Единственная для верианского принца. Книга 1 (СИ)

 Я остановила чемодан, выключив воздушную подушку. Забитая до отказа сумка камнем рухнула на кафель, выполненный под красный гранит. Эхо заливисто разлетелось по просторному залу с шеренгами металлических кресел. Немногочисленные путешественники обернулись, оценили происходящее и вернулись к прежним делам. Кто - к чтению, кто - к дремоте, кто - к беседе с соседом, кто - к партии в карты. Я не без усилий откопала в дамской сумочке ярко-розовый билет. Повертела перед лицом билетерши, и та немедленно нацепила на миловидное личико дежурную улыбку. Чуть оправив рукой идеальный пучок каштановых волос на затылке, вежливо произнесла:

 - Добро пожаловать в телепорт!

 Я снова включила воздушную подушку - без нее чемодан и с места бы не сдвинула - и побрела в зал ожидания. На дворе конец осени, летний отпускной ажиотаж - позади, толпы туристов не шныряют туда-сюда. Именно то, чего хотела.

 На огромном виртуальном табло в центре зала на все четыре стороны транслировались номера путей для каждого сегодняшнего рейса.

 Я нашла свой - он отправлялся уже через двадцать минут. Слава богу, нынче, в отличие от далеких времен, не требуется сдавать багаж на просвечивание, чтобы работники аэропорта дотошно пересчитывали его содержимое на мониторе. Не требуется снимать ремень с железной пряжкой, вытряхивать из карманов мелочь, по сто раз проходить через басистую арку металлоискателя. Если тебя пропустили стеклянные двери телепорта - значит, ничего опасного с собой не несешь. Иначе, сканер на входе сработает, нарушителя контузит сирена и в состоянии звукового шока под белы ручки уведут сотрудники службы безопасности. Два года назад наблюдала подобное. И хотя участвовала в происшествии в роли немого свидетеля, в ушах звенело несколько суток. В принципе, удобно - девиант обезврежен еще на подходе к телепорту.

 Я миновала первый зал, второй, третий и вышла к «якорю №12». Так гласило электронное табло на кабинке, вроде лифтовой, в самом углу куцего тупика. Возле нее вытянулся по стройке смирно великан крианец. Это такая дружественная людям раса - гуманоиды, абсолютно лишенные волос на теле, но в остальном выглядевшие почти как мы. Разве только более длиннорукие, длинноногие и какие-то нескладные, невзирая на жилистые тела.

 Гладкое лицо проводника, уроженца планеты, до которой бог знает сколько световых лет, но зато всего сутки пути на корабле телепорта - расплылось в профессиональной улыбке. Совсем как прежде лицо билетерши. У крианцев странно растут зубы - один по центру десны и остальные вокруг него. Поэтому улыбки их всегда выглядят как-то неправильно. Кожа очень бледная, с малахитовым оттенком. Обычно он едва заметен. Но при нынешнем освещении зелеными сканерами бросался в глаза.

 Вот почему проводник, в костюме, ткань и фасон которого не отличались от билетершиных, выглядел больным.

 Желто-зеленые глаза с горизонтальным овальным зрачком уставились на мое лицо. Сличали его с данными трехмерного снимка, выстрелившего из часов на руке проводника. Крайне удобный аксессуар: масса функций, красиво и немного винтажно.

 Похоже, крианца устроило увиденное. Он кивнул, взял мою ладонь и щелкнул по ней определителем ДНК, похожим на шариковую ручку. Кровь для этой процедуры не брали уже лет эдак сто, обходясь клетками кожи.

 На миниатюрном табло сбоку прибора замелькали цифры, вызвав в моей памяти сувенирные ручки, с прозрачными бочинами. Встряхни такую - в мини-сосуде заспешит на другой конец капелька, или неспешно поплывут хлопья искусственного снега. Наконец, процесс идентификации завершился, а прибор выдал - «ОПОЗНАНА». Синие буковки очень вовремя выскочили из табло и прокрутились в воздухе трехмерным изображением. Позади меня нервничало еще несколько землян - таких же любителей прибежать в телепорт в последний момент.

 - Добро пожаловать на борт, - бесцветные губы креанца снова растянулись в обязательной улыбке, а маленький, будто приплюснутый нос, слегка поморщился.

