Пестрая бабочка. Дилогия (СИ)

Да уж. Я создана, чтобы влипать в такие истории, вот прям, чувствую, что это — мое.

Надо закусить губу, чтобы не кричать. Только не паниковать. Мы сейчас со всем разберемся. Я же не могу умереть… так? Непонятно где, без друзей… В ответ на эту мысль в ушах забили барабаны — здравствуй, адреналин, одновременно, немного притупляя боль сработал дофаминовый механизм. Уже хорошо, это дает мне дополнительную пару минут. Но что же делать? Я попыталась приподняться на локте, голова отчаянно закружилась, а по лбу поползли отвратительные капли холодного пота, норовившие попасть в глаза. Следом пришла тошнотворная слабость — отвратительное предобморочное состояние пока что еще скорее от страха, чем от потери крови, и все это время я продолжала машинально ощупывать скользящими пальцами древко стрелы. Какая-то часть моего сознания просто отказывалась верить, что это действительно происходит…

Соберись уже, Крис! Где-то в седельных сумках должно быть какое-нибудь лечебное зелье, Эрик вбил мне в голову, что без таких запасов лично мне вообще нельзя выходить из дому. И как там, кстати, Муха? Жива, уже хорошо. Вон, кто-то ее даже за повод поймал.

На фоне моих переживаний, где-то там далеко — бой закончился.

Ко мне, давя сапогами будущий урожай, подбежал человек в синем камзоле с изящной серебряной вышивкой. Я попыталась рассмотреть его, но глаза слезились, и все вокруг было как в туманной пелене.

"Говорить буду я", — отрезал Шепот, и я охотно согласилась отдать бразды правления порождению собственной шизофрении. Худшему из двух.

— Как вы, госпожа? — с волнением в голосе спросил охотник, падая рядом на колени, не пожалев дорогих замшевых штанов — на них мгновенно появились буро-черные пятна. — Свет небесный! Да тут крови!..

Он разорвал пострадавший рукав рубашки и тоже уставился на оперенное древко, торчавшее из моего тела. Весь его вид выражал готовность и желание что-то предпринять, но он, похоже, боялся причинить мне боль и из-за того — чуть замешкался.

— Стоп, — оборвала я его, с трудом выдавливая из собственного горла слова моего второго внутреннего голоса, оказавшегося внезапно таким полезным, — сделайте, что я вам скажу, пожалуйста.

— Конечно… — немного опешил мужчина, бьюсь об заклад, он ожидал, что я просто потеряю сознание и предоставлю ему разбираться с происходящим единолично.

— Дайте мне седельные сумки, они на моей кобыле. Да, вот эти, бросайте сюда. Расстегните вот эту пряжку. Отлично.

"Мы, кстати, так и не знаем, не среди врагов ли мы".

— Вы точно знаете, что делаете? — осторожно спросил нежданный спаситель, наблюдая за моей попыткой приподняться на локте.

— Да. Спасибо. Помогите мне немного…

Мужчина, как мог осторожно, придерживал меня за плечи, помогая сесть, и я невольно обратила внимание на его ногти: короткие, но идеально отполированные, а еще моя кровь уже успела залить его белоснежные манжеты из рондского кружева. Я, привалившись к нему спиной и чуть не скрипя зубами, вытащила с третьей попытки из сумки гнарловскую скатерть и флакон "Клеверной эссенции", которую подарил мне гениальный алхимик и без пяти минут каторжанин — мэтр Ганн, извлеченный нами когда-то из тюрьмы по просьбе помолодевшего мэтра Наргина. Так, похоже, сейчас я начну терять сознание. Давай, давай тело, еще немного. Обещаю потом тебе пьянку, баню и безумную оргию, только выдержи. Я растянула угол скатерти и потребовала у нее бутыль настойки — самой крепкой. Вокруг меня собралось уже четверо мужчин, не слишком понимающих, что происходит и от этого как-то мнущихся на месте. Лица молодые, мельком отметил Шепот, и вроде не отмеченные явной печатью порока, ядовито добавил он же. Охота, дорогая одежда, тонконогие кони благородных кровей — дворяне. А у двоих тоже арбалеты, вот почему они так шустро с балахононосцами разобрались. И, думаю, должны быть амулеты от магии. Повезло мне. Наверное.

