Танцуя во тьме (СИ)

Туман кружил, то уплотняясь до того, что я не видел своих собственных рук, то практически развеиваясь. Но даже в этом случае, краёв моего водоёма было не видать. А найти их тянуло. Плавал я, как уже рассказывал, плохо, и надо бы уже определяться с направлением, ибо надолго меня не хватит. Тут к моим всплескам добавилось гулкое эхо. Значит, стены здесь всё-таки имеются? А потом появился и голос. Странный такой голос, тихий, заторможенный, будто кто-то бормочет спросонья. Будто сам с собой разговаривает.

- Кто ты?.. Кто?.. Странный… Странный? Да… Кто ты? Какой странный… Не понимаю… Не понимаю… Кто ты?

Голос то совсем затихал, то становился громче, наслаивался и множился эхом, задавал вопросы, и сам же отвечал. И непонятно, кому задавал-то? Мне? Не будучи уверенным, я на всякий случай помалкивал, мне и без того хватало забот. Руки-ноги уже устали бултыхаться, а направление выплывания так и не прояснилось. Туман вокруг меня густел, темнел и вообще нервировал уже в хорошую. И похоже, нервничал я не в одиночестве. Голос стал как будто громче, и наравне с общей неуверенностью, в нём уже явно проскальзывали встревоженные нотки.

- Кто ты?... Странный… Молчит… Молчит? Почему? Странный-странный… Кто ты?!

Может оно всё-таки со мной общается? Булькнув в очередной раз, я отплевался и решил пойти навстречу общению.

- Я.

Нет, ну а что в этом дурдоме можно ещё ответить?! Впрочем, Голос так не посчитал и нервно залепетал:

- Кто «Я»? Как это? Что это ещё за «Я»?

- Я – это я. А в чём проблема?

- Не понимаю… Не понимаю… Внутри одно, а снаружи совсем другое… Не понимаю… Кто ты? – Голос превратился в шёпот с лёгкими нотками паники.

- В каком смысле «одно-другое»?

Так, кажется и меня заразило непониманием. Голос опять забормотал, сам себя подозрительно переспрашивал шёпотом, затихал и спрашивал снова.

- Странный… Странный… чувствую тебя как сестру, а глаза видят совсем иное… Как же так?..

Оп-па, у него ещё и глаза есть? А вдруг не только глаза?! Я попытался оглянуться, но кроме этого, мать его, серого тумана вокруг не было ничего! А Голос начал опять по новой.

- Кто ты?

- Я.

- Не понимаю… Душа женщины, но тело мужчины... Так кто ты?

- Я – это я. – Могу понять заморочку Голоса, если он так меня чувствует, но сам я всё решил давно, ещё на корабле Сали. Разве дополнительный девайс меж ног делает из меня мужчину? Нет. Конечно, я вполне уже приноровился и к новой жизни, и к новому телу (которое сначала меня озадачивало, потом смешило, ну а потом стало настолько привычным, что странности и не замечались), но в душе-то я всё та же Алиса. С поправкой на новую жизнь – Алис.

Голос затих, и я затих тоже, всерьёз решаясь уже плыть хоть куда-нибудь. Наверное всё же прямо, там вроде просвет в тумане виднеется. Тут Голос меня ошарашил, да так, что я, булькнув, сам едва не притопился.

- Наверное, ты всё же женщина… ведь душа важнее тела… Тогда я наверное могу тебя пропустить…

Откашлявшись, я, наконец, просипел.

- Куда?..

- Туда.

Занятный у нас разговор. С другой стороны, «туда» – это тоже неплохо, лишь бы оно не было дном этого водоёма.

- Ну раз туда, то оно конечно… Пропускай.

- Да… Да. Иди…

Голос затихал, ворча и как бы отдаляясь, а под ногами у меня внезапно нашлось дно, и это дно меня как будто вытолкнуло на поверхность. Вокруг всё по-прежнему тонуло в тумане, рядом слышался плеск волн, но мои босые ноги твёрдо стояли на бледной дорожке лунного света. Голос вдалеке что-то бормотал и до меня иногда доносились обрывки его рассуждений:

- Но раз она прошла, то, наверное, мне тоже можно уйти?.. Или нет?.. Условие ведь выполнено?.. Тогда и я могу уйти… Могу?..

Голос окончательно стих, и я поёжился. Не то чтобы было холодно, но сырая одежда неприятно липла к телу, так что лучше не стоять тут памятником, а всё-таки двигаться. Благо, направление уже имеется. Дорожку впереди было видно даже сквозь туман, а вот сзади совсем ничего не было, одна лишь серая муть.

