Игры ночи (СИ)

Сирина понимала, что самым верным, было бы сейчас убежать отсюда, пока оба мужчины?..., существа? Заняты дракой.

Вот только, ноги не слушались, начиная, в который раз за сегодня, мелко дрожать. И слабость, пыталась, вновь, управлять ею.

Однако, девушка собрала всю волю в кулак, и начала медленно отступать в сторону, продолжая держаться за стену, и не отрывая глаз от дерущихся.

А бой, тем временем, продолжался с переменным успехом. То один, то другой противники, умудрялись наносить удары, которые достигали цели.

Сирине не было ясно ничего. Она не знала, просто не старалась осознать, как дерутся эти двое, и уже полностью, поставила крест на хоть каком-нибудь понимании.

Она, и на рассудке своем, уже, в общем-то, поставила крест.

Но, об этом, у нее будет время подумать позже, главное - убраться как можно скорее, чтобы, это время, и правда, было.

Тьма двигалась вместе с мужчиной, напавшим на нее. Она видела, как переливы темноты тянутся за каждым его порывом, и мрак отвоевывал себе все больше места, с очередным, пропущенным Кирином, ударом.

Наблюдение за ходом боя, приносило неутешительные результаты. Ее защитник, а она просто не могла думать о Кирине по-другому, определенно, уступал противнику. Но, не собирался сдаваться.

И это, задерживало Рину. Вроде бы, и понимала она умом, что ничем не может ему помочь, а все равно, не могла убежать, оставляя его одного. Насколько глупо это бы не звучало.

Однако Сирина очень старалась справиться с приступом неуместного сострадания. Да, он помогал ей дважды за этот вечер, но, черт побери, ей не известны его конечные цели. И это, если не вспоминать о его возможной... демонической природе.

Черт!

Она не хотела закончить свои дни в палате сумасшедшего дома. Определенно.

Но, и закончить жизненный путь так, как ее родители - тоже, не соблазняло девушку. Кому может понравиться, когда тебя приносят в жертву в чернокнижном ритуале?

Сомнительно, чтобы многим, не так ли?

А потому, Сирина упорно продвигалась в сторону.

Однако, в этот момент, ее "защитник" оказался в невыигрышном положении. Взмахом руки..., черт! Именно, простым взмахом, противник отбросил Кирина в сторону, перекрывая путь отступления Рине.

И, пусть лжеврач, приземлился на ноги, было заметно, что он вымотан, и не совсем готов стать победителем в этом бое. Хотя, что могла знать Сирина о резервах демонов в борьбе с..., с кем, она, так же, не знала...

Мужчина усмехнулся, хоть и была эта усмешка больше похожа на оскал.

И тогда, когда Кирин собрался броситься в очередную атаку, что-то изменилось в расстановке сил...

Девушку окружила тьма..., но не та, которая так пугала, не та, что была на другой стороне этого противостояния. Это была "ее", знакомая, почти любимая и необходимая сумеречность, которую Сирина так часто использовала в качестве своего убежища в последнее время. Та, которая всегда укутывала и ласкала ее, принося лишь удовольствие. И это, как ни странно, заставило кое о чем, задуматься..., на фоне всего происходящего...

Правда, нельзя было не признать, что время для размышлений, не было выбрано уж очень удачно.

Темная фигура мелькнула перед ее глазами, выныривая из этой тьмы, так быстро, что выглядела лишь размазанным пятном.

И Кирин отступил, склоняя голову, но девушка видела его победную ухмылку.

Его противника отбросило к противоположной стене..., и, понимая, что уже сидит на холодной и мокрой брусчатке тротуара, Сирина узнала в этой фигуре - Михаэля.

Она не смогла бы ошибиться. Она узнала бы его среди тысячи, не то, что здесь, в пустом проулке средневековых улиц.

- Я приказал тебе убраться из этого города, Грегор. - Голос мужчины был ровным и безразличным, когда его пальцы сжимались на шее того, кого он назвал Грегором, заставляя противника хрипеть. Но, даже в такой интонации, этот голос заставлял Сирину ощущать себя покоренной. И это,... это ей очень не нравилось,... теперь. - Ты бросил вызов мне?

