Восстание Аркан (ЛП)

Я услышала сдавленный крик. Что происходит?

Арик выругался по-латышски.

— Ой, что это с бабулей? — спросила Ларк.

Какая-то возня. Стон.

— Боже мой, — пробормотала Ларк, — ну и дерьмовая неделька у тебя выдалась, Эви, хуже не придумаешь.

Глава 16

— Я здесь, sievā, — Арик приложил к моему лбу холодный компресс.

Бессменное бдение Смерти. Как долго он за мной ухаживает? Я словно застряла в каком-то промежуточном состоянии; не умерла… но и не исцелилась.

Раньше я думала, что успела познать физическую боль во всей красе. Однажды я сама себе отрезала палец, чтобы снять с руки оковы и побороться со Смертью. Потом думала, что умру от разрыва лёгких, едва не утонув. Чуть позже меня душило, ломая шею, громадное рогатое чудовище. Что там ещё? Ах да, мне оторвало руку и невесть сколько носило бурлящим потоком, а затем голодные Бэгмены чуть не вылакали из меня всю кровь.

Но, как оказалось, до этого дня настоящей боли я не испытывала даже близко.

В моём теле разразилась настоящая война. Силы Императрицы против мутации Бэгменов, разрывающей меня на части.

Арик, сидя на кровати, держит меня на руках.

— Сопротивляйся этому, сопротивляйся, — твердит он, — ты должна ко мне вернуться.

Я пытаюсь заговорить, сказать, что люблю его, спросить о бабушке, но не могу произнести ни слова.

— Я понимаю, почему мысль о смерти может показаться привлекательной… — потому что я смогу уйти вслед за Джеком? — но ты нужна мне. Прошу, вернись.

Нахлынула очередная волна боли. Я услышала крик.

Свой собственный?

— О боги, если б я только мог забрать всю эту боль себе, — сказал он хриплым голосом, укачивая меня, — но ты слишком сильная, чтобы умереть, и слишком упрямая, чтобы обратиться. У тебя один выход — вернуться ко мне.

И это после всего, что я ему сделала? Бросила… и поехала за Джеком. Как вспомню тот душераздирающий крик…

Проходят часы… дни?.. недели? Всё это время Арик находился рядом. Порой я чувствовала, что он едва сдерживал слёзы. Иногда он со мной разговаривал. Рассказывал о бабушке:

«Твой вид её очень… шокировал. Но она оправится. Как и ты».

Рассказывал о других Арканах:

«Ларк отправила разведчика за своим соколом и моим мечом. На месте крушения не было никаких тел. Как я и подозревал, Фортуна и Солнце выжили».

Как-то я услышала тихое поскуливание, и моей руки коснулся влажный язык.

«У тебя посетитель, — сказал Арик, — твой любимчик».

Циклоп? У него получилось!

«Я, конечно, всегда высоко ценил волков, но никогда не мог подумать, что мы будем обязаны им жизнью».

Снова агония. Мой истошный крик. Я не хочу никого пугать, но и сдерживать его не могу.

— Я должен помочь тебе, — у Арика такой опустошённый голос, будто он и вправду чувствует всю мою боль, — как тебе помочь?

Не думаю, что тут вообще можно что-нибудь сделать.

Поэтому теперь у меня две новых задачи.

Убедиться, что Арик готов убить меня в случае превращения. И добиться обещания, что он жестоко отомстит Императору. Осталось только заговорить.

Арик насторожился:

— Она возвращается.

Приближение шагов.

— Есть… какие-то изменения? — тихий голос бабушки. Слабый и какой-то… невнятный?

Как же это невыносимо — быть к ней так близко и не иметь возможности даже поговорить. Знает ли она, что Хэйвен сгорел? Что её дочь умерла?

— Императрица восстановится, — ответил Арик.

— Сэр…

Пол тоже здесь? Вот уж чьей работе не позавидуешь. Он делает в замке практически всё от готовки до шитья.

— Возможно, начинается превращение, — сказать это вслух достаточно смело с его стороны, — если мы слишком затянем, она может кого-нибудь укусить.

От мысли, что я могу навредить кому-то, становится ещё хуже.

— Убейте меня, — шепнула я, но никто, кажется, не услышал.

