Оттенки изумрудных глаз (СИ)

— Все уже хорошо. Я нашел вас и просмотрел твои воспоминания. — Бальдр поджал нижнюю губу, скользнув взглядом по моей груди и животу. — Твое состояние мне нормализовать удалось. Только сегодня не делай резких движений и больше спи.

Я автоматически кивнула, хотя практически не слушала наставления колдуна, потому что была обеспокоена другим. Так сильно, что сжимался желудок, дыхание перехватывало, а все внутри скомкалось в непонятный пульсирующий узел.

— Что с Локи? — проговорила я внезапно изменившимся и ослабевшим голосом. — С ним все хорошо? Ты помог ему?

Что-то начинает ворочаться в грудной клетке с боку на бок, оставляя за собой толстый слой страха, внутри начинает реветь и бить в ребра нечто большое и колючее, отчего перехватывает дыхание. Когда пауза затягивается, меня будто прошивает каленой стрелой. В сознании начинает звенеть тревога, убивая все посторонние мысли.

Колдун отчего-то грустнеет, виновато опускает глаза, и мое сердце пропускает удар.

— Он жив… но без сознания. Уже около двух дней. Я не знаю, что происходит. Я бессилен.

Каждое его слово врезается мне в грудь каленым шипом и заседает где-то глубоко внутри. Сердце грохочет там, задевая острые концы, отчего появляется слабая боль. Я судорожно втягиваю в себя кислород, ощущая, как меня начинает пробирать крупная дрожь. От ужаса медленно холодеет кончик языка. Все тело парализует.

— Где он? — шепотом спрашиваю я и начинаю порываться встать. Живот прорезает боль, но я игнорирую ее, упрямо пытаясь принять сидячее положение. Сильные руки давят мне на грудную клетку, укладывая обратно. Собрав все свои силы, я начинаю дергаться и пытаться вырваться.

— Где он?! Бальдр! Отпусти! — кричу я, поначалу не сразу чувствуя, как глаза начинает щипать, а в сжавшемся горле образуется огромный колющий ком. Сглатывать совершенно невозможно. Мне становится очень плохо и тошно.

— Тише, успокойся. Я отведу тебя к нему, Джен, — говорит мне колдун, прижав к себе и погладив по спутанным волосам. Я громко всхлипнула, спрятав свое лицо у него на груди. Это меня не спасло. Я не чувствовала облегчения. Только то, что я как струна, готовая лопнуть в любой момент. Слезы обжигали кожу на щеках. Я думала о Локи. Сердце тревожно билось об грудь как подстреленная птица. Внутри все рассекал подобно кнуту леденящий страх. Так глубоко и больно, что терпеть невыносимо. Но и вытащить из себя это нельзя.

— Давай только сначала проверим бинты, — тихо пробормотал колдун, мягко отстраняя меня от себя. Я недоуменно моргнула и перевела взгляд на свою грудную клетку.

Ох… Вот почему мне тяжело дышать…

Всю грудь перетягивали белоснежные бинты, мешающие делать глубокие вдохи. Я громко сглотнула, чувствуя, что внутри все переворачивается.

Бальдр осторожно ощупал ткань, потому что я вздрагивала каждый раз от чересчур сильного давления его пальцев. Хотя оно на самом деле было совсем слабым. Казалось, что я кожей до сих пор ощущала каждую выжженную веточку на своей груди.

К горлу подкатила тошнота. Мне пришлось несколько раз усиленно сглотнуть, чтобы избавиться от неприятных ощущений.

Как только колдун закончил, я принялась натягивать на себя рубашку. Это давалось с трудом, так как при каждом резком движении в глубине грудины что-то покалывало и резало неприятной болью. Полосовало по ребрам, отчего те, казалось, трещали.

Чуть дрожащими и внезапно похолодевшими пальцами я застегнула пуговицы и взглянула на свою руку. На ней не было и следа от черного узора.

При мысли об этом в сердце будто попало острое сверло. Я шумно выдохнула через нос, стараясь успокоиться, и осторожно поднялась с постели. Колдун подхватил меня под руку, чтобы я не упала. Действительно, в теле еще чувствовалась слабость. Такая невыносимая и неприятная.

Стиснув зубы, я добрела до двери и вышла в коридор. Мое дыхание участилось, и давление на грудной клетке усилилось. Воздуха стало не хватать, но я упрямо шла вперед, желая скорее увидеть трикстера. Сознание мутнеет, очищаясь от всевозможных мыслей. В голове остается только грохотать участившийся пульс.

