металлу двери, пытаясь восстановить дыхание. Девушка уже успела пожалеть о своей горячности и теперь мучительно размышляла, что же будет дальше.

— Минако… — ладони Мамору легли на ее плечи, горячее дыхание коснулось золотых волос, и Айно пронзила дрожь. Нет, надо довести дело до конца, иначе она растает прямо здесь, и разговора не получится.

Девушка вытащила из кармана шорт ключ и открыла дверь. Когда Чиба вошел вслед за ней, Минако, как разъяренная кошка, бросилась к нему и, прижав Мамору к стенке прихожей, проговорила, стараясь не заплакать:

— Что с тобой такое, Мамору? Как следует понимать твое поведение на пикнике? — нервы Айно от недопонимания и внезапно выросшей стены между ней и любимым были на пределе. — Ты же обещал, что между нами не будет секретов, и вот…

Чиба твердо сжал губы и отвернулся, стараясь не смотреть в умоляющие глаза Минако.

— Я не в силах дать пояснение тому, чему сам не могу найти ответа, — процедил он.

— Но почему ты отдаляешься? — воскликнула девушка, молотя кулачками по крепкой груди Мамору. — Я готова пойти за тобой и в огонь, и в воду, мое сердце принадлежит только тебе. И я не требую ничего взамен! Я всего лишь хотела узнать, что с тобой произошло, почему ты выскочил из постели среди ночи. Как ты вообще перепрыгнул через балкон, не сломав себе шею? И где был вообще?! Неужели мое беспокойство вызывает у тебя раздражение?