— Я ничего делать не буду, — сказал в ответ Арик, — пока… если только она не захочет крови.

Я содрогнулась.

— Оставь Эви со мной, — сказала бабушка, — тебе нельзя находиться с ней в одной постели. Ей всего семнадцать.

— Она тысячелетняя Императрица.

— Я должна о ней заботиться, — настаивает бабушка.

— Ты забываешь, что это мой дом, Тарасова. И здесь я принимаю решения.

Почему же Смерть не скажет ей, что мы были женаты? Объявить об этом Джеку он не постеснялся. Хотя это было ещё до того, как я его отвергла, до того, как разбила ему сердце…

Глава 17

В полусознательном состоянии между сном и пробуждением я чувствую, как бегают зрачки под прикрытыми веками. Я в кровати. Вокруг растения.

Теперь, когда боль стала более-менее терпимой, я открываю глаза. Но вижу лишь белую пелену.

Боже, что с моим зрением? Оно ведь восстановится?

Я начинаю моргать. А может, я уже обратилась, и глаза подёрнулись той самой белесой поволокой?

Хотя нет. Явно различается какое-то свечение. О, ультрафиолетовые лампы. Я в теплице.

Размытые очертания начинают обретать форму. Что тут делает кровать? Вокруг её изножья и по всему моему телу расползлись лозы и стебли роз.

Под одеялом из зелени я напрягла мышцы и пошевелила конечностями. Руки и ноги ещё слабые и адски болят, но уже излечились.

Осторожно повернула голову. Арик сидит с закрытыми глазами, прислонившись спиной к изголовью. Вокруг него тоже обвились лозы и стебли роз.

Смерть спит, нахмурившись и плотно сцепив губы. На осунувшемся лице проступила золотистая щетина, под глазами залегли тёмные круги. Он выглядит измождённым, как никогда, и будто постарел на несколько лет. Чёрные штаны и тонкий тёмный свитер не скрывают, как сильно он исхудал.

Сколько же он просидел здесь со мной? Учитывая наше прошлое, просто удивительно, что он вот так спокойно находится в окружении растений.

В памяти всплывают обрывки воспоминаний: его успокаивающие слова, забота, рассказы о жизни замка. Он был рядом всё время и постоянно побуждал меня исцелиться. Все растения (и даже деревья) переплелись над кроватью плотным куполом, и Арик предпочёл остаться со мной в этом непролазном зелёном логове.

Я придвинулась теснее, наслаждаясь исходящими от него теплом и силой.

Янтарные глаза приоткрылись. Арик заметил, что я смотрю на него, и растянул губы в улыбке.

— Sievā.

В его завораживающем взгляде заиграли огоньки.

— И ты нормально чувствуешь себя среди всех этих растений? — прохрипела я.

Его улыбка стала шире.

— Я благодарен им. Их присутствие принесло тебе больше пользы, чем моё.

Этого я не знала.

— Как долго я была в отключке?

— Четыре недели.

У меня отвисла челюсть.

— Сколько?

— На тебе было больше десятка укусов, пулевые ранения, ноги были совсем искалечены. Твоему организму было над чем потрудиться.

Припоминаю своё приземление на прямые ноги.

— Я… превращусь?

— Не думаю. Иначе уже бы превратилась.

Арик врать не станет.

Я несколько расслабилась и взмахом руки отодвинула лозы от кровати; и от Арика.

Он как будто тоже расслабился.

— Если бы несколько месяцев назад кто-то сказал, что я буду дремать в окружении лоз Императрицы, я бы назвал его сумасшедшим, — он потянулся к подносу за стаканом воды, помог мне сесть и поднести стакан к губам, — тихонько.

Немного утолив жгучую жажду, я сказала:

— Император собирается напасть на замок. В ближайшее время.

— Знаю. Ты уже говорила. Но, к счастью, ты вела Солнце в противоположную от нашего дома сторону.

Нашего дома.

— Да?

Ну конечно, так я и планировала.

— Разве ты не помнишь, о чём мы говорили по пути? Не помнишь, что мне сказала? — спросил Арик странным тоном.

Я напрягла память. Всё как в тумане.

Он заметил мою растерянность и сразу будто закрылся. Распрямил плечи и стал каким-то холодным, отстраненным.