Песня ветра. За Семью Преградами (СИ)

- Как ты здесь, маленький? Все ли у тебя хорошо? – не помня себя, она отстранилась, заглядывая в его доверчивые синие глаза. Такие же синие, как и у нее. Его личико помещалось в ее ладонях, щеки были теплыми и мягкими, как бархат. Сейчас Далан стоял на кровати и даже так едва доставал ей до середины груди. – Ты здоров? Все в порядке?

- Да, мама! – взгляд сына лучился радостью, но какой-то мягкой, сдержанной радостью. Ночные тени легли на его лицо, придав ему отпечаток отстраненности, словно мыслями мальчик был далеко отсюда. Взгляд Рады остановился на большой выпуклой шишке между его бровей, вдоль которой виднелся горизонтальный разрез, сейчас сомкнутый, и она непроизвольно сглотнула. Око Марны.

- Так значит, все эти рассказы – правда, - прошептала она, ошеломленная до глубины души. Она прекрасно знала, что увидит здесь, она верила всем тем слухам, которыми полнились людские города с самого момента ее отъезда из Мелонии. Но видеть Око Марны во лбу собственного сына было слишком странно, слишком непривычно. И даже немного пугающе.

- Да, мама! – мальчик вновь тепло улыбнулся ей, своими маленькими ладошками обняв ее большую ладонь, что лежала на его щеке. Глаза его смотрели спокойно и как-то очень ласково, очень открыто. Не по-человечески. – Марна Дева взяла меня к себе и бережет меня. Она сказала, что ты скоро придешь, чтобы проведать меня.

Сердце вновь пронзила немыслимая боль, и Рада всхлипнула, видя, как расплывается из-за слез лицо сына перед глазами.

- Прости меня, мой дорогой, мое солнышко! Прости, что я ушла тогда! Но я не могла иначе. За мной гнались, меня хотели убить силы гораздо более грозные, чем я даже себе представляла. Я не хотела навести их на тебя!

- Я знаю, мама, - серьезно кивнул Далан. – Марна Дева показала мне, как все было и как все будет. Я не держу зла на тебя. И ты не страдай сердцем за меня. У меня все будет хорошо.

- Конечно, мой дорогой, конечно! – Рада с трудом проглотила рвущийся к горлу ком. – Сейчас мы заберем тебя отсюда и увезем так далеко, что никакая беда и боль больше не тронут тебя. И я клянусь, что никогда больше тебя не оставлю!

- Нет, мама, - вдруг тихо и серьезно покачал головой сын, и внутри у Рады что-то оборвалось. - Нет. Я принадлежу Марне Деве, и для меня будет лучше остаться здесь. Так Она сказала.

Рада ждала, что так может быть, готовила себя к тому, что именно такую судьбу могла сплести для ее сына Дева, но это все равно было так невыносимо больно, что ноги подкосились. Низко опустив голову, Рада осела на пол возле кровати, не в силах оторвать рук от плеч собственного сына. Глаза застили слезы, и теперь она не видела ничего. Лишь как тяжелые капли срываются с ресниц и падают вниз, на пыльный пол. Сколько еще лет они не увидят друг друга? Как они оба изменятся к тому моменту, как встретятся вновь? И встретятся ли вообще? Это наказание мне, Дева, за то, какой матерью я была. Я знаю, ты наказываешь меня за это.

- Не плачь, мама! Тебе не нужно грустить, потому что мы с тобой всегда будем вместе, - тихо заговорил Далан, и теперь уже его крохотные ладошки гладили ее по волосам, успокаивая. И в голосе его слышалось что-то совсем недетское, но такое мягкое, что слезы хлынули уже неостановимым потоком. – Я всегда буду следить за тобой, знать, что с тобой происходит. Дева обещала это мне, и Она часто показывает мне тебя. Не беспокойся, мне здесь хорошо. Никто не обижает меня, все относятся по-доброму и заботливо. И в руках Марны я в полной безопасности, что бы ни происходило вокруг.

- Сынок!.. – Рада бы и хотела что-то сказать, да только слова не шли. Лишь слезы лились и лились из глаз, никак не останавливаясь.

- Марна Дева хочет поговорить с тобой, мама, - прозвучал над ее головой голос Далана.

А потом что-то буквально пронзило Раду с ног до головы, как разряд молнии, вонзившийся в оголенные нервы. И на голову пало… что-то. Звенящая, тяжелая атмосфера, густая тишина, в которой не было ни звука. Раду вжало в пол, парализовало, и каждая ее клетка напряглась в полном оцепенении на пределе надрыва.