 Проводник сделал широкий приглашающий жест ладонью с восемью пальцами и тремя фалангами на каждом.

 Двери кабинки раздвинулись, открыв зеркальную стену - сердце перехода. Так оно выглядит везде, даже просто в пространстве. Я шагнула сквозь серебристую гладь, вынырнув на корабле, рядом со своей сороковой каютой. Удобно и не надо тащить багаж через все судно, если временное жилье далеко от якоря.

 Приложив палец к маленькой голубой пластинке под ручкой, услышала щелчок, и комната открылась.

 Здесь была кровать, холодильник, кабинка для получения пищи, если нет желания выходить из каюты до конца путешествия, и санузел с ванной, раковиной, унитазом. Все, как в турпрейскуранте. Отлично!

 Свежее постельное белье - темно-фиолетовое с белыми иероглифами - пахло мятой.

 Вместо окна на полстены раскинулся экран, транслируя планеты, звезды, туманности, мимо которых вились туннели червоточин.

 Я планировала прожить тут автономно шесть дней и выйти только по прибытию.

 Не особенно жажду встречаться с соседями по кораблю. На новые расы содружества планет уже нагляделась.

 Не удивляли даже червеподобные раграрии с семью парами конечностей, безносым лицом, чешуйчатой «рыбьей» кожей кирпичного оттенка. Куда там гуманоидам.

 Я повидала их десятками.

 Вечно галдящих взрывных хорров, с черной, как гематит, кожей и двумя парами трехпалых рук. Грациозных эрисов, чьи «эльфийские» уши с кисточками почти полностью скрывали длинные, будто хорошенько отглаженные, пряди волос. При ярком освещении они напоминали тонкие стеклянные нити. Суровых полуящеров заурров - хамелеонов среди гуманоидов. Скакни влажность, атмосферное давление или температура - их змеиная кожа изменит оттенок: с зеленого на желтый, с желтого на голубой.

 Редкие гости на Земле и популярных курортах, вроде линнов, эмейев, раитян, ригнолий еще притягивали взгляд, но ненадолго. Все они тоже были гуманоидами, а значит, принципиально ничем от нас не отличались.

 Хотелось глотнуть одиночества. Наскучили дежурные приветствия. Набили оскомину улыбки - наследство некогда великой Америки, ныне - части мирового государства с русским и английским языками. Утомили разговоры, раздражали любые близкие контакты.

 …

 Два дня пролетели незаметно.

 Я доставала из кабинки для еды, встроенной в стену над столом, горячие завтрак, обед и ужин. Читала, захваченные с собой романы, тонизировалась йогой, эстетствовала созерцанием планет и звезд. Порой удивительно прекрасных, порой безобразных, а порой напоминавших о родной Земле.

 Одни походили на кусок камня, тяжелый и мертвый, другие - на удивительный идеальной формы кристалл, голубой или зеленый. Скорее всего живой… Третьи - на загадочные руины с глубокими жерлами кратеров, острыми пиками скал. Четвертые опоясывались радужными кольцами или туманными облаками.

 Впрочем, все это я уже видела в предыдущих путешествиях.

 Сама не ожидала, но четыре стены каюты и еще четыре уборной довольно-таки быстро наскучили. Я немного поколебалась и решила наведаться в общую смотровую. Экраны там занимали две стены, позволяя любоваться участками космоса, которые ускользали от обзора в каюте.

 Для начала приклеила за ухо пластиковый лингви-диск. Прибор, чуть больше половины ладони, переводил с чужих языков на земные. Вздохнула, словно собиралась на важное мероприятие, и вышла наружу, захлопнув дверь до характерного щелчка замка - хр-р-р.

 Просторная кабинка лифта позволила бы перевезти два пианино.

 Я поднялась на два этажа и вышла в огромный холл - впору балы устраивать. Как и весь корабль, стены и потолок здесь словно бы отливали из стали. Хоть до рези напрягай глаза - ни единого стыка, ни единой щели не отыщешь.

 В дальнем конце цепляли взгляд две двери, если верить проспекту по четыре метра в высоту и три в ширину - каждая. Их идеально гладкую поверхность золотили желтоватые лампочки. Они ровным слоем облепили потолок, придавая ему сходство с симметрично бугрящимся облаком, подсвеченным солнцем. Я дернула длинный вертикальный поручень одной из дверей и вошла в смотровую.