Пальцы Михаэля сжались сильнее, и струйки крови начали сбегаться по коже мужчины. Он хотел что-то сказать, но, явно был не в состоянии, когда Михаэль вот так держал его. Однако, настойчиво смотрел в глаза своего пленителя, словно что-то объясняя ему без слов...

Сирина могла поверить теперь и в большее...

- Ты расскажешь мне все, и я подумаю, стоит ли твоя жизнь еще одного заката...- Наконец, сухо произнес Михаэль.

Небрежно отбросив Грегора, в сторону Кирина, мужчина повернулся к Сирине, которая так и продолжала сидеть на полу, с непроницаемым выражением на лице, которое так манило ее в эти дни. Даже сейчас, если попробовать быть честной...

Чуть усмехнувшись, он направился в ее сторону, а девушка продолжала оставаться неподвижной, просто не имя резервов, чтобы, хоть, отползти.

И, с недоумением смотрела на его пальцы, испачканные в крови, пытаясь понять, почему ей так хочется облизать их...

- Какого дьявола? - Спросила она, растерянно встречаясь глазами с насмешливой тьмой, и почувствовала, что мозг отказывается воспринимать такую реальность, скатываясь в этот сумрак...

* Оптион -- (от лат. optio, -onis), означающее "помощника, избираемого самим начальником", нечто вроде адъютанта.

Глава 7

" Ты услышала нашу музыку, не так ли, малыш?

О да, она уже манит тебя. Ты уже ощущаешь наш танец. Перекатываешь его вкус на своих губах, языке...

Твоя кровь поет во мне. И я наслаждаюсь этим. Твое желание, расплавленное и обжигающее, несущееся в моих сосудах...

Ты хочешь большего и, поверь, я удовлетворю эту твою жажду...

Не стоит убегать, тебе уже не скрыться, милая.

И аромат твоего страха - лишь подстегивает меня.

Танцуй со мной, малыш.

Повернись, следуя моему руководству.

Отринь все, что ты знала о мире раньше. Я создам для тебя новый мир. Он будет только наш. В нем будет только наше танго...

Шаг, ... поворот ... Наклон..., и ты слышишь биение моего пульса,... ты желаешь моей крови?

О, малыш, поверь, я знаю это...

Следуй в этом танце за мной, милая...

Только я могу дать тебе больше..."

Похоже на то, что просыпаться в этой кровати, застеленной шелковыми простынями, становилось ее традицией. Вот только, в этот раз, простыни были черные, тогда, как в прошлый - алыми. И только теперь, Сирина задумалась над тем, чем был обусловлен такой выбор постельного белья? Уж не тем ли, чтобы скрывать следы крови?

Ее рука, против воли, взметнулась к шее, туда, где и сейчас, немного саднил синяк. Все, что было в ее разуме - наводило на размышления..., довольно невеселые, в общем-то.

Пальцы задели тяжелую подвеску, лежащую на ее груди.

Невольно, она обхватила кулон так сильно, что побелели костяшки, и попыталась снять украшение. Но девушка, явно, переоценила свои силы.

В голове зашумело даже от такого, незначительного, напряжение, и кровь забилась в висках с надрывом.

Кровь... на его пальцах..., на камне..., снежинки на темно-алом..., надрывный плач скрипки и гармонь...

Картинки замелькали в сознании Сирины, лишь усиливая дробь пульса, вызывая головную боль. Но, понимания не было.

Рина помнила о том, что произошло..., только когда?

Какое сейчас время суток? Когда была та драка в переулке? Сколько времени она провела без сознания?

Девушка встала, направляясь к окну. И, с раздражением отметила, что ее раздели.

Что ж, пусть это было разумнее, чем уложить ее в грязной одежде, которая, вполне вероятно, была еще и влажной, после посиделок, устроенных ею на камнях улиц Праги, но - Его черная шелковая рубашка, теперь вызывала злость и раздражение. Она была в ярости из-за того, что ею управляли, обманывали. На остальное, Рина просто не обращала внимания. Не давала своим чувствам вырываться из отрезвляющего гнева.