- Подними голову, Черный Ветер, - прозвучал голос.

Это был и голос ее сына, но и не он в то же самое время. Он был и ее голосом, и голосом искорки, и Алеора, и Найрин и Торн, и еще тысяч мужчин, женщин и детей, голосом ветра и звезд, голосом всего мира. Весь звук буквально всосался, собрался в этот голос, и его звук стал всем, заполнив Раду своим гулким звучанием. Две большие невидимые ладони с великой нежностью тронули ее голову, и Рада ощутила мурашную щекотку на волосах, как бывает, когда крохотный жучок, упавший с дерева, путается в прядках, стремясь выбраться. Она медленно подняла голову и вздрогнула.

Ее сын смотрел на нее, но глаза его остекленели, а лицо было умиротворенным и счастливым. Прямо между его глаз во лбу открылся еще один, и Взгляд Марны буквально подчинил себе Раду, поймав ее, как солнечный луч летящую пылинку. В этом взгляде была вечность, темная, недвижимая и движущаяся стремительнее солнечных ветров, в нем была первая тьма без единого проблеска и движения, и одновременно с этим – пляска тысяч красок и нот мира, смешавшаяся в Великом Ритме. Из глаза во лбу сына на Раду смотрела судьба, и взгляд ее был пронзительным, как острый клинок.

- Оставь этого мальчика мне, Черный Ветер, - проговорили губы Далана все тем же неописуемым голосом, от которого все тело Рады вибрировало в унисон. – Не потому, что это моя кара, не потому, что ты совершила ошибку. Я выбрала его, и он – мой. И вовек с ним не случится ничего дурного, пока благословение мое с ним.

- Благодарю тебя, Марна Дева, - с трудом прошептала Рада, едва ворочая языком. Во рту вмиг пересохло, как в душной пустыне.

- Я давно наблюдаю за тобой, - продолжила Марна, и взгляд ее стрельнул за спину Рады, на ее спутниц. – И за тобой, Светозарная Дочь Звезд, и за тобой, Последняя Лунная Плясунья. Вы все отмечены мной, и ваши Нити подобны золотой парче и стальным канатам. Вы нарисуете мне самый красивый узор из всех, что когда-либо сплетали Марны, и золотым потоком польется он с небес на весь мир, утомленный и изможденный.

Глаз вновь вонзился в Раду, и воля Марны придавила ее, как обрушившаяся на плечи гора.

- Иди с миром, Черный Ветер, туда, куда мы привели тебя однажды. Не бойся за тех, кого ты оставляешь здесь. Их судьба больше не в твоих руках, они ждут Крика, и когда он прозвучит, поднимутся, чтобы разрушить то, что должно быть разрушено. И не страшись, когда этот час придет, потому что в последней песне ветров и реве умирающего мира родится золотая судьба будущего, и двери в Новое распахнутся перед всеми.

- Я не понимаю, Марна, - с трудом прошептала она. Мысли в голове расползались в стороны, их вытесняла, выдавливала прочь монолитная скала света, от которой череп Рады дрожал, грозя лопнуть в любой миг.

- Ты поймешь, когда придет время. – Голос Марны прошелестел приливами тысяч океанов и едва слышным дыханием дождя, выпадающего ранним утром. – А теперь прощайся со своим сыном и иди. Вас не должны увидеть вместе.

Следом за этим глаз во лбу сына закрылся, Рада еще успела увидеть, как закатывается око куда-то вверх. Тяжелая давящая атмосфера моментально исчезла, и Рада судорожно втянула носом воздух, услышав такие же вздохи у себя за спиной. А Далан моргнул, и взгляд его вновь обрел четкость и эмоции.

- Иди, мама! – тихонько повторил он, с великой нежностью глядя ей в глаза. – И помни, что я всегда рядом с тобой, где бы ты ни была, что бы ни происходило. Мы никогда не расстанемся больше, потому что я всегда в тебе.

- Сынок!.. – Рада прижала его к себе вновь, но на этот раз слез больше не было. Лишь в груди болело и болело, но теперь сладко, терпко и как-то правильно. – Я очень люблю тебя, маленький мой совенок! – прошептала Рада, уткнувшись лицом в его затылок.

- И я люблю тебя, мама! – его ладошки сжали ее плечи, потом Далан слегка оттолкнул ее. – Идите. Ваш стражник очнулся и поднял тревогу. Еще немного, и здесь будут Истинные Жрецы. Я скажу им, что они обознались, и сохраню ваш визит в тайне, но вам надо спешить.