Зима драконов

Мимо проехала телега и обдала ее фонтаном воды. Она выглянула из-под одеяла и наградила возницу, который ее не видел, сердитым взглядом. Заднее колесо завертелось сильнее, а потом отвалилось, и телега, вздрогнув всем телом, замерла на месте. Возница, громко ругаясь, спрыгнул на землю и принялся искать неожиданно отвалившуюся шпильку. Одолжив молоток в расположенной на противоположной стороне улицы пекарне, он вернул деталь на место.

«Это ты сделала», – возникла в глубине ее сознания укоризненная мысль.

– Нет. – Нищенка не сразу сообразила, что произнесла это слово вслух. Короткий звук убежал от нее, точно гладкий камешек из руки ребенка. – Нет, – прошептала она.

Пробудись, откройся око, Покажи тех, кто далёко…

Слова, стишок деревенской колдуньи, неожиданно выплыл на поверхность ее путающихся мыслей, и она потянулась за своей палкой. Потом, отчаянно дрожа, поднялась на ноги, не заметив, как одеяло соскользнуло на землю. Она снова увидела мужчину с серебристыми волосами, который лежал на снегу. Мертвая женщина была его женой. И живой ребенок тоже его. Он умрет, а она ничего не может сделать, чтобы спасти малыша. Уходите! – громко крикнула она.

Слова, жесткие, точно камни, вырвались из ее груди и унеслись в пропитанный дождем день. Дождь тут же прекратился, облака расступились, и солнце принялось купаться в лужах, заискрилось на мостовой. По широкой улице пронесся сильный порыв теплого ветра, и палку в ее руке наполнила жизнь. В голове у женщины возник образ, и, раскрыв левую ладонь, она громко сказала:

– Фрукты.

На ладони тут же появился большой желтый персик. Нищенка приложила его к щеке, наслаждаясь бархатистой кожицей, понюхала, прикоснулась языком. Потом откусила кусок, и сладкий сок потек по подбородку. Она съела персик и бросила косточку в щель между камнями.

– Плащ.

На плечах у пес тут же появился плащ, толстый, теплый, темно-красного цвета, отороченный черным мехом. Казалось, будто он притягивает солнечные лучи, чтобы согреть ее измученное тело. Она засунула под него руки.

Подняв голову, нищенка увидела, что за ней наблюдают два солдата со значками на груди. Что? – спросила она у них.

Тот, что постарше, на потрепанном ремне которого висели такие же побывавшие не в одном сражении ножны, почтительно произнес:

Миледи, я приветствую вас от имени лорда Эрина ди Мако. Он просил пригласить вас в замок, где вы могли бы с ним поговорить. Мы будем сопровождать вас.

Замок: большое белое строение на холме, над которым в лучах солнца развевается огромный флаг с лошадью и где живут солдаты. Она погладила рукой гладкий мех своего нового плаща. В замке ей нет места; она нищенка.

«Иди с ними», – прозвучал в голове тихий шепот.

Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз заходила в какое-нибудь большое здание. Ее дом – улица: этот квартал, эта стена под карнизом.

– Нет, – ответила она и испугалась, что они начнут на нее кричать и даже вытащат оружие.

Но у них почему-то сделался несчастный вид. Тот, что постарше, кивнул.

Как миледи пожелает, – сказал он вежливо, как самый настоящий придворный, но не сдвинулся с места. Женщина потянулась за своей палкой и увидела, что парень помоложе отшатнулся. Ей захотелось его успокоить, и она протянула ему точно такой же персик, как тот, что съела. Парнишка с опаской, словно тот мог быть отравлен, взял его.

– Хорошо, – просто сказала она, – Съешь.

Он поднес персик к лицу, понюхал и осторожно откусил маленький кусочек. Нищенка наблюдала за тем, как он ест. Она знала, что солдат не голоден и ел персик, чтобы доставить ей удовольствие.

«Откуда это знание? – спросила она у себя. – Вчера еще я ничего бы такого не поняла. – Она прикоснулась к мягкой оторочке плаща. – Да и этого у меня не было».

Голые ноги с жесткими, стоптанными подошвами торчали из-под плаща, и женщина вдруг поняла, как несуразно выглядит, и улыбнулась, удивляясь новому движению своих губ. Сколько же времени прошло с тех пор, как она в последний раз улыбалась, разговаривала, спала в постели? С удивлением глядя на свои заскорузлые, истерзанные непогодой руки, она не могла вспомнить, как они старели.

