Не такая, как все! Путь домой (СИ)

Солнце катилось к закату, полуденный жар уже давно сдался в плен идущему на смену ему прохладному тропическому вечеру. Он обошел практически все трупы, но Люси не обнаружил. В этот момент что-то блеснуло в груде тел на другой стороне от самолета. «Наверное, битое стекло», — подумал он, но все же решил сходить и посмотреть, что это. По мере приближения блеснуло еще пару раз.

О, Боже! Это она, несомненно, она! Люся! Это ее рука, ее пальцы, на которых блестели кольца с топазом, аметистом и эксклюзивным серебряным драконом — сомнений нет, это она. Девушка находилась на той же стороне берега, где обнаружил себя он. И как не заметил сразу — непонятно. Она лежала на боку, припорошенная песком, видимо, от упавшего в непосредственной близости и зарывшегося в берег куска самолета. Ее накрывали тела мужчины и женщины, может, поэтому он ее сразу не нашел. Молодой человек поспешно наклонился и стал вытаскивать девушку.

— Ну почему? За что? — восклицал он, поворачивая ее на спину.

Почему он ее нашел, мертвую?! Лучше б не видеть этого! Пусть бы акулы съели, чем самому хоронить. Это невыносимо. Все тело девушки было окровавлено от осколка, видимо, обшивки самолета, торчащего из груди в районе сердца.

— Господи, нет! Она должна была жить! Должна! — Его бил озноб от потрясения, он прижал к себе ее растрепанную голову. Закрыв глаза, он раскачивался из стороны в сторону, прижимая Люсю к себе, будто баюкая. Но что это! О Боже, это не сон, она дышит!? Тяжело, очень тяжело и иногда всхлипывая, но дышит! Он судорожно стал проверять наличие пульса. Слабенький, но есть! Это просто великое чудо, нереальное чудо! Это какой-то бред или помутнение рассудка? Ему все еще не верилось в это, он даже ущипнул себя, чтобы убедиться в том, что он не спит и ему это не приснилось.

— Спасибо, Господи! — воскликнул он, ощущая боль от щипка.

— Сейчас, сейчас я тебе помогу. — Он оттащил ее от других тел, оставил лежать на песке и пополз к обломку, обрыскал весь огрызок самолета и кабину в поисках чего-либо, напоминающего аптечку, но тщетно: оной не обнаружилось. Тогда, больше ничего не пришло в голову, как потащить тело девушки к воде, чтобы хоть промыть рану. Парень аккуратно расстегнул на девушке остатки блузки и, не обращая внимания на обнаженную грудь, осторожно вытащил осколок, от чего кровь усилила свое течение. Его руки по локоть покрылись загустевающей на воздухе алой, с лиловым оттенком, кровью. Он дрожащими руками набирал морскую воду и поливал рану, кровавые струйки потекли на берег и затем растворялись в воде. Вода смывала грязную кровь с ее тела, с его рук, заодно и песок, попавший в рану. Потом парень снял свою, местами рваную, рубашку, свернул в несколько раз и приложил к еще кровоточащей девичьей груди, а остатки Люсиной блузки порвал на ленты и, аккуратно приподняв ее тело, обмотал, зафиксировав место раны. Тут же обследовал все ее тело на наличие повреждений, но, слава Богу, таковых, если не считать мелкие и не очень царапины да синяки всюду, не обнаружилось. Да и так этой зияющей дыры с головой на ее хрупкое тельце хватало, только бы выжила…

Только теперь парень решил заняться своей поврежденной ногой. Нашел чей-то шелковый шарфик, валяющийся среди тел, и перевязал им ногу выше раны. Прежнему хозяину этот шарфик теперь уже точно не нужен. А вот ему пригодился, чтобы остановить кровь.

Наступали сумерки, надо было позаботиться о ночлеге. Недолго раздумывая, он встал и, превозмогая боль в левом бедре, хотел подхватить Люсю на руки. Но не тут-то было, левая рука отказывалась поднимать тяжести. Пришлось поместить тело на большие пальмовые листья и потихоньку двинуться к обломку. Сам-то он вообще был не маленький: высокий, стройный, но крепкий и сильный молодой человек. И еще он был красив: белоснежные длинные волосы, спадающие по плечам до пояса, правильные черты лица, и, конечно же, выразительные, очаровывающие своей изумрудной зеленью, глаза. Не без труда парень внес ее в кабину, аккуратно уложил на пол и сам свалился рядом, запыхавшись.

Немного отдохнув, встал, осмотрелся и вышел из кабины. На верхних полках уцелевшего пассажирского фрагмента самолета обнаружилось целых три теплых одеяла и полотенца. «Пригодятся», — подумал он и взял их с собой. От нескольких сидений оторвал мягкие спинки: будут вместо подушек. Вернулся обратно в кабину, разложил на полу найденное добро. Люся все так же лежала, где была им оставлена.