Ну я и пошёл вперёд. Ну как пошёл… Сделал шаг. И взвыл – голую ступню словно обожгло. Зависнув цаплей и не рискуя опустить ногу, я внимательно осмотрел тропу, но ни битого стекла, ни прочего колюще-режущего арсенала йога не было видно. Тем не менее, при следующем шаге всё повторилось, а на повторно поджатой ступне обнаружился небольшой порез. Преле-эстно. Ну да, а кто обещал, что будет легко? Помянув Саола тихим, незлым словом, я, стискивая зубы, двинулся дальше. Так и шёл – абсолютно чистая тропа и с каждым шагом всё более кровоточащие ноги.

Боль не была запредельной, её вполне можно было терпеть, но тропа категорически не торопилась заканчиваться, в отличие от терпения. Я уже не шёл, я ковылял. Ступни горели огнём. Не-е, я не Бетмэн, я, мать её, Русалочка. Та помнится тоже, по земле как по ножам шла. Вот и позади меня оставались кровавые следы, которые впрочем, тут же слизывал туман. И его тонкие завихрения, окрашенные алым, причудливо вплетались в окружающий абстракционизм.

Я шёл. Тропа всё петляла, а к режущей боли в ногах добавилась режущая боль в горле. Кажется, где-то такое уже было? Дежа вю… Сердито утерев глаза обрывками «крыльев», я пошагал дальше. Тропа казалась бесконечной.

Постепенно туман сгустился настолько, что не было видно и кончиков пальцев. Я шёл абсолютно вслепую, вытянув вперёд ладони, всей кожей ощущая его вязкую плотность. Дышать становилось всё труднее, и вот когда казалось, что уже всё – приплыли тапочки к дивану – я упёрся ладонями во что-то. Спустя пару минут ощупывания это «что-то» было классифицировано как стена необыкновенная, подвид: резиновая. Словно водяной матрац, она продавливалась под моими ладонями, мягко пружиня и вновь отталкивая, не пуская даже на шаг вперёд.

Мои попытки к продавливанию ничего не дали, я лишь выдохся окончательно. Сил не было даже на мат. Вокруг ощутимо похолодало, и зябкие мурашки весело напомнили, что сухой на мне и нитки не было. Поёжившись, я уткнулся лбом в преграду, колупая её пальцем и предаваясь меланхолии. Блядь! Слово-то какое красивое… Короче, угрюмо размышляя о сучности бытия, я пытался понять, что же делать дальше. Этот жук, который Саол, был вполне конкретен. Он точно сказал, что я смогу пройти, что у меня есть всё для этого. Ну и что у меня есть? Проведя нехитрую ревизию, я понял, что являюсь счастливым обладателем изодранного и окровавленного парадного костюма, босых ног и моих любимых цацек. Ну и что мне тут должно помочь?

Словно в ответ на мой вопрос, белый кулон пыхнул светом и ощутимо нагрелся. Осторожно потянув за цепочку, я приподнял его выше, с любопытством ожидая продолжения. И оно себя явило. Кулон чуть качнулся и потянулся вперёд, к преграде. Подчиняясь его желанию, я шагнул ближе, и он прилепился к стене, сверкая всё ярче. Свет постепенно нарастал, а в месте его прикосновения начала расползаться дыра. Стена плавилась, словно плёнка от горячего пара, и вот дыра уже стала настолько большой, что я с лёгкостью шагнул сквозь неё. Шагнул, чтобы оказаться…

Ну да, всё та же расцвеченная звёздами уютная тьма, знакомо условные стены-пол-потолок и… никого. С любопытством посмотрев, как зарастает дыра в стене, что вполне ожидаемо, я шагнул вперёд, оглядываясь по сторонам. А посмотреть было на что. Серые тени вились вокруг, медленно обустраивая пространство: прорастали стенами и барельефами, свивались колоннами и портиками, обрисовывали высокий купольный потолок, нежно ласкались драпировками, искушали мягкими оттоманками. Красиво… Даже не думал, что серый цвет имеет столько оттенков: от нежно жемчужного, до насыщено графитового.

И лишь под ногами шуршал чёрный, словно перегоревший, вулканический песок. Его крупинки липли к моим истерзанным ступням, уже не оставляя раны, как тропа, но запирая кровь, покрывали их тёмной коркой. Про сепсис я не думал, а вот болеть стало чуточку меньше и то хорошо. Ну а дальше видно будет.

Мда… Чертоги Госпожи претерпели очень любопытные метаморфозы, а вот самой Её как-то пока не было видно. Я провёл пальцем по кромке маленького, на длинной резной ножке, столика. Его столешница ласкала пальцы прохладным шёлком мрамора, и я вот даже не пытался удивляться этой материализации. Просто есть, и всё тут. Оглянувшись ещё раз, я решил всё же озвучить своё присутствие.