До конца дня нищенка бродила по городу. Солдаты следовали за ней. Она проходила по мостам там, где река разрезала город, точно серебристая лента, потом зашла на рынок. Пробираясь сквозь толпы народа, с интересом разглядывала горы товаров, тканей, веревок, чайников, лошадей и корзины, наполненные до верха яблоками, и грушами, и сладкой белой кукурузой, крестьяне уже начали собирать первый урожай. Она остановилась около лавки, где продавались зеркала, и некоторое время постояла около них. Те, кто ее окружал, были бледными, а ее кожа выглядела смуглой, с бронзовым отливом. Увидев в тележке торговца игрушками вырезанного из грубого дерева дракона с раскрашенными кожаными крыльями и коротким хвостом, она долго держала его в руках, но потом вернула на место. И куда бы она ни шла, она чувствовала, что люди на нее смотрят. Какой-то высокий мужчина в изысканном костюме попытался с ней заговорить, по солдаты быстро его оттеснили, встав между ними, а тот, что постарше, что-то сказал, и у спросившего на глазах появились слезы. Картинки возвращались, далекие и мелкие, словно относились к прошлому, которого она не могла вспомнить. Им на смену приходили другие, яркие, цветные и четкие: черный дракон с алым гребешком парит над городом, на крыши падает серебристый дождь, и их охватывает пламя, над рекой поднимается пар.

Уже к вечеру, когда небо стало нежно-голубым, женщина повернулась к солдатам. – Пора, – сказала она.

Они поднялись в замок по залитым пурпурным закатным солнцем ступеням из мрамора. Затем прошли по сияющим залам с гладко отполированными деревянными полами, показавшимися ей слишком скользкими, и ввели ее в комнату, где их ждал мужчина с горделивой осанкой.

Милорд, мы ее привели, – сказал старший солдат. Затем оба поклонились и вышли. Свет падал в комнату сквозь высокие окна с незадернутыми шторами, заливая деревянные полы теплым сиянием и наполняя комнаты ароматом свежего дуба и масел. Лучи солнца легко скользили по половицам.

Мужчина встал с кресла с высокой спинкой. Она обратила внимание на его бороду с проседью, лицо обострилось и загорело, одет он был в желтый с голубым шелковый костюм и сапоги для верховой езды, ремень и ножны показались ей такими же потрепанными, как у старого солдата, что привел ее в замок.

– Миледи волшебница, добро пожаловать в замок Мако, – с самым серьезным видом проговорил он. – Вы меня знаете?

Она принялась искать ответ на его вопрос в своей памяти: нашла похожее лицо, только старше, бледное, суровое, с белыми невидящими глазами.

– Эрин ди Мако, ты похож на своего отца, – сказала она.

Она видела, как он вздрогнул, затем подошел к большому дубовому столу, наполнил из серебряного кувшина два стакана и протянул один ей. Вино оказалось легким и сладким, с ароматом меда.

– Вот еда, если вы голодны, – сказал он и показал на тарелку с кусочками фруктов и маленькими пирожками с мясом и грибами.

В открытые окна влетал теплый ветерок, на карнизе устроилась сойка, солдаты несли службу на бастионах замка.

Утолив голод, женщина уселась на стул, Эрин ди Мако устроился напротив нее.

Через некоторое время она нарушила молчание:

– Расскажи.

– Прошло много времени, – тихо проговорил он. – Мы думали, вы уже никогда не очнетесь.

– Мы?

– Целители. Волшебники и деревенские колдуньи, к которым мы обращались. Все мы… весь город… – Он махнул в сторону города, раскинувшегося за окнами замка. – Вас нашли на улице без сознания, и никто не мог привести вас в чувство. Вас доставили сюда, вы спали и были невероятно слабы. Мы хотели оставить вас здесь, в тепле и уюте, но когда вы пришли в себя, то категорически отказались жить в замке, и нам не удалось вас переубедить или заставить силой… боги, мы бы отдали все золото, что имеется в городе, чтобы вас защищать, только вы от всего отказывались! – Он замолчал, а потом продолжал: – Вы жили на улице, носили лохмотья и спали в переулках. Вы сражались с собаками за еду и не желали ничего ни у кого брать. И ни разу за все это время не произнесли ни звука.