Пурпурные крылья

Алек помог ей забраться в кровать. У Тани подкашивались ноги, ей необходимо было прилечь.

Алек смотрел на нее, — на ее многократные зевки, — пока она не заснула. Он неспешно вытянул свои длинные ноги на кровати и уставился на силуэт спящей девушки. Что он наделал? Он помог ей принять душ. Вот и все. Если это было все, тогда почему его шелковые боксеры торчат как флагшток? По крайней мере, не он один возбудился — она была на взводе не меньше него. Он спустил ноги с кровати и подошел к окну.

Алек наблюдал за уставшими, одетыми с иголочки бизнесменами и модницами, спешащими в свои дома и квартиры. Таня что-то почувствовала. Этобыло там, в ее глазах. Этопромелькнуло, когда ее тело дрогнуло под его ладонями. Может, от нее и разило йодом, но он все же хотел ее вкусить, когда снимал с нее трусики. И это ощущение близости ее тела… ему хотелось совершить непозволительное действо с ее задом. Это почти его погубило. Он бы сам себя кастрировал, если бы запамятовал о ее восстановлении после нападения.

Он рыл себе глубокую яму. Чем теснее он с нею сблизится, тем труднее им обоим будет в дальнейшем.

После ее похорон я отправился странствовать по Европе. Я не мог его убить. Это противоречило правилам нашей семьи и разбило бы сердца моих прародителей. Он приходился им сыном, нравилось нам это или нет. Я понимал, что, убив его, внесу раздор в нашу семью. Посему я скитался. Я пьянствовал, спал с бесчисленным множеством женщин, провоцировал драки. Я делал все, что было в моих силах, чтобы забыться.

Заработав скандальную репутацию, я прослыл безумным одиночкой. Люди в пабе заключали пари на хорошие деньги, наблюдая, как я поглощал годовой запас эля. Своего соперника я всегда обыгрывал. Я стал не похож на самого себя. В моих глазах появился дикий блеск. Богачи и люди среднего достатка сторонились меня. Возможно, в глубине души они знали, что я был скорее животным, чем человеком. Не знаю. Я знал лишь одно: нормальные отношения были выше моего понимания, единственное, чего я жаждал, — физический контакт.

Однажды меня грубо разбудил владелец постоялого двора. Позади него стоял высокий человек. Это был мой дед. Я проклял его имя. Я проклял всю семью. Я впал в бешенство. Он схватил меня и прижал к своей груди. Я обессиленно рухнул в его объятия. Вся боль, которую я нес в себе, неудержимо хлынула наружу.

Глава 6

Алек продолжал хранить свои тайны при себе. Таня признала, что не в силах обойти или пробить эту непроницаемую стену. Впрочем, дело было не только в нем. Его друзья казались такими же скрытными. К тому же стрессовая обстановка из-за всей этой секретности не оказывала чудотворного влияния на ее самочувствие.

Наступали дни и проходили ночи. По-видимому, ее биологические часы сбились. Она лучше спала днем, чем ночью. И как бы она ни пыталась упорядочить часы, ее тело требовало сна в течение дня.

Луиза появлялась у нее комнате с завидным постоянством. А может это была ее комната, и она не могла дождаться, когда Таня ее покинет? К счастью, Луиза никогда не давала ей повода почувствовать себя нежеланным гостем. Иона же была совсем другим делом.

Она столкнулась с ней, когда Алек впервые за некоторое время оставил Таню одну. Он сказал ей, что будет внизу, делать международный телефонный звонок. Таня расхаживалась в холле на втором этаже особняка. Держась за бок с переломанными ребрами, она медленно и осторожно шагала к лестнице, а затем обратно к двери своей комнаты. Пол в холле был покрыт ворсистым ковром, который мягко пружинил под ее ногами при каждом шаге. При ходьбе она придерживалась за перила. Таня понимала, что излишне напрягается в своих стараниях, но ей хотелось ускорить процесс выздоровления. Для нее это был единственный способ вернуться к работе.

Когда она направилась к своей спальне, то услышала, как хлопнули дверью, и решила, что это была дверь на первом этаже. Таня развернулась, чтобы начать шагать заново. Она была настолько увлечена ходьбой, что не заметила, что за ней следят. Она подняла глаза и отскочила на шаг. Боль рикошетом прошила все тело.

