Каменный принц (ЛП)

Кейти не колебалась:

— Согласна!

— Если ты выиграешь, я надену платье на следующий семейный обед, — произнес Грей. — Если же выиграю я, то ты должна пообедать со Стивеном Харрисом. Он новый детектив в моем отделении, — добавил Грей прежде, чем Кейти смогла ему возразить. — Он всем нравится.

Она застонала. Ее брат хотел лишь помочь Кейти, но она больше не встречалась с его друзьями. Последний полицейский, с которым Грей познакомил ее, всю ночь обсуждал в малейших деталях способ, которым пуля попала в его грудную клетку. Все захватывающие детали были описаны как раз в то время, когда она ела спагетти с томатной пастой.

— Я передумала, — сказала Кейти. — Пари отменяется. Я лучше сяду на муравейник в одном бикини, чем пойду на еще одно свидание вслепую.

Ее брат ни капельки не испугался.

— Ты встречаешься с кем-то?

— Нет, — Кейти решила не вдаваться в детали, зная, что это только подстегнет его. В прошлом году она вытерпела бесконечное количество свиданий с плохими ужинами, плохими фильмами и в еще более плохой компании. Наконец она пришла к выводу, что пострадала от серьезного заболевания — Синдрома Первого Свидания.

Единственным симптомом, который оказывался фатальным, было то, что Кейти всегда находила какой-то недостаток у партнера в течение часа после знакомства. Ричард ел по одной горошинке. У Джона был высокий, писклявый голос. Квин ходил, не разгибая коленей. Митч был слишком навязчивый. Но хуже всего было то, что они были ниже Кейти, а она всей душой ненавидела смотреть на мужчин сверху вниз. Вот так она и дожила до двадцать пятого дня рождения без мужчины, с которым бы благополучно миновала стадию знакомства.

Или который залез бы ей под юбку.

В глубине души она мечтала о мужчине, которого прижала бы к себе, и смотрела на него снизу вверх, которого бы любила, с которым делила бы свои надежды и мечты. Она мечтала о мужчине, который поцеловал бы каждый дюйм ее обнаженного, трепещущего тела. Но как можно найти такого, если она отшила всех, кто хотел ее?

Может, ей все же стоит сходить еще на одно свидание вслепую?

Грей глубоко вздохнул. К счастью, этот звук отвлек Кейти от ее мыслей.

— Если ты надеешься на совершенство, боюсь, ты обречена на разочарование, — сказал Грей.

— Ты шутишь? — Хотя его предположение удивило ее, Кейти почувствовала легкое раздражение. — Я уже знаю, что идеального мужчины не существует. Мои братья доказали мне это.

— Засранка!

— Ты должен вернуть мне мой четвертак, большое спасибо. — Самодовольно усмехаясь, Кейти протянула руку ладонью вверх. У нее было лишь четыре четвертака, и она была уверена, что они не останутся у нее к концу дня. И их бы точно не осталось, если бы она поговорила с Греем еще минут пять. Вернуть свою монетку было неожиданно приятно.

Ее брат лишь скрестил руки на груди.

— Я не отдам тебе четвертак, ведь это не я пытаюсь прекратить говорить скверные словечки. Я не должен тебе ничего кроме извинений за то, что оскорбил твои маленькие симпатичные ушки.

Ее усмешка быстро исчезла.

— У тебя самый поганый в мире рот, и я клянусь, что это именно ты научил меня каждому плохому слову, которое я знаю.

Он пожал плечами, будто хотел сказать: “Ну, а тебе совершенно точно не следовало меня слушать”.

— Здесь есть участок для курения, — проворчала Кейти. — Как думаешь, сделали они такой для сквернословия?

— Абсолютно точно нет. Мыло — вот единственное лекарство. — Веселая нотка в его голосе подсказала Кейти, что Грей вспоминает те моменты из детства, когда он мыл ее рот с мылом. — Так, когда я получу экскурсию по дому?

Хотя она намеревалась хорошенько промыть его рот, все же сказала:

— Сейчас, если у тебя есть время.

— Есть.

— Тогда давай начнем. Так как мы снаружи, я сначала покажу тебе сад. — Ему бы он точно понравился, подумала Кейти, сгорая от нетерпения.

Они пошли в сторону сада, по пути ведя шуточный спор о том, чье утро было хуже.

