Связанная с киборгом (ЛП)

– Нет, – ей показалось, будто Брок произнес это сквозь стиснутые зубы.

В недоумении Пиа провела пальцами по коже.

– Видишь, я же говорил, что все не так уж и плохо, – Брок отдернул плечо, будто избегая ее прикосновений. – Ты напрасно волновалась.

– Неправда! – Пиа отчетливо помнила поврежденную плоть. И то пламя! Вся его спина была объята огнем. И состояние его рубашки это доказывало. Хотя рукава и ткань спереди были целыми, но все задняя часть расплавилась. Он должен был получить хоть какие-то травмы, даже если и не ожог третьей степени.

– Тогда почему у меня нет ран? – спросил Брок.

– Не знаю.

– А ты не думала, что из-за стресса от покушения и аварийной посадки ты просто ошиблась? – он сделал паузу. – Ведь если бы у меня были настолько серьезные травмы, я бы до сих пор не исцелился, верно?

– Но… но… – Пиа замолчала, резко закрыв рот.

– Да, моя рубашка загорелась, но ты потушила ее, прежде чем пламя нанесло непоправимый вред.

Пенелопа зажмурилась. За прошедшие несколько часов у него бы не смогла образоваться новая кожа. Кажется, она все это время считала, что видела то, чего на самом деле не было. А кожа покраснела из-за легкого ожога.

Ее уверенность разбилась в дребезги, оставляя Пиа в полнейшей растерянности.

– Я запуталась, – выдохнула она. Покушение, аварийная посадка шаттла, их затруднительная ситуация, потеря здравого рассудка – для нее этого было слишком много. И в итоге Пенелопа расплакалась.

– Эй, эй, – Брок забрал фонарик, выключил его и обнял Пенелопу. Он зарылся руками в ее волосы, которые спутались так же, как и эмоции Пиа. – Все будет хорошо.

– Нет, не будет. Потому что я б-буду м-мертвым... камнем на твоей шее.

Брок рассмеялся.

– Ты путаешь метафоры. Есть про камень, а есть про мертвый груз.⁸

– Вот видишь? Я ничего не могу сделать правильно.

Крепкие и надежные объятия Брока навели Пиа на мысли о его поцелуях. Но он просто продолжал обнимать ее, и это подтверждало, как она облажалась, притворяясь несчастной – хотя ей и не пришлось сильно стараться.

Для того чтобы освободиться ей пришлось толкнуть его в грудь.

– Не двигайся, – Брок еще сильнее стиснул ее, а Пенелопе и не требовалось еще большего поощрения, поэтому она тоже обняла его за талию и зарылась лицом в изгиб шеи. Сейчас она оказалась там, где так давно желала.

Пенелопа никогда не испытывала неприязнь к этому мужчине. Она любила его со всей юной пылкостью и пыталась всеми силами привлечь внимание Брока, заставить рассмотреть в ней нечто большее, чем просто подзащитную. Однако он так ни разу и не заметил Пенелопу. Боль от отказа переросла в гнев. И она прогнала его прочь, чуть не разрушив ему жизнь.

Теперь же Пиа стала старше и мудрее, но все равно оставалась его подопечной: обязательством, бременем.

«Тогда зачем было меня целовать?»

Он вел себя так, потому что любит или из-за этой его роли ее мужа? А может, он решил, что она создаст проблемы, если он не окажет ей немного внимания? В том, что телохранители при исполнении обязанностей вступали в сексуальные отношения со своими подопечными, не было ничего удивительного. Сам характер задания вынуждал к близости, может, даже и к интимности. А Брок выглядел очень мужественно и сексуально. Да и Пиа уже повзрослела…

Брок обхватил ее подбородок и приподнял. В этой кромешной темноте, Пиа не могла разглядеть, куда направлен его взгляд, но чувствовала, что он смотрит на нее. А спустя несколько мгновений на Пенелопу обрушились губы Брока.

* * * *

Брок ненавидел видеть Пиа такой расстроенной. Обстоятельства вынуждали его подорвать ее уверенность, заставить сомневаться в себе и не доверять чувствам. Он поцеловал Пенелопу, чтобы поддержать и успокоить свою вину, но, как только их губы соприкоснулись, Брок сразу признался себе в личных мотивах для лжи.

