Гость из мира Death Note (СИ)

Но Катя не забыла. И с тех пор просто не давала подруге покоя. Даже Мак с Алиной вспоминали это прозвище не так часто. Но Катя была неумолима. Будет знать, как говорить всякие глупости, злорадствовала она. Маруся, наверное, раз сто пожалела, что когда-то ляпнула эту фразу, потому что прозвище “роковая” женщина при умелом содействии Кати закрепилось за ней, похоже, до конца веков (ну, или до окончания биофака).

Подруга злилась, негодовала, но терпела. Со зловредностью Кати уже все смирились. Но, похоже, что сегодня Марина обиделась по-настоящему. Её взгляд говорил это без всяких слов. Вот если бы Маруся начала возмущаться и вопить на всю квартиру – всё нормально. А в нынешней ситуации ничего хорошего ожидать не стоило.

Ладно. Забьем пока на время. Может, забудет.

Эл вдохнул и что-то пробормотал себе под нос, Кате послышалось, что-то вроде «И что я здесь делаю?».

- Отрывайся, чувак! – радостно сказала она ему.

В ответ L отдарил её таким странным взглядом, что Катя почти физически ощутила, как на ней прорастают плесневые грибы от его кислого унылого взгляда.

Не сдержавшись, Катя заржала. Эл едва заметно улыбнулся. И она внезапно почувствовала, как от этой улыбки у неё ёкнуло сердце.

- Итак, выпьем же за именинников – Катю и Влада! Которые еще на год постарели!

- Чтоб тебя, Мак, – ответила Катя, радуясь возможности отвести взгляд от лицо черноволосого парня.

- Теперь вы совсем взрослые, – с умилением проворковал блондин. – Можете курить, пить и заниматься грязным сексом! Можно даже друг с другом, – быстро уточнил он, поднимая кверху указательный палец.

Катя подавилась своим шампанским.

- Можете начинать прямо сейчас. Мы отвернемся! Клянусь здоровьем своего хомячка!

- Того самого, который умер? – внезапно подал голос Эл. До этого он лишь сидел с каменной рожей и слегка мутными глазами. Кате пару раз даже хотелось потыкать его вилкой. Может, он умер. Подумать только, вдруг Лайт уже записал его имя в Тетрадь, у Эла случился сердечный приступ. А они тут пиздят и ничего не замечают.

- Ну да, – кивнул Мак. – А что? – рассеянно переспросил он.

- Чтоб ты сдох, скотина, – спокойно произнесла Катя.

- Всему свое время, – успокаивающе ответил он ей.

- Максим! – недовольно проговорила Маруся. Вот уж кому не понравились намеки на грязный секс. Еще бы! Там же не была упомянута Маруся!!!

Алина провела рукой по лицу. И в этот самый момент в люстре с громким хлопком взорвалась единственная лампочка, рассыпав осколки по полу и по праздничному столу. Один из них с всплёском упал прямо в кружку Эля. Катя прыснула в кулак.

- Зашибись, – раздался голос Алины в наступившем полумраке комнаты, которую теперь освещал лишь экран небольшого плазменного телевизора. – Запасной нет, будем сидеть в темноте.

- Круто. Обычно после тостов бокалы в огонь швыряют. У псевдоблондинки в квартире лампочки взрываются.

- Шел бы ты, Мак. