Между небом и землей (СИ)

Я хотела сказать, что не знаю, но врать самой себе было бессмысленно.

— Нет, я не хочу, умоляю… — шептала я сквозь муки разрывающих на части рук, пытающихся высвободить меня из его объятий. — Северус, я люблю тебя, не отпускай меня…

— Анна… — он не позволял своим рукам расцепляться. — Что это?

— Северус, нет… Они хотят чтобы я вернулась…

От этих слов он вздрогнул. Последние силы уходили… Неизбежное было слишком близко, мне нужно было удержаться за него, тогда моя душа не сможет вернуться.

— Уходи… — послышался его холодный голос, заставивший меня вздрогнуть.

Ирония, эти слова как кинжал в сердце, который и так там был. Взгляд, застланный болью, поднялся к нему, непонимание… Оно обрушилось на меня страхом и болью.

— Северус, я прошу тебя, не поступай так со мной…

— Ты должна жить, Анна… — его слова прожигали во мне раны. – Невзирая ни на что, невзирая на меня, ты должна жить!

~~

Северус поднял подбородок Анны, чтобы в последний раз поцеловать. В голове проносился вопрос: «Почему я отпускаю её?» — но и ответ был очевиден. — «Я должен, это её непрожитая жизнь… Лорд пал, и мир стал свободен, Анна, ты начнешь жить заново и забудешь обо всем, я совершаю правильный поступок». Этот поцелуй сквозь прорехи душевных травм был таким искренним. Красочные чувства наполнили Северуса, он жил, несмотря на то, что умер, он утолял жажду последним поцелуем, он отдал ей всю нежность, на которую был способен; он открылся для неё…

Кажется, руки, пытающиеся разлучить влюбленных, перестали мешать, словно слышали его мысли, знали, что последует за этим последним поцелуем. Как сильно эта любовь, принесшая столько бед, и нежность владели его сердцем. Он не чувствовал сил, чтобы оттолкнуть её, он целовал все глубже и неистовее, стараясь унести с собой это последнее самое дорого воспоминание. Самое главное — он не будет счастлив, если заберет Анну с собой, чувство вины уничтожит его и там — в загробном мире. Он не больше позволит ей играть со своей жизнью, кидаться в тлен из-за него. Она должна жить, потому что не видела нормальной жизни. Она должна жить для того чтобы стать счастливой… Она должна жить ради светлой памяти о нем... Анна обязательно найдет свое счастье…

Северус отстранился от любимой и разжал руки. Её взгляд в последний момент, перед рывком обратно в мир живых…

— Северус, почему?.. — всё, что произнесла Анна перед тем, как, превратившись в крохотную сферу, с последним бликом исчезнуть.

Слова означали горькую обиду, боль, сдавившее сердце непонимание…

— Потому, что я люблю тебя…

…Долетела ли эта фраза до уносящейся вдаль Анны? Услышала ли она последние слова открытой очищенной души Северуса? Почему он так поступил? Его начало затягивать мягкое, теплое пространство, переносящее к какому-то новому миру, возможно, здесь он встретит многих знакомых, а быть может, будет один скитаться в вечности. Северус вздохнул, глядя на то место, где исчезла его единственная, спасшая от одиночества и страхов такая же потерянная душа, подарившая счастье, выбравшая его по непонятным причинам. Его Анна, готовая умереть во имя любви, глупая маленькая девочка, любимая…

Северус исчез в пелене яркого света. Что ждало его там – никто не знает. Люди старательно оберегают свою жизнь, но отсрочить неизбежный момент невозможно. Смерти не нужно бояться, там не может быть хуже, чем на Земле…

*

Сириус всё еще сжимал безжизненное тело Анны, отдаваясь открытым стенаниям, когда нечто яркое и сферическое подлетело прямо к нему. Пережив столько потерь и боли, он даже не вздрогнул. Сгусток света приземлился и впитался в обездвиженное тело на его руках, по которому сразу же прошелся электрический заряд. Сириус смотрел на Анну, ничего не понимая, когда бездыханная, она вновь начала покрываться серебром, вплетавшимся под кожу тонкими нитями. Не он один наблюдал за этим действием; Драко молчаливо смотрел на происходящее, отказываясь верить глазам, когда грудь Анны поднялась в первом коротком вздохе. Паутина из серебряных нитей полностью растворилась в ней, и рана от кинжала затянулась, не оставив и следа. Сириус как полоумный смотрел на неё, ощущая нарастающий не только в Анне, но и в нем самом пульс. Он уже распрощался с ней, успел оплакать, но она жива… Как такое возможно? Почему Энни вернулась?

