Пусть небеса падут (ЛП)

- Сбагри ее кому-нибудь другому. Я не хочу застрять на еще одном дерьмовом свидании вслепую только для того, чтобы ты смог пообжиматься со своей подружкой. 

- Ты же знаешь, что я сделал бы то же самое для тебя... если бы у тебя была подружка. 

- Не начинай. 

- Дружище, тебе семнадцать, а ты никогда не целовался с девчонкой. Да что с тобой такое? 

Я ничего не отвечаю на это, потому что он прав. Для меня не проблема - пригласить девушку на свидание и даже получить ее согласие в ответ. Но все встречи с девчонками заканчиваются плачевно. Если я не порчу все сам, то обязательно случается что-то неприятное. На их одежду проливаются напитки. На их волосы гадят птицы. Такое ощущение, что я проклят. 

- Ну же, Вейн! Не заставляй меня умолять, - просит Айзек. 

Мне хочется отшить его. Последнее, что мне сейчас нужно - унижение на свидании. Но он мой лучший друг. 

Поэтому нацепив наименее мятую футболку и полив свои короткие темно-каштановые волосы водой, я час спустя вынужден проводить время в компании "Ханны из Канады", даже не улыбнувшейся в ответ на то, как я срифмовал ее имя. Она успела пожаловаться на жару как минимум десять квадралионов раз. И это притом, что мы встретились всего лишь пятнадцать минут назад. 

- Пойдем в Фабрику Чизкейка или Ярд Хаус? - спрашиваю я, указывая на огромные рестораны, возвышающиеся над мелкой искусственной рекой, вдоль которой мы идем. 

Эта место служит "приманкой для туристов", хотя мне невдомек, чем их может привлечь искусственная река и несколько ресторанов. Особенно когда на улице так жарко, что любой здравомыслящий человек вообще не высунет нос из дома. Моя футболка уже прилипла от пота к спине, а мы всего лишь прошли от парковки до торгового центра. Ни малейшего ветерка, чтобы хоть как-то нас охладить. 

Вытерев со лба капельки пота, Ханна поворачивается ко мне. 

 - Я не люблю чизкейки, поэтому может, пойдем в Хаус? 

Я кусаю губы. В Фабрике подают не только чизкейки, но я не в настроении спорить. 

 - Идем. 

Кондиционер обдувает нас, как только мы входим в переполненный ресторан, и мы с Ханной одновременно облегченно вздыхаем. 

Мы оба расслабляемся. Тому, кто изобрел кондиционер нужно вручить нобелевскую премию. Бьюсь об заклад, что на Ближнем Востоке настали бы мир и спокойствие, если бы всех там снабдили кондиционерами - они бы тогда все охлаждались, время от времени и горячку не пороли. Нужно послать е-мейл в ООН с этим предложением. 

Хозяйка ведет нас к кабинке, в которой могло бы поместиться шесть человек. Но романтики тут не светит ни в одной из кабинок - с такой-то громко играющей музыкой, спортивными играми и криками болеющих за свои команды парней за барной стойкой. Собственно поэтому-то я и предложил пойти в этот ресторан. Может быть, если наша встреча не будет походить на свидание, никаких неприятностей не произойдет. 

- Похоже, у тебя есть фанатки, - говорит Ханна, показывая на трех девушек, сидящих в нескольких столиках от нас. Все три краснеют и начинают шептаться, когда я перевожу на них взгляд. 

Я пожимаю плечами. 

Ханна улыбается, сверкая прямыми белыми зубами. Ее стоматолог должен гордиться собой. 

 - Айзек сказал, что ты скромный. Теперь я понимаю, что он имел в виду. 

- И что же он имел в виду? - спрашиваю я, подражая ее произношению. 

- О, мне был интересно, когда начнутся подколы по поводу моего произношения. 

- Хей, да я проявил необыкновенную сдержанность, оставив, по крайней мере три или четыре "эс" без комментариев. 

Она бросает в меня пакетик сахара. 

Я сыплю канадскими шуточками, пока официантка не подходит взять у нас заказ, и чувствую облегчение, когда Ханна заказывает чизбургер. Ненавижу девушек, которые не хотят, есть при парнях, словно боясь, что они покажутся нам толстыми только потому, что мы увидим, как они кладут еду себе в рот. 