Теперь я едва могла идти и переставляла ноги только благодаря рукам Бальдра, которые крепко стиснули мои локти. Казалось, я совсем перестала дышать. Эти непонятные волнение и страх расползлись по всему телу и взяли его под контроль. Я понимала, что если сию же секунду не увижу Локи, то сойду с ума.

И через несколько секунд мое желание было исполнено.

Бальдр, как мне показалось, с видимым трудом открыл заветную дверь и отпустил меня, из-за чего пришлось немедля вцепиться неслушающимися пальцами в косяк. Я опустила голову и глубоко вдохнула, отчетливо ощущая, как горло сжимается от потока холодного воздуха.

Колдун напоследок погладил меня по плечу и отступил назад, давая мне возможность самой войти внутрь. И в этот момент я поняла, что не могу даже пошевелиться. Не могу.

Страх так сильно обуял меня, что напрочь лишил всей бывшей уверенности. Теперь я ощущала только бесконечный ужас, мурашками ползущий по моему телу и перерастающий в дрожь. Бальдр, увидев, как мои пальцы намертво вцепились в косяк, а плечи дрожат, хотел было подступить, но я каким-то чудом отняла руку и выставила ее перед ним ладонью вперед. Дрожащие губы едва разомкнулись.

— Все в порядке, — глухо проговорила я, рассматривая пол под своими ногами. Так, нужно собраться и войти. Быть готовой к тому, что я увижу.

Судорожно вдохнув и ощутив, как внутри все бешено колотится и сжимается в один сплошной пульсирующий комок, я отцепила влажные пальцы от дерева и с трудом выпрямилась. Взгляд упал на пространство комнаты трикстера.

Ни секундой не медля, я сделала шаг вперед. Дверь за мной захлопнулась, так неожиданно, что я подскочила на месте.

Внутри все резко сжалось и перевернулось. Я вновь забыла, как дышать, обернувшись и ошарашенно уставившись на дверь. А когда вспомнила, то шумно выдохнула и повела плечами. Однако из моего рта вырвалось облачко пара, тут же растаяв в воздухе. Я замерла, разглядывая перед собой воздух. Только сейчас я в полной мере ощутила, насколько здесь холодно.

Почему?

Я съежилась, втянув голову в плечи и обхватив себя руками в надежде, что это хоть как-то поможет согреться. На это действие в грудной клетке отозвалась тянущая неприятная боль. Стиснув зубы, я не позволила короткому стону вырваться из глубины горла.

Решив не ждать больше ни секунды, я набрала побольше воздуха в легкие и обернулась.

Темноту в комнате едва рассеивал свет, просачивающийся через плотно задернутые тяжелые шторы. Мои глаза быстро привыкли к этому полумраку, и я посмотрела на кровать.

Сердце застыло в груди, а внутри все покрылось приличным слоем льда. Так, что я теперь не чувствовала холода, слившись с атмосферой, царящей в комнате. Скорее, меня бросило в жар. Бушующий, не сдерживаемый, кипящий в моей слабой шрамированной груди.

На постели, укрытый толстым одеялом лежал бог коварства. Мои глаза намертво впились в его безжизненное, белое лицо, на котором застыла пугающая маска спокойствия. Никаких эмоций или проявлений признаков жизни.

Я не успела понять, как в считанную долю секунды оказалась рядом с кроватью, стоя коленями прямо на холодном полу. Все равно что в снегу. В этой чертовой ледяной комнате совершенно не было стульев.

Я склонилась над Локи и осторожно прикоснулась негнущимися пальцами к его руке.

Боже, какая она ледяная!

Я отдернула ладонь, тихо зашипев от явственной боли. В груди кольнуло. Я сморщилась и ненадолго зажмурилась.

Мой наполненный страхом взгляд спустя несколько секунд вновь обратился к лицу трикстера. Я не знала, что мне делать. Я так боялась за его жизнь. Ведь он умирал по моей вине.

Я опустилась на пол, спрятав лицо в ледяных ладонях и прерывисто вздохнув. В груди образовалась невыносимая тяжесть. Я была подавлена. Внутри меня скопилось так много переживаний, боли и слез, что не было сил это сдерживать.

Издав дурацкий скулеж, я прижалась лбом к его руке, уже невзирая на явственный холод. Пусть будет ожог. Мне все равно.