Он победил, конечно. Кто мог конкурировать с человеком, которого пытались втянуть в бредовую психотическую идею порабощения мира? Когда они подошли ко входу в сад, Кейти остановилась, чтобы Грей мог в полной мере насладиться окружающим, и развела руки в стороны.

— Добро пожаловать в мое место отдыха, — сказала Кейти.

Тишина была ей ответом. В нетерпении она постукивала ногой, ожидая от него хоть какой-нибудь реакции. Прошла минута, затем еще одна. Он не сдвинулся ни на дюйм, не издал ни одного звука. В конце концов, она не выдержала:

— Ну… что ты думаешь?

— Оху…

— Не говори этого! — приказала она смеясь.

— Но все эти скульптуры… — Его глаза расширились от недоверия, когда он изучил сначала одну статую, потом другую. — Они испытывают оргазм.

— Я знаю.

Семь статуй охраняли вход. Три из них были мужчинами, четыре — женщинами. Все они были обнаженными и изображали различные стадии самоудовлетворения. Хотя он стоял в пышной зеленой чаще, невидимый Кейти и Грею, она знала, что у ее каменного воина руки находились вдоль туловища. Он не удовлетворял сам себя, но, очевидно, был возбужден. Сильно возбужден. Его тело было столь же красивым, как и у любой греческой статуи. То, что он мог предложить женщине, явно не могло быть прикрыто фиговым листком.

“Почему я думаю о нем? Прекрати сейчас же!”

— Я забираю свои слова о том, что этот дом — свалка. — Грей подошел к женской скульптуре, чье выражение чрезвычайного восторга на лице дополнило ее позу готовности. Он провел рукой вдоль ее изогнутой спины.

— Черт, я куплю этот дом у тебя.

Хихиканье Кейти разлилось вокруг и смешалось с неожиданно возникшим звуком сигнализации ее брата. Он проверил число. За время меньшее, чем удар сердца, его плечи напряглись, а черты лица заострились. Грей больше не был задорным старшим братом; теперь он был опытным детективом, собранным и держащим все под контролем.

— Я должен идти, — сказал Грей глухим голосом. — Я еще приеду на этой неделе, и тогда ты мне все здесь покажешь.

Кейти успела только кивнуть, прежде чем он быстро поцеловал ее в щеку и ушел, предварительно сказав:

— Будь умничкой.

Вот так она опять осталась одна.

Не найдя предлог, чтобы еще побыть в саду, Кейти направилась к дому, бросив только один взгляд назад. Внутри она поморгала, давая глазам привыкнуть после яркого солнечного цвета — оранжевые и красные пятна мерцали, заслоняя взор. Толстые паутины заполнили каждый угол столовой. Грязь была на каждой стене, и, некогда будучи белой, краска со временем стала желтой и отслаивалась. Когда она двинулась на кухню, под ее ногами захрустели осколки, бывшие когда-то великолепной люстрой.

Дом нуждался хотя бы в частичной реконструкции, но в этот момент она почувствовала, что все ее планы могут рухнуть. “Одна проблема за один раз”, — она напомнила себе. Одна проблема за один раз. Чуть ранее она закончила выкладывать плитку в ванной, таким образом, единственная тяжелая работа в сегодняшнем списке текущих дел — разборка кухонного пола. Сначала ей надо было убрать ковровое покрытие, который лежал на линолеуме, который, в свою очередь, покрывал бог весть знает что.

Завтра она собиралась заменить деревянную отделку и плинтуса в ванной.

Со вздохом Кейти нажала на кнопку “Play” на своем CD-плеере, и песня “Born to be Wild” полилась из наушников. Два часа прошли быстро, так как она пыталась отодрать от пола и выкинуть тонкий, грязный половик. Когда Кейти закончила, то села на ящик для инструментов на желто-зеленом линолеуме. С этого места хорошо виден ее сад удовольствий через эркерное окно [1]. Кейти не могла избавиться от чувства, будто глубокие, внимательные глаза — его глаза — наблюдают за ней, ждут и надеются на… чтото.

Ее руки начали дрожать от усталости, но она продолжала работать. Через некоторое время обнаружив, что уже не может сконцентрироваться, Кейти подумала, что стоит остановиться прежде, чем она продырявит себе палец вместо половой доски. Не зная, что еще сделать, она прибила фанерный лист в разбитое окно, затем поехала домой, проклиная свое богатое воображению всю дорогу.