— Так, — велела я, открывая зубами бутыль с крепким алкоголем, выплюнув на землю пробку и делая несколько больших глотков, — вы — сломайте и вытащите стрелу, а вы — лейте сразу на рану это… зеленое.

Самый лучший лечебный элексир, который только существует в Ойкумене. Не поможет он — не поможет ничего.

Первый мужчина без споров аккуратно взялся за арбалетный болт.

— Будет очень больно, — честно предупредил он.

— Ага.

— Готовы?

— Вы когда-нибудь уже делали что-то такое? — тихо спросила я, невольно желая оттянуть этот момент.

На меня в упор озабочено смотрели темно-синие глаза.

— Да, не бойтесь. С вами все будет хорошо.

Он тепло улыбнулся мне, успокаивая.

— Тогда давайте. А, секунду…

Я снова присосалась к бутылке, пока новая вспышка боли не заставила меня вцепиться зубами в собственный манжет уцелевшего рукава, чтобы не заорать во весь голос. Сознание наконец-то сподобилось ускользнуть в темноту…

Мерзкое ощущение.

— … невероятно! Я не представляю, как вы вообще сидите на лошади!

Кто здесь?! Кажется, я…

Мое тело преспокойно ехало верхом на Мухе, и боли почти не было, а на плечи какой-то добрый человек накинул плащ с меховой опушкой, слегка щекотавшей шею.

"Я немного побыл за тебя, — мирно пояснил Шепот, — подежурил на всякий пожарный. Парень справа от тебя, который вытащил стрелу — Николас. Он тут явно главный, остальные — его свита. Охотились. Сейчас едут в какой-то загородный дом. Я назвал только твое имя, без титула и пытался поддерживать беседу. А, ну и да! Мы сейчас — в Найсе. Сюрприз! Твоих преследователей перебили, обозвав колдунами. Когда они уснули, все сочли, что у их мага не вышло какое-то заклинание. Если что, я не говорил, что ты сама — маг. На всякий пожарный".

"А где Лусус?"

"Где-где, — недобро и насмешливо усмехнулся Шепот, — в отключке. Толку от него в критической ситуации…"

— Вы спасли мне жизнь, Николас, спасибо! — улыбнулась я как можно более очаровательно, и только тут удосужилась получше рассмотреть его.

Это был молодой человек, лет тридцати, обладатель тонких, как это называется, благородных черт лица и удивительных темно-синих глаз, почти как небо сейчас над нашими головами. Кажется, присмотрись получше и увидишь в их глубине зажигающиеся вечерние звезды, а длинные черные ресницы делали их еще выразительнее. Чуть хищный профиль, нос с изящно вылепленными ноздрями, иногда они чуть вздрагивают, и кажется, будто это какой-то хищник трепещет, ощущая присутствие добычи. Губы полные, капризные, усиливают это впечатление. Но вот взгляд… Внимательный и спокойный. Доброжелательный. Будто говорит: перед вами весьма порядочный, честный и храбрый человек. И немного затаенной иронии, что говорит об уме. На плечи падали черные чуть вьющиеся волосы. Он был красив, и явно знал это. Держался он просто, но с достоинством. И это именно он первым подбежал ко мне, после попадания стрелы. Мужчина мне определенно понравился.

— Что вы! Любой дворянин поступил бы так же, сударыня, — скромно улыбнулся спаситель.

Сударыня? Так, и где у нас такое обращение? Да, точно, это — Найс.

Он замолчал, кажется, подбирая слова.

— Спрашивайте, — разрешила я, улыбнувшись в ответ.

— Вы же — эльфийка?

— На четверть, — призналась я, — я из Дайсара, эти отродья в балахонах, прислали какого-то мужика, он выскочил на дорогу и отправил меня сюда телепортом. Похоже на попытку похищения.

— А ваши родители?.. Думаете, дело в выкупе?

— Да, мой отец — граф, видимо, вы правы.

Остальные слушали внимательно, но сами в разговор не вступали.

— Простите мое любопытство, но вы странно одеты. Даже для Дайсара.

"Шоб такое соврать?"

"Не ври, — предложил оконфузившийся Лусус, — это одежда для размахивания мечом".

Мысль мне понравилась.

— Мой друг занимается со мной фехтованием, я ехала от него как раз, когда сюда и попала.

— Фехтованием?! Девушка?!