Руку мне дай...(СИ)

— Миссис Снейп, миссис Доусон, добрый день. Миссис Снейп, поздравляю с рождением племянника! Отличный здоровый ребенок, никаких отклонений не выявлено, и несколько преждевременное появление на свет нисколько не отразилось на нем. Даже в инкубатор помещать не пришлось! Как только миссис Поттер немного отдохнет, ребенка тут же ей принесут. В общем, все прошло весьма удачно, и эксцессов с магией к счастью, удалось избежать. Миссис Поттер отлично держалась.

— О, Боже, так быстро! Ведь сейчас только два часа дня! – удивилась Петунья.

— Ничего странного! Роженица здоровая и сильная, мы провели стимуляцию, а так как все было в порядке, то и мучиться долго не пришлось. Даже естественные роды могут проходить весьма быстро, если организм в полном порядке.

Петунья облегченно выдохнула и кинулась пожимать руку врачу, благодаря за радостное известие. Селена тем временем отправляла Патронуса Снейпу, как он и просил.

— Ну что ж, если все уладилось, то я тогда пойду, меня тоже муж ждет, — Лена помахала рукой и испарилась из больничного коридора. Видимо, ушла через портал. Зато почти сразу же материализовался Северус. По радостным глазам жены он все понял, и многословно расспрашивать не стал, просто слушал сбивчивый Петуньин доклад о состоянии здоровья Лили и маленького Гарри… Поттера?

C фамилией, да и с именем, вышел конфуз. Разобиженная и не желавшая ничего прощать и понимать Лили вынашивала план жестокой мести мужу за его подлый обман и настаивала, чтобы записать сына Гарри Эвансом. Но ребенка она полюбила сразу, хотя мать встревоженно кудахтала о послеродовой депрессии, усталости и первоначальной неприязни к сыну из-за перенесенной боли. Лилс махнула рукой и сказала, что у нее вроде с психикой все в порядке, да ее даже не тошнило во время беременности – с чего бы ей испытывать к собственному ребенку неприязнь или неприятие? Она их чувствует только к дорогому муженьку!

С трудом удалось уговорить упрямицу черкнуть пару строк Джеймсу о появлении у него наследника. Сделано это было с презрительным фырканьем, недовольным ворчанием и гневным сопением на резкое замечание Петуньи, что не стоит быть такой эгоисткой. На возражение, что эгоист тут как раз таки Поттер, было отвечено, что они два сапога – пара, и уподобляться кое-кому не стоит. К тому же, Лили забывает о главном – о рождении Избранного не в назначенный и ожидаемый срок следует как можно скорее известить главного организатора этой хитромудрой комбинации – директора Хогвартса и по совместительству главу Ордена Феникса.

Так что вечером, пока Лили отдыхала в персональной палате клиники вместе с малышом Гарри, Трикки, после небольшого празднования появления на свет ребенка, аппарировала в Англию с письмом Джеймсу Поттеру, в котором того сухо и холодно извещали о рождении Гарри Юэна Поттера. Лили удалось отговорить от смены фамилии, но она торжествующе дала сыну второе имя в честь деда – материного отца. Таким образом, несчастный Джеймс в именовании долгожданного сына никаким боком участвовать не удостоился. К тому же злая Лили пририсовала в конце послания слегка корявый череп со скрещенными костями и Поттер долго недоумевал, к чему это вообще было и почему Метка Пожирателей какая-то странная.

Впрочем, он на радостях поначалу не придал этому большого значения угрожающим намекам и вечером, когда члены Ордена собрались, как обычно, у него в доме, тут же выложил радостное известие вкупе с вином, шампанским, сливочным пивом и закусками из «Дырявого котла» – кому что по вкусу. Разумеется, все воодушевленно кинулись его обнимать и поздравлять – все же во время войны были в чести вот такие маленькие радости, только Дамблдор выглядел не особо радостным, хотя и пожал ему руку со слегка суховатым стандартным поздравлением. На протяжении всего вечера директор едва заметно хмурил брови и что-то лихорадочно обдумывал, и ушел одним из первых, скомкано закончив собрание.

