Дурманящий запах мяты Егер Ольга

- Да что ты знаешь, о моей сущности! - вспылила я, устав слушать её вопли. Даже с места сорвалась. Очень хотелось сейчас вцепиться ей в горло. Вместе со мной поднялся на лапы и волк. Староста испугалась.

- Воя, ты видишь, насколько мы “свободны”? - теперь я тыкала в Настасью пальцем. - Нам дозволено выбирать только собственную смерть, а в остальном племя свободныхженщин может только подчиняться законам. Ты хочешь этого? Тебе всё ещё нравится быть амазонкой, а?

Теперь мой гнев обратился к другой сестре.

- Говоришь, я - ложь! А то, что ты слепо следуешь за враньём, установленным Мудрейшей в качестве закона - нет? Ты хоть понимаешь, что амазонки - те же невольницы, рабыни, которых подкладывают владыкам в постель? Да в принципе любому, кто владеет нужной информацией. Не такой ли приказ тебе отдала Мудрейшая, на собрании, когда мы только выходили в поход? Она ведь чётко сказала это!

Сестра подавилась вдохом.

- Ты останешься под домашним арестом, до первой же стоящей битвы, в которой обязана отчиститься! - гордо вскинув белокурую голову, заявила она, сквозь стиснутые зубы и ушла, хлопнув дверью.

- Нет, Воя, мы не можем даже умереть спокойно. Чем заколотиться, в каком месте, выберет если не сама Мудрейшая, то твоя сестра!

Я упала на кровать. Ничего другого, впрочем, и не ожидала. Что касается “очищения”, то никто не заставит меня гибнуть за чужие убеждения. Нет! Уйду вместе с Шелестом - он никому не позволит меня обидеть. Вот только не попрощавшись расставаться с Фаей и с бабушкой больно.

- Прости. Если бы я не предложила… - запнулась взволнованная сестра.

- Успокойся! Это случилось бы в любом случае, даже не пей мы столько. Уверена, что я нашла бы неприятности и посолиднее! - заверения всё равно не красили атмосферу угнетённости, так что я поднялась и, достав походную сумку, начала в ней поиски одного небольшого пузырька.

- Что ты делаешь? - муки совести временно уступили место интересу, и Войка заглянула в кипы вещей и бутылёчков, разбросанных по полу.

Достав небольшой пузырёк, я показала его сестре и коварно ухмыльнулась.

- Травиться будем! - хихикнула, сделав глоток, я. Войка хотела схватить меня за руки. Я отступила назад, нелепо обняла воздух и рухнула лицом вниз.

- Зачем? - промычала она, ожидая приступов отравления, колик и прочего.

Но кто сказал, что я собираюсь умирать? Травиться - да! Но зачем же так рано расставаться с замечательным сумасшедшим миром?

- Дура! - моя насмешка показалась ей оскорбительной. - Попробуй!

Войка нехотя потянулась за пузырьком, принюхалась - удивилась, потом отпила глоток и расплылась в довольной ухмылке.

- Голова больше не болит! - заявила она.

Мы расположились на полу, попивая бабушкину лечебную настойку.

- Я уже было подумала, что ты и впрямь…

- Хочу отравиться? Ты плохо меня знаешь. Во-первых, мне не позволит этого сделать Шелест. Сам прибьёт скорее.

- Да. Он у тебя такой! - закивала амазонка. - Слушай, ты ни о чём не жалеешь?

- Не-а! - у меня и мыслей таких не возникало. - Ничуть! Он - самый верный и преданный друг. Такие не у каждого человека есть. И мне всё равно, что он мужчина. И плевать, какой он расы!

Волк обижено заскулил.

- Два друга! - поправилась я. - И мне плевать какой они расы!

Довольный оборотень перекатился на спину, задирая лапы к верху. Намёк мы поняли и почесали пузо.

Бабушкина настойка закончилась, как и силы моей сестры, сражающейся с подступающим сном. Войка мирно похрапывала на моей кровати. А я сидела у окна, смотрела в небо. Там на улице, сгущались сумерки. Гудели весельем таверны, харчевни и постоялые дворы. Только я сидела в тишине и скучала. Мягкое место не просто чувствовало неприятности, а требовало приключений! И кое-кто глубоко заблуждается, полагая, что замки и засовы дверей заставят меня вести себя прилично. Для неприличностей есть окно! Так-с…

- Тень! Иди-ка сюда!