Серебристые волосы замерцали, веки несмело приоткрылись, в свете её глаз меркло мрачное поле битвы. Они стали ещё прекраснее, приобрели оттенок таинственности, волшебства. Анна смотрела в его заплаканные глаза в странном непонимании, а сам Сириус еще не отошел от шока. Понадобилось время, чтобы все поняли, что она жива. Кругом царила тишина, словно множество людей, находящихся в полуразрушенном зале Малфой-мэнора, разучились говорить, двигаться…

— Анна… — хриплый шепот, и Сириус прижал её к себе, крепко и неистово. — Ты жива…

Не двигалась, она дышала неслышно, а он гладил её по волосам, пытаясь понять сон ли это. Реальность не может быть такой… Хорошей. Ему было плевать на причины её возвращения, и на то, каким образом это случилось, он просто обнимал, не в силах поверить.

— Северус, почему… — донесся тихий сломленный голосок до слуха Сириуса.

Он отнял Анну от своего плеча. Отсутствующий взгляд, пустое выражение лица, лишь слезы катились по ее гладким щекам; превращаясь в маленькие льдинки, они падали на пол со звоном колокольчиков. Смерть была её спасением, надеждой, но её лишили этого…

— Энни…

Но слова не дошли до её рассудка, потерялись где-то по пути. Сириус выпустил её из объятий. Анна неловко встала на ноги, словно только научилась ходить, стоять, двигаться, и, немного шатаясь, поплелась к телу Снейпа, такая трогательная грустная и босая... Что-то лязгнуло под ногами – это был кинжал. Анна на мгновение остановилась, наклонилась, чтобы взять его в руки, и оглядела помещение, но все присутствующие, рассматривающие её как нечто святое, такое чистое, возвышенное и далёкое от всего земного, её не интересовали. Взгляд нашёл то, что искал. Маленькая вытянутая кожаная фляжка лежала возле тела мертвого Пожирателя, она оказалась пуста, ни одной капли – испарилась надежда... Сосуд сгорел в её руках и превратился в пепел, но это не выглядело устрашающе, в этом жесте не было ярости. А затем… Она просто упала на грудь Северуса и залилась горькими слезами.

— Северус, почему…

Только потом Сириус узнает, что произошло там, на той стороне мира, и о том, что Северус не позволил ей умереть, обрек на вечное одиночество без права на смерть… Бессмертная девушка, прекрасный эльф. Обреченная жить… она не хотела ни о чем говорить, но пришлось. Анна рассказала про заклятие, которое наложил Лорд на Северуса. Смерть за смерть…

Долгое время никто не мог подойти к ней, Анна не подпускала никого и не слушала, выставила барьер вокруг, обезумев от горя… Это был конец всем надеждам. Юной девушке досталось слишком много, её хрупкие плечики не выдержали груза, и Анна сломалась. Бессмертие, о котором мечтал каждый человек, обрекло её на вечные страдания в отсутствии любимого.

*

Отец Анны погиб от чьего-то заклинания; усопших растаскивали, Орден Феникса начал заниматься зачисткой и перебросом пленных в камеры Министерства Магии. Мир освободился от зла, все будут помнить эту страшную войну и финальную битву, унесшую жизни сотни людей. Как оказалось, снаружи было больше погибших. Дементоров изгнали. Праздник победы начался с массовых похорон и минуты молчания в честь погибших воинов. Страшная боль и горечь охватывала всех и каждого. Ли Джордана — ведущего передачи «Поттерский дозор» – нашли мертвым в лесах Уэльса.

Северуса похоронили рядом с Дамблдором на территории Хогвартса. Его запомнили как героя, наградили орденом Мерлина первой степени посмертно и со всеми почестями проводили в последний путь. Вопреки его одинокому и аскетичному образу жизни, нелюдимости, холодности, с ним пришло проститься очень много людей, все студенты, выпускники, профессора, простые незнакомцы и друзья, о которых он не догадывался. Могила Северуса напоминала огромную клумбу с нарциссами, розами и тюльпанами, которые возложили в честь его памяти все присутствующие. Одинокая фигура Анны, не проронившей ни слова со вчерашних событий, унесших её любовь, стояла у надгробия. Ее черное одеяние говорило о полной чаше скорби. Глаза роняли ледяные слезы, непереставая. Много дней она провела у его могилы, сколько времени не ела и не спала, а возможно это вообще было не нужно, ведь Анна перестала быть человеком.