Леди Малфой (СИ)

Поначалу Северус Снейп пытался всячески игнорировать присутствие Гарри Поттера в доме своего друга, но со временем их уровень отношений дошел до презрительно-снисходительных взглядов со стороны мужчины. Ребёнок не понимал такого отношения к себе и причин возможной ненависти тоже не осознавал, поэтому упорно вертелся возле столь понравившегося ему Снейпа, постоянно норовя обнять его за ногу.

В такие моменты ревность Блэка не знала границ, и он разрывался между желанием убить Снейпа и желанием сбежать с Поттером на край света, укрыв его от потенциальных знакомств с людьми.

Прекрасно видя, как злится Блэк, Снейп назло ему начал уделять несколько минут своего драгоценного времени Поттеру. И не успел опомниться, как осознал, что привязался к мальчишке.

Стараниями Сириуса, который открыл в Кикимере дар непревзойдённого кулинара, и Снейпа, исправно варившего укрепляющее для Драко и удвоившего количество ингредиентов, с царским видом отдавая Блэку половину колбочек с зельем, Гарри Поттер приобрёл здоровый цвет лица и набрал несколько фунтов веса, что весьма благосклонно сказалось на его внешнем виде.

Герой Магической Британии теперь не казался несчастным, истощённым ребёнком, чьё здоровье пострадало ещё и от отсутствия прогулок на свежем воздухе и ненадлежащего ухода. Именно это всеми силами и пытался исправить Блэк.

Теперь Гарри был подвижным милым ребёнком, и Нарцисса очень хотела верить, что подарив ему нормальное детство, заботившихся о нём людей и возможность жизни без Волдеморта, ведущего на него охоту, уберегла мальчишку от его изначальной судьбы, которую описала Роулинг.

Ведя скрытую борьбу против Тёмного Лорда, Нарцисса думала над тем, как правильно указать Люциусу на существование остальных крестражей. А также пыталась понять, что делать с крестражем внутри самого Поттера, который, согласно канону, мог уничтожить лишь сам Волдеморт. Но он этого делать не станет, хотя бы потому, что Нарцисса не допустит его воскрешения. Она уже убрала Хвоста, в руках Люциуса был первый крестраж, и женщина надеялась, что муж уничтожит его быстрее, чем пагубные силы осколка души Волдеморта возьмут над ним верх.

Но всё равно оставалась опасность в виде Квирелла или любого другого человека, которого Волдеморт мог выбрать как сосуд. И что с этим делать, Нарцисса пока не знала, но была убеждена, что справится. Ведь теперь она была не одна. У неё была уверенность в завтрашнем дне и это придавало ей сил.

Её амбиции не заканчивались на узком круге людей, без которых теперь она не представляла своей жизни. Было ещё несколько не начатых дел, которые она хотела реализовать. Понимая, что вытащить сестру из Азкабана будет сложно и не совсем полезно для общества, она всё же свято верила, что четырнадцать лет в компании дементоров пагубно отразятся на психике Беллатрисы.

Конечно, она могла забыть о её существовании, будучи почти уверена, что Волдеморт не устроит нападение на Азкабан, но в ней жила вера в то, что на данный момент всё ещё можно исправить.

Также она хотела наладить отношения с Андромедой и с её дочкой Нимфадорой — девочка явно была более чем талантливой, и Нарцисса не хотела, чтобы та попросту растрачивала свои силы.

Она даже не мечтала о том, что сможет помирить своих сестёр, но сама планировала общаться с обеими, чтобы в случае непредвиденной беды они обе были на стороне её семьи.

Нарцисса хотела спокойной, мирной жизни без всяких неожиданных поворотов судьбы и делала всё, чтобы этого достичь.

========== Эпилог ==========

Всю ночь Нарциссе снился не совсем понятный ей калейдоскоп сцен из жизни Гарри Поттера. Гарри Поттера из другой реальности, реальности без нее.

Все события происходили на платформе девять и три четверти: его первое прибытие туда, первое возвращение из школы. Курс за курсом пролетали у неё перед глазами годы, радость встреч и горечь расставания. Он рос у неё на глазах, а потом она внезапно проснулась в тот момент, когда он провожал в школу уже своего сына Альбуса.

