Убить бога (СИ)

Начиналось все как в дамских романах - недоступный “принц” помог даме в затруднительном положении… Ага, как же! Скорее всего, он же сам и сделал так, что все билеты оказались раскуплены - например, его люди все и скупили. Я сильно не разбирался, но логика и здравый расчет - они такие. Короче, когда компания во главе с моей подопечной застыла в затруднении перед билетной кассой, а сама виновница собрания стала краснеть и поглядывать в мою сторону, откуда ни возмись вынырнула еще одна компания - во главе с Илганом и его смеющимися над неизвестной шуткой прихлебателями. Слово за слово - и ситуация разрешилась к вящему удовольствия Майлии. В благодарность за услугу она даже соблаговолила назначить новую встречу - для обеих компаний. Так следовали встреча за встречей, а легкая симпатия девушки перерастала в увлечение одним молодым ловеласом. Ей тогда было… вроде бы четырнадцать или уже пятнадцать? Сложно сказать - я не слишком старался отмечать время на заре карьеры - лишь поступки и занятные события. Так вот, я стал постепенно замечать, как стала меняться и ее жизненная ориентация в обществе и семье. А еще шло прощупывание моей роли при молодой княжне и границ дозволенного. Очень осторожно и аккуратно - было забавно за этим наблюдать. Эх, если бы не наука отца, вряд ли бы я отметил эти его жесты “невзначай”. И вот уже через три-четыре года крепнущих отношений из хитрой бестии, жаждущей внимания, некой доли власти над окружающими и приключений, цвет семьи Корлен стала жестокой, властолюбивой подлой тварью, готовой пойти на любую мерзость и низость во имя своей безумной потребности безграничной власти и влечения к Илгану, который и стал для нее путеводной звездой в мир греха, разврата и морального разложения. Я не препятствовал, продолжая выполнять прямые обязанности - устранять угрозу жизни и здоровью подопечной. То есть устранял только нападки на ее тело, но не на душу. Возможно, будь я поборником морали или невинным душой и не битым жизнью юношей, то попытался оградить от столь тлетворного влияния любым способом: отвадить наследника Ланторелов, рассказать об этом деле Князю, открыть глаза на истину самой Майлии, но… Но я не был таким. Совсем. Я знал, чем для меня может закончиться любой из подобных путей - от простого разрыва заказа до указания на мое устранение. Ссориться в открытую с Ланторелами из-за меня или какой-то мнимой интрижки никто не стал бы - проще было бы откупиться “глашатаем”, что не смог держать рот на замке и открыл его не тогда и не перед теми - то есть меня бы отдали на растерзание. А уж про иные варианты, что сулили бы еще худшие исходы, и говорить не приходится. Все, чего бы я смог добиться своим самопожертвованием - Майлии запретили бы встречаться с ее увлечением… на какое-то время. Или же решились наоборот - форсировать их отношения для союза семей. Единственным, кто терял бы что-то, оставался лишь я. Вот такая арифметика на пальцах.

Не буду вспоминать все перипетии дальнейшей печальной истории, а сразу перейду к итогу. Наученная великосветским интриганом Майлия решилась стать не второй в роду, а наследницей. А еще вернее - самой Княгиней. Как только он заставил ее забыть, что на этот пост в республике избирают, пусть и пожизненно, но никак не восходят, подобно прочим королям - непонятно. Но факт остается фактом - девчушка решилась вырезать всех своих близких, что “мешали ей обрести свое счастье и свою истинную судьбу”. И во время всего этого задействовала меня, как основной довод, так как могла не раз убедиться в моем профессионализме и исполнительности. О, я не лез вперед и не занимался устранением неугодных ей - для этого во владение Майлии Илган передал своих головорезов, которые и заваливали княжескую семью и гвардию своими телами. Я же шел вслед за юной заговорщицей в центре строя и убивал самых сильных бойцов Князя, что добирались до нас - во избежание угрозы жизни девушки. Ох, каково же было удивление - да даже потрясение - на лицах ее родителей и старшей сестры… А какая прочувственная и патетичная речь произносилась… Майлия еще и посмеялась в конце над их попытками ее образумить и усмирить. Но вот когда Князь таки решился обратиться ко мне, то спектакль сразу же прервался, так как его главная, героиня несмотря на свое безумие дурой не была и знала, что если ее папочка успеет отменить мой контракт, то ей не сносить головы. Итогом стали три тела с перерезанными глотками.