Брок нуждался в Пиа. Она заполняла пустоту в его душе, позволяя ему ощущать себя мужчиной, а не какой-то машиной – искусственно модифицированным солдатом не многим лучше дроида-носильщика. Когда Брок прикасался к ней, чувствовал, что эта женщина действительно хочет и желает его. Это приводило его в недоумение, заставляя грезить о невозможном. Брок ласкал ее губы языком. Пиа пробуждала в нем глубоко забытые чувства, согревала кровь и проникала в голову, в разум, в каждую клеточку. Его бросило в жар, поэтому компьютер в мозгу отдал команду наносомам охладить возникшие реакции, но Брок отменил директиву, переключив компьютер в спящий режим, чтобы мужчина в нем мог восстать.

Пиа застонала, и этот сексуальный звук нашел отклик в его паху. Брок притянул ее ближе, и она обняла его за шею. Мягкое податливое тело прижалось к твердым мышцам его груди.

«Действуй медленнее. Не спеши».

Брок провел ладонями по ее волосам, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. У Пенелопы оказались на редкость мягкие волосы, гладкая кожа, идеальная линия подбородка, тонкая шея, изящные ключицы. Он, наконец, добрался до совершенной и полной груди. От соприкосновенья с его ладонью соски Пиа напряглись.

Пенелопа прикусила нижнюю губу Брока, тем самым отправляя электрический разряд по его позвоночнику. После преобразования он никогда не прикасался так к человеческим женщинам. А тем более перед ним сейчас находилась не просто какая-то особа – это была Пиа. Истинная фурия в юности, отравляющая ему жизнь и сводящая с ума, упрямая, настойчивая, неукротимая, прекрасная и сексуальная Пенелопа. Посол. И его подзащитная.

А Брок всего лишь киборг, не ее возлюбленный и не тот мужчина, который может наслаждаться этими отношениями долгое время. Неправильно было сейчас обманывать ее и использовать только для утешения своего одиночества. Пытаться за ее счет ослабить неутихающую боль. Брок не сможет ответить ей взаимностью.

Мужчина отпустил грудь Пиа и разорвал поцелуй, а затем скинул ее руки со своей шеи.

– Пожалуй, это не самая хорошая идея, – выдохнул Брок.

– А я считаю это отличной идеей.

Пиа пробежалась пальчиками по груди до самого подбородка Брока, обжигая каждым своим касанием. Ее самоуверенность восстановилась. Для Пенелопы это было только на пользу, а вот для него это грозило обернуться большими неприятностями.

Брок оцепенел в ожидании ее прикосновений.

– Ты многого обо мне не знаешь, – в этом он мог признаться.

– Ты тоже не знаешь многого обо мне.

– Например?

– Например, что я не отступаю так легко.

Несмотря на сумбур в своих эмоциях, Брок рассмеялся.

– Пиа, я это понял еще с первой нашей встречи.

– Тогда ты должен знать, что сопротивление бесполезно, – Пиа поцеловала его, и от самообладания Брока ни осталось и следа. С последствиями и взаимными упреками можно разобраться с утра. Брок перехватил инициативу, как будто этот напор мог помочь ему успокоить душевные терзания.

Шея Пенелопы манила, поэтому Брок слегка прикусил и прижался к мягкой коже. Затем стал стаскивать с Пиа тунику, чтобы добраться до ее плеч. Когда Броку все же удалось расправиться с ней, он впервые с их сумасшедшей и злополучной авантюры, обрадовался своему превращению в киборга. Благодаря ему Брок мог видеть, как в свете лун переливается кожа ее полной груди с твердыми вершинками, а в глазах полыхает страстное желание.

– Ты прекрасна, – выдохнул он.

Пиа изогнула губы в улыбке.

– С чего ты взял? Здесь же темно.

– Просто знаю.

Паутина из ветвей и маленьких сучьев образовывала колыбель. Брок сорвал несколько больших листьев и разложил их на побегах, а затем там же расстелил свою испорченную рубашку.

– Что ты делаешь?

– Нашу постель.

– Возьми еще мою тунику и одеяла в сумке.

Пока они раздевались, Брок все никак не мог отвести взгляд от Пиа. Запоминая образ ее тонкой талии, округлых бедер, изящных голеней и ложбинки меж грудей. Сняв штаны, Брок сложил свою одежду на ветви для дополнительной мягкости, а затем накрыл все одеялом.