Ханна не такая. Она уверена в себе. Она не самая красивая девушка в зале, но очень милая. Персиковая кожа, розовые губы, густые волнистые светлые волосы. Уверен, немало парней с радостью бы поменялись сейчас со мной местами. 

Проблема в том, что она не моего "типа". Айзек говорит, что я чересчур привередливый, но он просто не понимает. Если честно, я сам этого не понимаю. Но получается так, что я каждую девушку машинально сравниваю кое с кем другим. Это глупо и ненормально, но я ничего не могу с собой поделать. 

Но вот мы едим наши бургеры и пьем газировку, в которой больше льда, чем самого напитка - это наш фирменный пустынный стиль, - объясняю я Ханне, - и вдруг ошеломленно понимаю, что наслаждаюсь нашей встречей. Мне нравится смех Ханны и ее улыбка, и то, как она заправляет волосы за уши, когда заливается румянцем. 

А потом я вижу её. 

Темные волосы. 

Темные глаза. 

Темная куртка. 

Она прислонилась к барной стойке в центре ресторана, и я вижу лишь часть ее лица. Мне приходится закрыть и снова открыть глаза, чтобы убедиться в том, что это не обман зрения. 

Нет, я совершенно точно вижу ее. Пусть ее волосы скручены в тугую замысловатую косу, но это она. 

Девушка чуть поворачивается, и наши глаза встречаются. Мое сердце стучит так громко, что заглушает все остальные звуки. Есть только я и она. Соединенные взглядами. 

Прищурив глаза, она качает головой, как будто пытается мне что-то сказать. Но я понятия не имею, что именно. 

- Вейн? - спрашивает Ханна, и я так резко подскакиваю на стуле, что чуть не вываливаюсь из кабинки. - Что с тобой? Выглядишь так, словно привидение увидел. 

Она смеется, но я не улыбаюсь. Она не так уж далека от истины. 

Проследив за моим взглядом, Ханна хмурится. 

 - Ты... знаешь ее? 

Так значит, она тоже ее видит. 

Она реальна. 

- Извини. - Я вскакиваю на ноги до того, как она успевает хоть что-нибудь сказать. 

Официантка, ведущая мимо нашей кабинки группу людей, перекрывает мне путь к барной стойке, и я собираю всю свою волю в кулак, чтобы не отшвырнуть их с дороги. Как только освобождается проход, я бросаюсь вперед, но девушки уже нет. 

Я несусь к двери, не обращая внимания на крики Ханны, не обращая внимания на то, как все пялятся на меня, не обращая внимания на встретившую меня за дверью ресторана жару. И... ничего не нахожу. 

Кругом никого - в том числе и красивой, темноволосой девушки в куртке. Лишь обжигающий пустынный ветер и пустой двор. 

Мои руки сжимаются в кулаки. 

Она была там. 

Но как это возможно? 

И как она могла так быстро уйти? 

Я сжимаю переносицу, пытаясь утихомирить бешеный поток мыслей в голове. И все еще не уцепился ни за одну из них, когда слышу за спиной тихие шаги. 

- Мне пришлось оплатить чек, чтобы они не подумали, что мы сбежим, не заплатив... поэтому я не сразу пошла за тобой. - Ханна избегает моего взгляда. - Я даже не знала, найду ли тебя здесь. 

Густой июньский воздух застревает в горле, не давая ответить. Солнце село, но температура упала всего на несколько градусов. И я стою как пень, слушая поющих среди деревьев цикад и пытаясь придумать, как объяснить или извиниться за свое поведение. 

 - Я верну тебе деньги. - Лучшее, что приходит мне на ум. 

Ханна поворачивается к автостоянке.

 - Думаю, нам лучше уехать, да?

Тишина гудит от несказанных нами слов.

Ну вот серьезно, почему мои свидания всегда что-нибудь портит?

Я так и не решил, как исправить вечер, когда мы подходим к моему белому автомобилю. В нем не на что смотреть, но у него есть рабочий кондиционер, а это для меня главное. Я открываю дверь для Ханны, надеясь, что докажу этим, что я не полный псих. Но ее это, кажется, не впечатляет. И я ее за это не виню.

Дорога назад - просто пытка. Никогда не замечал, как много шума издает моя машина, но у меня никогда не было и такого тихого пассажира. Еще я никогда не замечал, как много светофоров на 111 шоссе. Это главная дорога, соединяющая все города пустыни. Так что светофоры тут стоят на каждом долбаном участке. И, конечно же, сегодня вечером они все горят красным.