Трикки, забившаяся в уголок возле камина, внимательно наблюдала за сменой эмоций на лице идейного вдохновителя орденцев…

— Все были довольны и рады за мистера Поттера, и его жену и сына, а у директора лицо так и перекосилось, хорошо еще, что борода у него как ширма, никто ничего не заподозрил. Все решили, что это из-за проблем Ордена, — шутила домовиха, выгружая в блэковский семейный думосбор добытые шпионские воспоминания. – Ой, мисс Пети, ну как же ему не понравилось, что ребенок мисс Лили не стал Избранным! Какое разочарование у него в глазах было! И показать нельзя, что недоволен, все же удивятся.

— Так ему и надо, старому пауку! – злорадно сказала Петунья, с удовольствием погружаясь в каменную чашу вместе с домовихой. – Ах, как нехорошо-то, так сверкать сердито глазками! И почему этого никто не замечает?

— Они же не ожидают, что кто-то будет не рад вот такому дню рождения мистера Гарри, — хихикнула Трикс.

— Слава Богу, нам удалось! Трикки, ты понимаешь, у нас получилось разрушить планы этого мерзавца, хотя бы частично! Как жаль, что Лонгботтомы не захотели поступить так же… ведь это же самое легкое решение проблемы!

— Ну, миссис Марчбенкс вроде говорила, что даже отчасти и хорошо – получится не вызвать подозрений у Дамблдора, что обе мамочки родили не тогда, когда он им самолично назначил. Как там она сказала: вероятность разоблачения должна быть крайне низка, почти нулевой, вот. А так как семейство миссис Августы предупредили, то может быть, все и обойдется. Старая миссис Лонгботтом та еще штучка, но не думаю, что она желает вреда своему единственному пока внуку.

— Посмотрим на ее поведение после рождения ребенка, — решила Петунья. – Если что-то пойдет не так, надеюсь, милая Гризельда вправит ей мозги. На нее только вся надежда. Ну ладно, пусть воспоминания в думосборе так и остаются, Сев придет с работы – посмотрит, если захочет. А мы с тобой пойдем наверх, надо собрать и отнести в клинику вещи Лили и ребенку.

Любопытная Трикс тут же согласилась – ей и самой не терпелось посмотреть на приданое малыша, которое Петунья купила на прошлой неделе. Кое-что Лили приобретала и раньше, но суматошная мать строго-настрого запретила привезти все разом из магазина, ссылаясь на какие-то древние суеверия. Впрочем, все так устали спорить с непомерно деятельной миссис Эванс, что решили, что купить вещи для детской попозже не составит труда – детские маркеты были повсюду и ассортимент там наличествовал широчайший.

— Мисс Пети, какие же хорошенькие все эти вещички! – восхищенно болтала Трикс, разглядывая и щупая содержимое нескольких объемистых сумок и декоративных корзин. – А зачем же так много и еще все разного цвета?

— Ну… — смутилась Петунья. – Вот смотри, было принято всегда, что мальчику новорожденному одежда предназначается голубого цвета, а девочкам – розового. Но это как-то слегка однотипно и шаблонно. Мне вот, например, нравится все желтого и нежно-салатного цветов, а еще кремового. Я и взяла еще и их. А что, пускай лежит, зато всегда можно подарить знакомым, у которых родятся дети…

Трикки покачала головой. М-да, просто мисс Пети уже самой как-то пора завести себе ребенка. Да и ее Кричер тоже не против, а очень даже… настаивает! А детские вещи и правда очень красивые!

Петунья посматривала на задумавшуюся Трикки и улыбалась. Разумеется, многое из купленного она собиралась подарить своей верной подруге, вот только как бы ей внушить, что любому ребенку, будь то даже волшебное существо, нужны не только пеленки, которые за одежду трудно принять, а многое другое – удобное и теплое. Невозможно ведь содержать младенца исключительно завернутым в наволочку или полотенце. Как же без теплых шапочек, рубашек и носочков? Впрочем, она же Трикки вовсе не хозяйка, и вполне может подарить одежду, тем более, она будет предназначаться малышу, а не Трикс, а значит получится соблюсти все эти дурацкие магические формальности, чтоб черти побрали этих волшебников-рабовладельцев!

— А кто же будет нести младенца? – взволнованно кудахтала миссис Эванс, суетясь и бегая по палате. Лили уже переоделась в обычную одежду и собирала сумку. Малыш Гарри лежал на кровати и громко покряхтывал.