Сборник Любовь за гранью 11,12,13 (СИ)

- Я смотрю, ты уже даже позавтракал?

***

Какая всё же она красивая. Дьявол! А я ведь позабыл, насколько она яркая, за эти часы, проведённые с ищейкой. Настолько, что дух захватывает и хочется зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Да, девочка, ты всё правильно поняла. Только не до конца, так ведь? И, наверняка, захочешь узнать больше. Если только всё это правда - твоя сказка про нереальную любовь ко мне.

Зашёл в комнату, не дожидаясь приглашения, стиснув ладони в кулаки, когда ненароком коснулся её груди рукой.

- Можно сказать, перекусил на ходу. Правда, это всё же лучше, чем то дерьмо, что предлагали мне. Ты реально питаешься этой гадостью?

***

Я очень медленно выдохнула, стараясь держать себя в руках...Он другой. Не помнит. Не виноват. И тут же ярость как хлыстом по нервам – это ничего не меняет. Его неведение ничего не меняет в глазах тех, кто живёт под одной с нами крышей. Только не здесь. Господи! Только не в нашем доме! И не смогла сдержаться, резко повернулась к нему:

- Ник, я понимаю, что ты не помнишь последние несколько десятков лет, - смотрю прямо в глаза и чувствую, как пересыхает в горле от этого наглого взгляда, и сердце сжимается от гнева, от мысли, что где-то в доме сейчас валяется бездыханный труп одной из прислуги, - но даже, если опустить, что ты привык жить по своим законам...Зачем нарушать наши в собственном доме? Зачем..., - я не могла подобрать нужного слова, а мне хотелось его выпалить..., - зачем разводить грязь там, где ты живешь? Это не трущобы и не подворотни Лондона, это не твое логово, где ты убивал смертных и бессмертных пачками - ЭТО ТВОЙ ДОМ. Люди, которые здесь работают, доверяют нам!

***

- Если это действительно МОЙ дом, - я склонился к ней, усмехнувшись той злости, которой светились ее глаза, - если я действительно хозяин в нём, - смотрит, прищурившись, а мне впиться в её напряжённые губы поцелуем хочется, чтобы не о жалких смертных думала, а о том, что я могу сделать с ней, - значит, здесь должны быть установлены МОИ правила.

Обхватил ладонью её запястье, снова удивившись про себя тому, какая хрупкая у нее рука.

- Значит, я могу есть в своём доме ту еду, которую люблю.

Поднёс её руку к своим губам и царапнул зубами запястье, тихо зарычав от вкуса её кожи.

- Мы хищники, Марианна. К чему это лицемерие в нашем собственном доме?

***

Этот взгляд...как же я ненавижу его сейчас и люблю одновременно. Люблю до какой-то отчаянной одержимости, а у меня в голове те картинки, где он с другими…Снова и снова. Меня лихорадит от приступа панической ревности и одновременно бессильной ярости.

И в то же время от этой унизительной его власти надо мной. Потому что держит за руку, а у меня кожа дымится в месте прикосновения сильных пальцев, а когда поднес мою руку к губам, я в изнеможении закрыла глаза, и перед ними все поплыло, как от наркотического яда. Этот голодный рык, и я полетела в пропасть на такой скорости, что дух захватило.

И тут же распахнула глаза, накрыв его руку своей, судорожно сглотнув, а в горле так же сухо, и, кажется, я смогу дышать, только если жадно найду губами его губы. Смогу дышать только его дыханием. Какая разница, сколько их было там, в его прошлом до меня? Ведь я для него не существовала. Еще сутки назад меня просто не было. Они могли кричать под ним от наслаждения или в агонии ужаса, надрывая горло, но ни одна из них не сможет заглушить беззвучный шепот моего сердца...и он его услышит через все другие голоса, увидит в моих глазах. Должен услышать и увидеть.

- Ты уже установил правила и в этом доме, и в этом городе, и в своем клане. Идем, я хочу показать тебе...Не здесь.

Взяла за руку, выводя из комнаты. В кабинете в папках все бумаги, которые подписаны им лично. Им и предводителями других кланов.