Надо бы о еде побеспокоиться: вдруг она придет в себя, а силы поддерживать-то нечем! С такими мыслями он пошел на разведку — найти хоть что-нибудь съестное. Да и попутно отмыть локти и напульсники на запястьях надо от густо покрывающей засохшей Люсиной и своей крови.

В результате поисков обнаружилось, что на берегу растут банановые, кокосовые пальмы, причем бананы двух видов — маленькие и крупные, и еще есть какие-то неизвестные ему кустарники с ягодами. На этом пока все. Сил практически не было, чтобы продолжать поиски, да и зачем? Он сорвал три связки крупных бананов, до каких можно было дотянуться рукой, подобрал так удачно только что упавшие два небольших кокоса и повернул обратно, радуясь тому, что это точно можно есть. А ведь все могло быть и хуже, например, росли бы тут неизвестные фрукты — откуда бы ему было знать, ядовитые они или нет. Учитывая, что наступил вечер, и птиц, которые могли бы указать на пригодность некоторых плодов, нет. Уж не очень хотелось бы ему экспериментировать с неизвестными плодами.

Вошел в кабину, запер дверь, хорошо, что окна здесь были все целенькие, только на одном боковом небольшая трещина красовалась, но все же в целом стекло казалось прочным. На панели управления сложил раздобытый провиант, немного погодя, подошел к телу Люси. Она еле-еле дышала, просто очень медленно, ровно и так же медленно стучало ее сердце, от чего его собственное сжималось в приступах жуткой боли. Ему было непонятно: как сердце, пронзенное осколком, может жить и стучать?! Но это не важно, главное, что девушка жива. Парень иногда думал, не сошел ли с ума. Он очень боялся потерять ее, хоть на деле она его и не была, но жизнь сложная и все ведь может быть еще впереди. Осторожно приподняв ее голову, подложил импровизированную подушку и опустил обратно, расправляя ее серые с серебристым отливом волосы, местами выпачканные в кровь.

Блондин отошел к окну. Прямо перед ним из лобового окна открывался дивный вид. Размышляя о том, что же будет дальше, парень сел на место пилота и долго-долго смотрел на плещущийся океан за окном. Очистил пару крупных бананов и съел, отмечая, что вкус у них далеко отличался от тех, что мы привыкли покупать в магазинах, это был дивный, чудесный, приятный, ароматный, видимо, самый настоящий вкус банана, без какой-либо химии в его составе. А может, ему это казалось, а может, вообще все это не существует, ему чудится или это все сон?

Незаметно наступившая ночь явила его взору луну, почти полную или в самом деле полную. Она была огромная, золотого цвета. Ночное светило отражалось в морской воде и оставляло длинную золотую дорожку до самого горизонта, казалось, по ней можно было пройти и не упасть, уйти отсюда… А ведь сейчас они должны были с Люсей спускаться по трапу самолета в Порт-о-Пренсе. Ну или уже спустились бы. Их бы встретили и разместили в отеле. А завтра, завтра должен быть их концерт на карнавале цветов, и в последующие дни тоже. Что, интересно, сейчас делают остальные музыканты группы? Они-то туда еще днем прибыли. Может, уже панику подняли по поводу отсутствия двух членов команды? В том, что поиски будут стопроцентно организованы, он не сомневался. Но в том, что их найдут, сомнения были. Весьма странным был этот остров.

Совсем незаметно подступившая прохлада, переходящая в холод, отвлекла от мыслей и перспектив на будущее. «Вот и пригодятся одеяла», — смекнул блондин. Соскочив с кресла пилота, взял два одеяла, расстелил на полу. Поднял на руки Люсю и осторожно уложил на одеяла. Тут же поймав себя на мысли, что его предплечье заживает, и не ноет, и даже уже позволяет носить тяжести. Положил ее беспорядочно упавшие руки вдоль тела. Найдя в шкафчике пилотов влажные салфетки, решил вытереть с ее кожи вновь засохшую кровь. Еле касаясь ее, он вытирал щеку, подбородок, шею, спускаясь потихоньку все ниже, пока не дошел до груди. Подумал-подумал и решил тут пока не трогать, дабы не тревожить рану. Не дай Бог, снова кровь примется течь ручьем. Вернув оставшиеся салфетки обратно, взял одеяло, лег радом с девушкой, обнял ее рукой за талию. Накрывая и ее и себя одеялом, не стал обнимать, решив, что ей так тяжелее будет дышать, и быстро начал проваливаться в объятия сна. Блондин уткнулся носом в ее волосы, ощутил запах, всегда кажущийся ландышевым, независимо от того, каким парфюмом она надушилась, отправился в царство Морфея.