Гарем.Танцующая в лунном свете (СИ)

Принц подчинился! Довольная Нилима увела его в спальню, быстро сняла с Ахмада рубашку и с готовностью подставила свои губы. Но принц сказал, что кроме поцелуя, она больше ничего не получит.

Когда руки Нилимы ласково заскользили по его спине, Ахмад был уже не так уверен в своем решении. Но де­вушка скромно опустила глаза, уложила его в постель и сама тихонько устроилась рядом. А потом спокойно заснула, положив ладошку на его грудь. Ахмад мысленно призвал себя к терпению, но сон помог не так скоро.

Прошло несколько дней. Однажды на пороге своей спальни Нилима обнаружила странного человека.

Он сидел на коленях, абсолютно неподвижный, как статуя. Черные глаза замерли без всяких эмоций. Нили­ма, завернувшись в покрывало, подошла поближе и попыталась заглянуть в его глаза.

Их взгляды встретились. Человек совсем не моргал. Нилима широко раскрыла глаза, но долго вытерпеть не могла.

— Ты просто дура, — сказал человек.

— Почему? — удивилась Нилима.

— А если бы я пришел убить тебя? Слишком доверчивая.

Нилима хотела спросить, что же делал мужчина на пороге ее спальни.

— Я евнух, — кратко ответил он на еще не заданный вопрос. — Мое имя — Дас.

Приятные черты, гладко зачесанные назад волосы, узкий нос, строгие, хорошо очерченные губы… Наверное, он шутит. Тренированное мускулистое тело могло принадлежать только мужчине. Но Дас не обманывал, позднее Ахмад подтвердил его слова.

Этот человек не тяготился своим положением, оно его полностью устраивало. Дас был философом. Иногда он в экстазе начинал изображать гопи, пастушку, разыскивающую своего Кришну. И полубезумный бродил по гарему. Но Нилима уже знала, что это не более, чем декорация. Дас никогда не терял бдительности и само­обладания. Повадками и рассчитанными движениями тренированного тела он напоминал черную пантеру. Дас был хитрым, умным и обладал тайным знанием. В считанные дни ему удалось приручить Нилиму. Дас мог с беззаботным видом красить ноготки на ее ножках и одновременно рассказывать о положениях старинного трактата. Его поистине восхищало, что девушка способна понимать сложнейшие вещи. Дас мог говорить с ней о небесных светилах, о секретных точках на теле человека, о тайнах любви, о классических танцах и многом другом.

Были и сложности. Дас обладал талантом изысканного кулинара, он обучал Мехр. Но не Нилиму. Ей запрещалось приближаться к кухне. Что скажет принц, если ее кожа будет в пятнах от куркумы и шафрана, а золотистые волосы пропахнут луком? Нилиме приходилось в нетерпении пританцовывать перед дверью, но Дас собственноручно милостиво готовил для нее что-нибудь сладенькое в утешение. Нилима спешила поделиться лакомством с Ахмадом, очень серьезно рассчитывая на благодарность с его стороны. Только принц совсем несерьезно мог ее саму всю обмазать сладким джемом до такой степени, что Нилиме уже не приходилось сомневаться, что совместное пиршество закончится в постели.

И еще был вопрос, по которому Нилима постоянно проявляла непослушание. Дас практически оккупировал право купать принца в бане. Не то чтобы Ахмад избегал водные процедуры в обществе красавиц. И Дас тоже не сгорал от страсти к привлекательным мужчинам. Он просто считал их более совершенными. Да только сильные руки Даса и мастерский массаж действовали на принца более оздоравливающе.

Иногда Нилиме давалась поблажка. Дас доверял способной ученице заменить его. Нилима, неслышно ступая босыми ножками, подбиралась осторожно к разомлевшему принцу и вдруг всем телом наваливалась ему на спину, при этом игриво кусая за плечо.

Дас поражался, что потом эти двое начинают бороться друг с другом, смеяться, возиться и плескаться, как малышня. В эти мгновения он деликатно удалялся. А позже требовал от Нилимы полной серьезности, когда обучал ее танцам и Йоге. Дас говорил, что эти два искусства сродни. Гибкой Нилиме легко было подчинить свое тело, но учитель вдобавок требовал, чтобы она побольше работала головой!