А затем начался акт номер два: на выходе нас встречал Илган со своим папочкой и еще большим количеством людей. Его речь была еще более драматичной и книжно-поэтичной. Он рассказывал плачущей и не верящей своим глазам и ушам Майлии о том, как использовал ее, чтобы отомстить семье своих заклятых врагов. С каким удовольствием трахал нежное невинное тело дочери Князя, представляя, как сам будет носить этот титул, а ее отдаст на развлечение своей прислуге. В общем, он много чего говорил, проходясь по ее больным местам и описывая будущие ужасы дальнейшей жизни, а его отец с довольной рожей стоял и кивал словам своего наследника. Хе, вот чего они не ожидали, так это того, что окончательно обезумевшая девушка бросится на всю эту толпу народа с желанием выцарапать поганые глазки Илгана. А следом за ней в их ряды придет и ее Тень. Суматоха, крики, споры, ругань и паника - вот что случилось тогда. Могильная тишина - вот что наступило после. Не стоило им всем думать, что я лишь инструмент в ручках девушки. Безмолвный, безучастный и глупый. Я готовился. Я хорошо готовился, так как видел, к чему все шло. И, конечно же, догадывался о намерениях Ланторелов. Я лишь воспользовался их же сценарием для своей выгоды и красиво исполнил. Как я тогда хохотал, как смеялся… Это и правда было смешно - они все реально забыли, что я человек, а не, скажем, деталь одежды Майлии или каблучок туфелек. Прямые разговоры, прозрачные намеки, неприкрытое злорадство в глазах и жестах, с абсолютным ощущением превосходства… Как же это все выглядело смешно для меня все эти годы… Но я держал равнодушное лицо - будто костяная маска, приросшая вместо него. Но теперь уже можно было не сдерживаться - ведь и мое представление подходило к концу, а потому - я хохотал. Весело, громко, безудержно… безумно… А затем, когда в живых на той площадке остались лишь мы с девушкой, покрытые кровью своих врагов, она обернулась ко мне, подошла, протянула руки, будто бы желая обнять, и несмело улыбнулась. Что я мог сделать? Только так же невинно и по детски наивно улыбнуться… пробивая ее грудь рукой насквозь. “Твоя улыбка… улыбка самой смерти…” - оседая на землю, прошептала она, проводя пальцами по моей щеке и оставляя на ней кровавые следы. А затем Улыбка Смерти явилась и еще в три дома, окончательно стерев род Ланторелов и двух их союзников, которым не повезло принять участие в заговоре не только мыслями и деньгами. Итог закономерен - на следующий день столица республики оказалась в шоке от сотен смертей главных заправил республики, а сама страна - в хаосе от падения своих осевых столпов. Оставшиеся члены Совета не справились со свалившейся на их долю ношей, разделенные внутренними противоречиями, жадностью и жаждой власти, а тут еще соседи решили урвать свой кусок в столь тяжелый час. Война. Гражданская война, перемежаемая набегами извне и разрухой. Этим мне тот отрезок времени и запомнился. Очень интересный опыт. Но я до сих пор не могу ответить себе на вопрос: кем же стала тогда для меня она - Майлия?

Эх, и к чему я это вспомнил? Старость, как говорится? Отнюдь - люди везде остаются людьми - со своей низостью, подлостью и коварством. Это единственное, что всегда было неизменно: люди, копошащиеся на земле, и небо, безучастно взирающее на их жалкую суету. Я даже стал в чем-то понимать драконов, что жили в небе и желали истребить человечество, считая их лишь животными. Только летая среди облаков, я мог ощутить некое спокойствие, умиротворение и гармонию в самом себе и своем окружении. Но всегда приходилось возвращаться на землю, ведь я оставался человеком, как бы ни противно было это признавать. Но теперь… уже не уверен - человек ли я? Или уже превращаюсь в нечто большее? Вот смотрю я на представление этого жалкого молокососа, Лаксуса, и понимаю, что вряд ли могу равнять себя с подобными ему. Искусственными извращениями, названными с какого-то перепугу Убийцами Драконов, подобными прочим естественным образом превращенными. Жалкая подделка. Драконья отрыжка. А его побуждения… что-то истинно драконье в нем есть, но настолько перекрученное и измененное, что назвать это Драконоборцем язык не поворачивается. Поганый человеческий гомункул. Ни один из встреченных мне истинных Убийц Драконов не ощущался настолько гнилостно - даже Гажил. Про Серену ничего сказать не могу - во время нашей последней встречи я еще не был настолько драконизирован, чтобы чувствовать подобное, но почему-то не сомневаюсь, что было бы столь же противно, если не больше - учитывая количество вживленных драконьих лакрим у того.