- Я хочу показать тебе, какие правила установил именно ты.

***

Пока шёл за ней, думал о том, почему её реакция на меня вызывает не усмешку, не удовлетворение, не триумф, а одержимое желание большего. Шагнуть еще дальше. Не глядя под ноги - только в её глаза. И по хрен, где мы упадём, только бы вот так же видеть ту же самую одержимость по ту сторону отражения её глаз.

Чёртов Мокану! Что за задачку ты мне подкинул в виде нашей жены?

Чем дольше нахожусь рядом с этой женщиной, тем глубже нырнуть в неё хочется. Так, чтобы с головой. И задыхаться от нехватки воздуха под накатывающими волнами. Никогда море не любил, а сейчас до самого конца хочется. Чтобы дна рукой коснуться мог. И плевать я хотел, сколько толщ воды над головой!

Когда зашли в кабинет, пододвинул ей стул и начал разливать виски по бокалам. Потянулся к портсигару и вздёрнул бровь, заметив её взгляд.

- Закуришь?

***

Усмехнулась, когда предложил закурить, но сигару не взяла.

- Правило номер один - ты не разрешаешь мне курить. - бросила взгляд на бокал, - и пить виски тоже. Поэтому нет. Не закурю. Я уважаю твои правила.

От его удивленного взгляда снова потянуло рассмеяться, но в тот же момент было не до смеха. Словно я рядом с моим Ником и все же с настолько чужим, что от холода стынут пальцы. Я подошла к шкафу и потянулась за папками. Достала одну из них и бросила на стол.

- Здесь свод законов за последние двадцать лет. Самые первые бумаги, которые вы составляли с Самуилом, когда тебе была передана власть над братством, и последние, где ты стал Королем Европейского клана.

Обернулась к нему.

- Ты ведь не знаешь самого главного, Ник. Тебя приняли в семью. Самуил Мокану...мой дед, признал тебя своим сыном.

***

Схватил её за руку и притянул к себе так, что она нависла надо мной. Марианна охнула, но сейчас мне была абсолютно безразлична её боль.

- Кто твой дед, ты сказала? - Прошипел ей в лицо, чувствуя, как зашумело в висках и снова загудело в голове. Мне показалось. Мне должно было показаться это.

***

Я была готова к этой реакции, и все равно сердце гулко забилось в горле.

- Самуил Мокану - мой дед, а Влад Воронов - мой отец. Еще незадолго до моего появления тебя приняли в семью, Ник. Ты стал одним из Черных Львов.

Я не пыталась освободиться, я просто смотрела ему в глаза и медленно перехватила его запястье, потому что резонансом почувствовала, как Ника накрыло...Невольно провела большим пальцем по его ладони. Успокаивая. Как всегда, когда чувствовала, что он нервничает.

- Ты уже давно не предводитель Гиен. Ты - князь всего Братства и король Европейского клана. Твой отец дал тебе это право.

***

Она снова не лгала, но сейчас...сейчас я, блядь, хотел её лжи. Хотел видеть, что обманывает, но чуял, каждое слово - правда. Отчаянно некрасивая, уродливая правда, от которой внутренности узлом скручиваются и позывы к рвоте появляются. Нет на дне сиреневого взгляда мерзких щупалец лжи. Отпустил её руку и залпом опрокинул в себя виски, отворачиваясь от неё и думая. В голове по-прежнему гудело так, что боль отдавала в зубы.

Признал, значит, старый чёрт. Проявил своё гребаное благородство - пожалел ублюдка - сына, которого веками не замечал, которого держал возле себя, будто пса цепного, изредка обглоданные кости ему кидая, чтобы и к другим не ушёл, и сытым не был. Голодный пёс - злой пёс. Сделает, что прикажет хозяин, лишь бы кормил.

А потом узнал, что и не пса столетиями палкой гнал, а собственного сына? Вину решил титулами искупить всемогущий король? И вот уже не жалкий предводитель Гиен, а князь Братства, король Европейского клана. То, о чём грезил всю жизнь, вдруг таким незначительным показалось. Богатство всё это, статус. Ненастоящим. Бутафорским, отдающим противным резиновым привкусом.