Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

– Добрый день, – поздоровалась я.

Девица на меня никакого внимания не обратила, а вот мужчина еще лучезарнее улыбнулся и махнул рукой в сторону другого стула.

От волнения ноги двигались с трудом, поэтому легкий тычок в спину придал-таки нужное ускорение. Ободряюще улыбнувшись, эдел Вистар сел на стул в другом конце комнаты.

– Можем начинать? – спросил следователь у моего опекуна. Тот кивнул.

– Меня зовут эд Фритьеф, – все также мило улыбаясь, произнес он. – Я сейчас задам вам несколько вопросов. Постарайтесь, по возможности, как можно более подробно на них ответить. И ответы должны быть правдивыми, – уже строгим тоном добавил он.

Меня спрашивали о знакомстве с Инепом. Ничего интересного. О том, как был разблокирован мой дар. А вот тут поподробнее. Всего лишь пели и танцевали, а источник открылся? Ну надо же, и такое бывает. И что, Инеп полностью потом снял блокировку? Молодец какой – не всем это удается. Помогал вам с обучением? Ну, не многому он вас научил. А, прошло всего лишь пару месяцев. Тогда ладно. Оставил вас со своим приятелем, а тот стал приставать с непристойными предложениями? Люди разные бывают. Вам не повезло – столкнулись с нехорошими.

И все в таком духе: наводящие вопросы, уточнения, иногда комментарии.

Допрос длился минут сорок. Не так много, но я была словно выжатый лимон.

Все это время девушка, сидевшая за столом, усердно записывала все, что я говорила. Как у нее только рука не отвалилась?

Наконец меня прекратили мучить и отпустили.

– Большое спасибо, – поблагодарил меня эд Фритьеф.

“Ага, рада стараться и, несмотря на вашу прелестную улыбку, встречаться с вами больше не хочу”.

Эдел Вистар вывел меня в коридор.

– Ну вот, а ты так боялась. Все же прошло хорошо.

Я неуверенно кивнула.

– А сейчас тебе предстоит кое-что послушать, – произнес он, открывая соседнюю дверь.

Комната по виду напоминала архив. Вдоль одной из стен тянулись стеллажи, заставленные папками с бумагами, другая же была задернута занавеской. Особо ценные вещи скрывают?

– Ничего прочесть все равно не сможешь, – сказал опекун, заметив мой заинтересованный взгляд.

Пожала плечами. Да я и не собиралась, просто любопытно.

Он провел меня к стулу, стоящему у одного из стеллажей.

– Садись.

Из внутреннего кармана пиджака он достал сложенный листок бумаги.

– Все, что сейчас ты увидишь и услышишь здесь, никому не сможешь рассказать, – серьезным голосом сказал опекун.

Я растерялась – что такого я могу тут узнать?

– Ты услышишь то, что тебе будет полезно узнать, так сказать для жизненного опыта. И эта информация разглашению никоим образом подлежать не должна.

Я кивнула, ведь эдел Вистар же не будет ничего просто так говорить. Он вытащил из кармана складной ножик. Значит, клятва, и дело действительно серьезное. Я зажала в руке нож и пробежала глазами по бумаге – договор о неразглашении. Никогда не видела раньше, но наслышана была. Даже если захочу, то попросту не смогу раскрыть рот, пытаясь рассказать о том, что не положено, согласно этому соглашению. Зажмурив глаза, провела лезвием по подушечке пальца. Не то, чтобы я боялась вида крови, просто приятного в этом ничего нет. Палец с капелькой крови приложила к тому месту в договоре, где было прописано мое имя. Кровь тут же пропала, даже следа не осталось на листе. Волшебство, да и только!

Удовлетворенно кивнув, эдел Вистар забрал у меня бумагу и положил ее обратно во внутренний карман пиджака, предварительно свернув.

– Пока будет длиться допрос, сначала Никласа, а затем Инепа, будешь сидеть здесь. Я запру дверь. Если вдруг тебе понадобиться выйти – постучи в дверь, – сказал мне опекун. – А так, как все закончится, я тебя заберу. Графин с водой на подоконнике.

После этих слов он отдернул занавеску. А там… еще одно чудо магии! Я не удержала удивленного возгласа. Часть стены размером четыре фендена на два была полупрозрачной. И было достаточно четко видно практически все, что происходит в том самом кабинете, который я только что покинула, только как будто через легкую дымку.

