Фатум (СИ)

- Что значит «зачем»? – «пиратка» ловко заклеила ранку пластырем и недоуменно уставилась на собеседницу. – Ты еще не поняла? Нас используют, Незабудка. Нам внушают, что мы помогаем своей родине, что мы помогаем себе обрести независимость, но все это – дерьмо собачье, понимаешь? Единственный, кому мы помогаем, это – Стужев и его тайный совет человеконенавистников.

- Но ты ведь даже не знаешь, зачем ты здесь! – Николь обвиняюще выставила конверт с заданием Вороновой. – Как ты можешь судить о том, что происходит, если не знаешь всего?!

- Я знаю достаточно для того, чтобы понять, что Стужеву верить нельзя, Незабудка. Он будет говорить тебе то, что ты хочешь, обещать то, о чем ты мечтаешь, но ровно до тех пор, пока ты будешь все это проглатывать и делать то, что ему нужно. Слушай, – «копия» потерла переносицу и вздохнула, – мне, если честно, плевать, что с тобой будет. Хочешь и дальше быть марионеткой – ради бога, но только уясни одно: мы с тобой больше не союзницы, понятно? Здесь наши с тобой дороги расходятся. Если ты умная девочка, ты поймешь, что я права. Я даже по доброте душевной могу помочь тебе вытащить твой передатчик, если хочешь – решай сама. Но, знай: к чему бы ты в итоге ни пришла, настоятельно тебе советую не мешаться у меня под ногами. Уничтожу, глазом не моргну.

- Посмотрим, – Николь выпрямилась и демонстративно надорвала конверт. – Думаешь, что ты такая крутая и смелая? Идешь против системы и все такое? Да нихрена подобного. Ты просто трусиха, ясно? Создала себе свой мир и живешь в нем, упрекая меня в узколобости! А сама-то ты точно такая же: имея лишь крупицы информации, неизвестное ты додумываешь сама и принимаешь это за реальность. Вот сейчас и посмотрим, что у тебя там написано и укладывается ли это в твою теорию заговора, – Никки отбросила конверт и развернула бумагу, стискивая ее так, чтобы Воронова не смогла ее вырвать. Та, однако, даже не пыталась. – «Жила-была баба с дедом. Была у неё дочка и падчерица. Родную по головке гладит, а чужую…- внезапно бумага все-таки была выдернута из уже ослабевших пальцев «француженки». – Что все это значит? Это еще что за хрень??

Воронова ничего ответила. Нахмурившись, она скользила глазами по строчкам, игнорируя собеседницу.

- Воронова, я с тобой разговариваю! Что это за…

Но договорить Николь не успела: мощный толчок, обрушившийся на корабль, застал обеих девушек врасплох. Вскрикнув, Никки отлетела назад, к стене, Воронова приземлилась рядом. Косметичка с инструментами упала на пол, низвергая свое содержимое с оглушительным звоном. Пол и стены кабинки завибрировали, тишину пронзил вой сирен. Еще мгновенье – и основной свет погас, сменившись красным: сигнал тревоги.

- Что происходит?! – Николь орала во всю мощь своих легких, стараясь перекричать шум: к сирене добавился оглушительный треск, плюс, металлический голос вещал что-то из колонок громкой связи. Правда, даже Воронова, которая весьма прилично освоила ангорт, была не в состоянии разобрать ни слова из-за грохота и постоянных помех. – Что это?!

- Не знаю! – «пиратке» тоже приходилось кричать, несмотря на то, что они с Николь находились чуть ли не вплотную. – Но дело – дрянь! Кажется, где-то разгерметизация, пробоина: кто-то в нас врезался!

- Кто?!

- Бл*ть, я-то откуда знаю?! – из-за сильной вибрации и тряски встать на ноги было очень тяжело, но все же Вороновой это удалось: вцепившись мертвой хваткой в край раковины, девушка смогла подняться и, как ни странно, протянула руку помощи своей недо-союзнице. – Поднимай свой зад, Незабудка! Живо, валим отсюда!

Николь так и подмывало спросить, куда, собственно говоря, они могли свалить, находясь в теперь уже негерметичной посудине в открытом космосе, но здравый смысл взял свое: приняв помощь, девушка кое-как приняла горизонтальное положение. Маленькими шажочками, вдоль трясущихся стен, девушки выбрались из уборной, не потрудившись забрать с собой свои принадлежности. Пассажирский отсек встретил их паническими воплями и суетой: студентки, вереща и отчаянно глазея по сторонам, бегали туда-сюда по коридору, зовя на помощь каждая на своем языке. Другая группа практиканток поступила мудрее: они даже не стали выходить из своих капсул, а лишь наблюдали за происходящим сквозь стекло. Больше всего повезло тем, кто выбрал для себя «режим сна» – спали, как убитые.