Дни шли. Пышнотелая рабыня родила Ахмаду первого сына. Он назвал его Салимом. У принца уже были две дочки, Айша и Зара, которых он очень любил.

Нилима совсем отчаялась. Она никак не могла родить ребенка, даже беременности у нее так и не случилось. И вот она решила, что последний ее день настал и осознанно пошла на страшное. Не нужно больше мучить Ахмада своим никчемным присутствием. Пусть принц станет полностью счастливым.

Дас, как клещами, силой вытащил склянку с ядом из ее пальцев.

— Дурья башка! Если продолжишь так бешено ревновать, то погубишь себя и уж точно подорвешь здоровье, незачем прибегать к отраве. В твоей жизни все может измениться в один миг. А в отчаянье впадают только полные дуры.

Нилима спокойно ответила, что это и есть ее случай. Кажется, ей Дас дал имя «Дурья башка»?

Учитель добродушно улыбнулся и, погладив ее по макушке, сказал, что с того времени Нилима успела по­умнеть.

Забыв свои горести, она уснула у ног Даса. Заботливая Мехр укрыла Нилиму легким одеялом.

Принц приказывает ей явиться немедленно в его личные покои. У Нилимы сразу же нехорошо закололо серд­це. Она подошла к зеркалу. Приличен ли к официальному визиту простой шальвар -камиз горчичного цвета, что надет сейчас на ней?

Ахмад стоял у окна в длинном струящемся халате из тонкой кашмирской шерсти. Казалось, ему больше ин­тересно темнеющее на глазах небо, чем красавица, рассчитывающая на благосклонность повелителя.

— Нилима, ты очень меня расстроила. Поэтому будешь наказана.

Ахмад подошел и притянул ее за запястья к себе.

— Хорошо, — покорно согласилась Нилима с любым его решением.

— Хорошо? — насмешливо переспросил Ахмад. — Ты одна спокойно решила навсегда оставить меня без своего прекрасного тела. Разлучить даже наши души! Тебе так легко разбить мое сердце?! Нилима, ты представила, как я буду жить дальше, без тебя?

— Хорошо. — повторила Нилима.

— Хорошо? — недоверчиво поинтересовался Ахмад снова. И за подбородок приподнял ее лицо, чтобы видеть глаза Нилимы. Они были полны слез, но девушка упрямо не плакала.

— Тогда попробуй. Я приказываю, ничего не чувствовать сейчас.

— Хорошо.- снова произнесла Нилима. Она не знала, каким будет наказание для посмевшей огорчить господи­на.

Пальцы Ахмада коснулись ее век. И слезы покорно покатились по щекам. Принц стал медленно целовать ее лицо, шею… Он без жалости разрезал ножом ее одежду. Совершенно не торопясь и постепенно обнажая тело Нилимы. Она закрыла глаза и упрямо сжала губы. Ахмад приказал, чтобы она не смела этого делать! Она стояла перед ним совершенно голая, а принц был одет и ему хватало хладнокровия медленно исследо­вать ее тело.

Ахмад отбросил нож, а следом, как подобная же вещь, Нилима полетела на кровать. Принц завис над ней, задрал ее руки кверху и равнодушно привязал к изголовью. Нилима широко раскрыла глаза. Она сходит с ума?! С ней сейчас не Ахмад, а его жестокий братец?

Он мрачно улыбнулся ее смятению. И не слишком нежно развел ее ноги в стороны и поочередно привязал каждую к кровати. Потом Ахмад скинул свой халат. Принц был полностью обнажен. Нилима подумала лишь, что это правильно: если сейчас он убьет ее тем же ножом, то его дорогая одежда не будет забрызгана кровью. Но следовало бы выбрать для убийства место попроще. Задний двор, городскую бойню… Нилима даже не знала, где такое может происходить.

Ахмад велел ей не шевелиться, раз уж так приятно представлять себя мертвой.

— Хорошо, — чуть слышно согласилась Нилима. Она — собственность принца, у нее нет особого права ни на свою жизнь, ни даже на свою смерть — это все в распоряжении господина.

Когда его руки медленно, испытующе, скользнули по ее телу, Нилима помимо воли прогнулась навстречу.

— Не смей! — яростно приказал принц. И продолжил свое странное развлечение.