Нарцисса потёрла глаза и бросила взгляд на окно. Светало. Через несколько часов она будет стоять на этой самой платформе и провожать в Хогвартс своего сына и его лучшего друга. Она чертовски волновалась, понимая, что не готова к первому году без своего мальчика. Не готова отпускать его во взрослый мир, ведь он до сих пор был её маленьким годовалым Драко, обожавшим сказки о гусях-лебедях и бегающим с Поттером по мэнору.

Глядя на мужа, ещё сладко спящего, она улыбнулась — он был далеко не тем мерзким ублюдком, которым мог бы стать, не будь здесь её.

***

Она стояла на перроне и смотрела на Драко, едва сдерживая слёзы.

— Ну чего ты, мам? — ласково спросил он. — Это ведь всего лишь школа. Я буду часто писать вам с отцом, да и до каникул не так уж и долго.

Нарцисса улыбнулась:

— Я понимаю, Драко, но ничего не могу с собой поделать.

— Я ведь уже взрослый, — пожал плечами беловолосый паренёк, — да и Бастиан не даст вам скучать, — он глянул на младшего братца, который с упоением что-то рассказывал отцу, восхищённо глядя на прибывший Хогвартс-экспресс.

— Ты прав, — женщина смахнула слезу и заботливо поправила сыну ворот рубашки.

— Интересно, где Гарри? — поинтересовался Драко, осматриваясь.

— Опаздывают, — сказал подошедший к ним Малфой-старший. — Впрочем, это даже не странно, — продолжил он, взяв на руки норовящего подойти поближе к поезду Басти.

Они перешучивались, пытаясь скрыть волнение, которое затронуло их всех, кроме трехлетнего мальчика, улыбавшегося всем мимо проходящим людям своей детской улыбкой.

— Смотрите, — сказал он, тыча пальчиком за спину отцу. — Гарри идет.

Всё семейство Малфоев оглянулось, желая увидеть вечно опаздывающего Поттера и его крёстного отца.

Быстрым шагом к ним приближался Гарри Поттер, которому в два голоса что-то рассказывали Сириус и Северус, идущие по бокам. Будущий первокурсник утвердительно кивал то одному, то другому, но увидев друга, с радостью перешёл на легкий бег, оторвавшись от Блэка, толкающего тележку, и идущего в ногу с ним Снейпа.

Нарцисса смотрела на своих друзей, которые о чём-то разговаривали, и буквально слышала их ехидные реплики. Годы шли, а их желание подколоть и задеть друг друга только росло. Порой она задумывалась, было ли что между ними, но так и не находила точного ответа. Если и да, то это было их тайной, в которую она не хотела быть посвященной.

Мальчишки отошли в сторону и начали активно о чем-то говорить, отмахиваясь от желавшего поучаствовать в разговоре Бастиана.

— Мы почти вовремя, — виновато сказал Блэк, глядя на наручные часы. — Нас задержал господин зельевар, явившийся с утра пораньше перепроверить, всё ли взял с собой Гарри. Будто я не в состоянии собрать ребёнка, — он бросил укоризненный взгляд на Снейпа, который закатил глаза со страдальческой миной.

— Я выслушиваю его нытье уже больше часа, — пожаловался Северус, пожимая руку Люциусу.

Тот ухмыльнулся. Он уже перестал удивляться поведению друзей.

Они завели разговор о последних политических событиях, пытаясь предугадать, кто же займёт пост министра на выборах, а Нарцисса, которая сейчас не могла думать о политике, отошла к мальчишкам, чтобы дать последние наставления.

***

Она смотрела на дорогих ей ребят, понимая, что ещё будучи Лизой, не могла мечтать о столь прекрасной жизни.

Драко Малфой в свои одиннадцать лет был прекрасным общительным мальчишкой, не смотревшим на мир с презрением. У него был любящий отец, не стеснявшийся выражать свои эмоции. Мать, которая не походила на человека, ненавидевшего всех, кто её окружал, включая и свою семью. И маленький брат, в котором Драко души не чаял, хотя иногда и дразнил за «не звёздное» имя. Но малыш не обижался, гордый тем, что имя ему выбирал отец, настоявший на своём.

Поттер тоже был активным, не битым жизнью ребёнком, который не жил нелюбимый всеми, терпя постоянные унижения от семейства Дурслей. Сириус, из уважения к погибшим друзьям, никогда не просил называть его папой, ещё в детстве рассказав Гарри, кем были его родители и от чьей руки погибли. Мальчик так никогда и не назвал Блэка отцом, но в его «Сириус» было столько любви и благодарности, что мужчине иного и не было нужно.