- Надо вернуться в капсулы! – прокричала Николь, на что получила утвердительный кивок.

- Идем ко мне, – Воронова, протискиваясь мимо паникерш, тащила за собой напарницу. – Моя на нижнем ярусе, а наверх лезть опасно!

Николь, конечно, удивилась подобной заботе, особенно идущей со стороны человека, который минуту назад грозился ее, Никки, уничтожить, но спорить не стала. Осторожно, уворачиваясь от бьющихся в истерике коллег, девушки продвигались к искомой «соте», но и там их ждал сюрприз: некая крупногабаритная смуглая девушка уже заняла место Вороновой и теперь смотрела на хозяйку капсулы глазами бешеной собаки: в них не прослеживалось ни следа адекватности. Даже если бы эта «гостья» и смогла расслышать слова «хозяйки» несмотря на шум, переварить их она была не в состоянии.

Забористо выругавшись, «пиратка» двинулась к соседней, настежь раскрытой капсуле, увлекая за собой Николь. Разместившись, девушки закрыли и заблокировали дверцу.

- Жесть какая-то, – выдохнула Воронова, наслаждаясь тишиной: в капсуле, судя по всему, была звукоизоляция, так что помимо тряски ничего не выдавало аварийного положения судна. – Побыла на свободе, называется!

- Как это понимать? – прохрипела Николь, отдышавшись. – То, что написано в письме? Эта сказка – это розыгрыш? Разве мы здесь не для того, чтобы найти вирус? Или антидот?

- Это тебе Стужев сказал, да? – иронично хмыкнула та, откинувшись на спину и закрыв глаза.

- Как это понимать? – упрямо, по слогам отчеканила «француженка».

- Поверь, ты не хочешь этого знать.

- ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!

Воронова повернулась к собеседнице. Теперь на ее лице не читалось ни высокомерия, ни насмешки, ни даже злости – только суровость.

- Какое это имеет значение? Я же сказала, я не работаю на Стужева. Больше нет. Я не знаю, о чем речь. Видимо, где-то в моих вещах есть еще один конвертик, с дополнительной информацией. С шифром к этому сообщению или еще чем-то.

- Я не верю ни единому твоему слову, – констатировала Николь.

- А это уже как тебе будет угодно: мне твоя любовь и признательность не нужны.

- Слушай, в чем твоя проблема, а?

- Моя проблема? – Вероника рассмеялась. – У меня вообще проблем нет, и не было никогда. Из нас двоих, талант создавать проблемы из воздуха – у тебя.

- Знаешь, ты просто…

Вдруг вибрация прекратилась. Девушки замерли и переглянулись, а затем синхронно подгребли к прозрачной дверце кабинки. Сирена тоже смолкла, красный свет сменился обыкновенным. Все это произошло мгновенно, и теперь единственным напоминанием катастрофы служили только стенания перепуганных землянок. Многие из них сидели на полу, потирая ободранные локти, ушибленные места и рыдая навзрыд. Другие просто сидели по углам, обхватив колени руками и смотря в одну точку. Еще парочка неугомонных паникерш продолжала скакать по всему отсеку, то смеясь, то плача – истерику так просто не выключишь.

- А, может, мы уже приземлились? – с надеждой протянула Николь.

- Мягкая, однако, была посадочка, – с сомнением покачала головой Вероника. – Нет, это было что-то другое.

- Космические пираты?

- Очень может быть.

Никки нахмурилась и повернулась к напарнице: – Это, если что, была шутка.

- Хреново шутишь.

- Иди ты!

- Тихо! Смотри, – Воронова кивнула вперед, обрывая перепалку. Дверь в пассажирский отсек открылась, и в поле зрения девушек появились пришельцы: примерно дюжина миниатюрных женщин порхала среди пострадавших, заботливо помогая им встать и провожая их к дверям. Все вошедшие были одеты в белое: белые прямые штаны, белые футболки, и, невероятно, абсолютно белые волосы, не седые – белые, собранные в тугой пучок на затылке. И если бы не смуглый, граничивший с шоколадным, оттенок кожи, Николь приняла бы этих женщин за альбиносов.