— Привет, Иона, — произнесла она, чтобы не заскрежетать зубами, и осмотрела ее с ног до головы.

Женщина выглядела так, словно провела бурную ночку. Волосы растрепаны, губная помада размазана, взор мечтательный. Определенно, ей кто-то пришелсяпо вкусу.

— Ты все еще здесь?

— Да, Иона, я все еще здесь.

— А Алек в курсе, что ты встала с постели? — она облизала губы и улыбнулась Тане.

Хуже некуда проявить слабость перед Ионой. Она нутром чувствовала, что эта женщина со всей ее грацией и красотой может в любую минуту вцепиться ей в горло. Почувствовав жар ее взгляда на своей шее, Таня поплотнее запахнула V-образный вырез халата.

— Нет, он не знает, что я на ногах, — ответила Таня ровным голосом. — Я хотела его удивить, — пробормотала она.

— О! Алек?! — прокричала она куда-то вниз винтовой лестницы. — Твой маленький пациент пытается ходить, и выглядит это ужасно жалко.

Если бы Таня была в состоянии, и если бы она не была леди, она бы отвесила Ионе такого пинка, от которого та улеглась бы в гроб. Довольно странная мысль. Откуда она взялась? Таня откинула на спину косички — эта привычка появилась у нее еще в четыре года. Тогда казалось, что это неплохой способ избавиться от непрестанного гула вопросов в своей голове.

Иона наклонилась и посмотрела Тане в глаза.

— Бьюсь об заклад, у тебя есть вопросы, человечишка, — насмехалась она. — Неважно, как только ты узнаешь правду, ты убежишь так далеко, как только будет возможно. Ты уже поступала так прежде. И тогда Алек вновь будет моим, целиком и полностью.

«Он, воистину, умеет их бросать», — подумала Таня. Прищурившись, холодные голубые глаза впились в карие. Таня с бесстрастным выражением лица расправила больные плечи и окинула Иону столь же решительным взглядом.

Глаза Ионы стали дикими. Обе женщины обернулись и увидели Алека.

Его сердитый взгляд хлестанул по Ионе. Таня наблюдала за напряженным противостоянием этих двоих — о ней на время забыли. Затем она услышала тихий гортанный рык Алека. Казалось, будто в комнате находилось животное.

Иона попятилась и побежала в свою комнату.

Алек наклонился к Тане и помог ей потихоньку распрямиться. Как только она твердо встала на ноги, он проводил ее в комнату.

Иона ненавидела Таню, и чувство было взаимным. Словно они являлись очень давними врагами. То, что она чувствовала по отношению к Ионе, было знакомым и неподдельным. Это была обратная сторона того, что она чувствовала к Алеку. В первый миг Таня была потрясена, а в следующий — рассердилась. Она никогда не встречалась с Ионой до того, как Алек привел ее сюда, и она не могла понять, почему девушка так ее ненавидит. У нее скопилась масса вопросов, но подсознательно она понимала, что никогда не получит на них ответов.

Однажды ночью, когда Луиза помогала ей расхаживаться по спальне, Таня спросила своего нового друга о причине этой ненависти. Она почувствовала, как Луиза замялась с ответом. Все, кроме нее, были посвящены в эту тайну. Она чувствовала, что что-то упускает. Что они скрывают?

— У Ионы и Алека несколько лет назад был роман.

— Они встречаются друг с другом время от времени?

— Нет, уже какое-то время эта тема закрыта.

— Так откуда все эти ее злые взгляды и ехидные замечания? — Таня осторожно присела на кровать и с большим трудом водрузила ноги на матрас. — Она никак не может его забыть и поэтому отыгрывается на мне? Я даже не знаю ее или Алека!

— Уверена, что ты заметила, какой он мужественный. Алека не так-то просто забыть.

Таня задалась вопросом, были ли и у Луизы с ним отношения? Боже, какое ей дело? Она его не любит. Черт, она его даже не знает, и все же она не может сбросить со счетов крошечный укол ревности, который сейчас чувствует.