Волк поднялся, приблизился, я оседлала его, как лошадку. Прижалась к шее, молясь не свалиться при прыжке. Он ехидно поглядел на меня, насмешливо фыркнул и взяв разбег от стены, выпорхнул из оконного проёма, аки большая волосатая птичка. Внизу зверь мягко приземлился на лапы. Я же скатилась с его спины под брюхо, после чего просто распласталась в пыли. Тень вопрошающе о моём здоровье посмотрел на ненормальную хозяйку, нависнув сверху.

- Нормально всё! - буркнула я, но встать не смогла. Сначала поднялась на четвереньки. Голова серьёзно кружилась. Полёты на оборотнях - вещь впечатляющая. Шерстяная морда, ехидно следила за моими поползновениями. Смогла таки подняться.

- Всё! Пошли! - мне удалось совладать с собой и продолжить движение… в сторону приключений. Те собственно поджидали меня в ближайшей таверне, куда я собралась направиться за “лекарством” от тоски.

И вот крадёмся мы по подворотням за порцией вина - клин ведь клином вышибают! Оба стараемся казаться незамеченными. И нам удавалось это, пока кое-что очень интересное не заставило нас остановиться, коварно и зло похихикать. Чудная, безумно романтичная сцена предстала перед нашими взглядами. Грозная, непоколебимая ответственная староста попирает закон амазонок о плотских усладах прямо в грязном закоулке! Какой-то мужчина беззастенчиво лапал мою сестру.

- Кхе, - подала голос я, спугнув ловеласа. Он замер, отвернулся и убрал ручонки от выпуклостей Настасьи.

- Ты! - обратила на меня внимание амазонка. - Ты должна быть под арестом!

- А ты… - я намекнула на стоящего к нам спиной мужчину. - Должна быть сама знаешь где, сама знаешь с кем, согласно приказу Мудрейшей. А-а-а… - издевательски протянула я, делая шаг вперёд. - Поняла! Ты вышла на разведку. Тогда простите, что помешала!

Сделала вид, будто собираюсь уходить, потом притормозила и, как бы невзначай, предложила:

- Может, когда ты будешь жаловаться на меня Мудрейшей, заодно и о своих “славных подвигах” расскажешь?

Как и предполагалось, Настасья не дала мне уйти. Она поняла, что крепко попала, вляпалась по самые корни блондинистых волос. Я развернулась, с удовольствием наблюдая за краснеющей от злости физиономией. Староста давилась от ненависти ко мне.

- Давай так, - перешла к делу я, не дав сестре придушить меня. - Я притворяюсь, что ничего не видела, а ты отменяешь мой арест. Стенами и запертыми дверями меня всё равно не удержать!

- Ах ты! - зашипела она. - Нет! Я не пойду на поводу у предательницы!

- Как хочешь! - пожала плечами я, снова изобразив безразличие, и собираясь оставить старосту наедине с её внеплановым любовником. И, конечно, замедлила шаг, чтобы не забыть довести праведную амазонку до белого коленья. - Мне терять нечего! “Одинокая яма”, клеймо, полёт со скалы во имя искупления и прочие наказания… Столько планов. И как только успеть?..

Чертовски весело быть дикой кошкой, играющей с мышью. Напустила на себя шарма, обернулась и с милой улыбкой процедила сквозь зубы:

- Другое дело - ты! Доверие Мудрейшей, власть… И наравне с этим: порок, запятнанная репутация… Всё из-за какой-то мимолётной интрижки, и одной очень болтливой предательницы. Матушка, наверное, не обрадуется, да? Узнает, что её приказ нарушили ради тисканий с “не категорией” в подворотне. Представляю её лицо!

- Ты не посмеешь! - топнула ногой, взбешённая амазонка.

- Я? - притворно удивилась, оскорбилась и выдала, уже более бодро, растягивая губы в гаденькой ухмылке: - Конечно, посмею! А ты сомневаешься?

- Я сама тебя убью! - зарычала Настасья.

- Вот так, без суда и следствия старейшин? - для убедительности даже головой покачала, чтобы поиздеваться над ней. Как ни странно, она сдалась - осознала бессмысленность своих угроз.

- Ладно. Я согласна! - выпалила Настасья.

- И ещё одно, Войку тоже перестанешь доставать.

Староста кивнула.

- Завтра, когда придёшь ко мне, и будешь громко ругаться, я честно подыграю, чтоб никто не смог тебя упрекнуть. - Моё благородство довело её до кипения. - И это ещё не всё! От кувшина вина моя память шалит. А от двух - я способно забыть даже как тебя зовут, а не только то, что видела несколько минут назад…