Девушка со всем тем же холодным и равнодушным видом сидела за столом и что-то правила на листах, которые она исписала за время моего допроса.

Эд Фритьеф же, вальяжно развалившись на стуле, делал какие-то заметки в блокноте. Время от времени он что-то говорил девушке, но слышно ничего не было.

Я перевела взгляд на опекуна. Он хмыкнул и, как юный мальчишка, вскочил на подоконник, не задев при этом графин. Эдел Вистар, опираясь на откос, дотянулся до верхнего ряда кладки и вытащил два кирпича.

Голос следователя доносился до меня хоть и несколько приглушенно, но достаточно четко и громко, чтобы я могла понять, о чем он говорит.

Ничего себе шпионские штучки!

– Вистар, у вас все готово? – лениво протягивая слова, спросил следователь и повернулся лицом к той стене, за которой мы находились. Казалось, что он смотрит прямо мне в глаза. Но я же помнила – там абсолютно обычная, непроницаемая стена! Хотя я же не приглядывалась к ней. Стена, как стена, а тут оказывается…

– Готово, Теф, – фамильярно отозвался опекун.

Если бы я умела свистеть, то точно присвистнула бы.

– На что только не пойдешь ради друга. – “Теф” картинно покачал головой. – Даже на нарушение должностных инструкций.

– Тем более, что ты сам за исполнением оных ведешь надзор, – ответил ему эдел Вистар. – Сочтемся.

– Это уж точно, – хмыкнул эд Фритьеф и вновь устремил взгляд в мою сторону, или мне так казалось. – Не бойтесь, Астари, вас не видно. И не будет слышно, если не вздумаете шуметь.

Я кивнула, а потом спохватилась – он же не видит. А вслух соглашение не решилась озвучить. Да и голос меня сейчас, наверняка, будет плохо слушаться. Опекун улыбался, наблюдая за мной.

– Она все поняла, – сказал он.

Он неслышно спрыгнул с подоконника, подмигнул мне и, слегка сжав мое плечо, произнес:

– Сиди тихо. Потом зайду.

И ушел.

А я осталась сидеть на стуле и наблюдать за происходящим в другом кабинете. Прямо-таки спектакль какой-то.

Опекун присоединился к следователю и его помощнице.

Зашли двое стражников. Один из них держал в руках небольшую коробку. При виде нее эд Фритьеф предвкушающе улыбнулся и кивнул в сторону другого стола, на который ее и положили.

Я смотрела на все происходящее, замерев, не шевелясь практически, в нервном ожидании, комкая в руках юбку. Потом поняла, что не стоит так делать – помнется же. “Эдель не должна выглядеть неопрятно!”. Хотя сегодня вряд ли эдель Фордис будет ругать меня за как будто жеванную юбку.

Под конвоем в кабинет завели Никласа. Увидев эда Фритьефа, его лицо побледнело, вот только его выражение, как ни странно, не поменялось – все та же аристократическая скука. А вот уже взгляд эдела Вистара Никлас выдержал спокойно.

– Не ожидали меня увидеть, эдел Никлас? – мягко спросил следователь и даже улыбнулся, вот только улыбка была опять же предвкушающей и … жуткой.

– Не ожидал, – согласился Никлас.

Если бы я была ближе, то точнее бы могла сказать: промелькнул ли в его глазах испуг. А так, могло и показаться.

– На все вопросы я уже ответил, – более уверенным тоном произнес Никлас. – Ваши служащие все зафиксировали, – он кивнул в сторону девушки.

– Ничего страшного. Ответите еще раз, – как маленькому ребенку говорил следователь. – С вас не убудет.

– Все, что нужно, я уже рассказал.

– Повторите еще раз, – уже не улыбаясь, сказал эд Фритьеф с раздражением.

Разве могут карие глаза сверкать кубиками льда или блестеть статью? Оказывается – могут.

Стесняться мне было некого, поэтому, сбросив туфли, я поджала ноги под себя, удобнее устраиваюсь на стуле. Предстояло непростое зрелище.

Эд Фритьеф очень эффектно щелкнул пальцами, и те самые стражи, что вошли первыми, раскрыли коробку, достали оттуда два предмета. Один из мужчин подошел к Никласу, которого за плечи удерживали двое других стражников. Второй потянул предмет, не видимый мной, следователю.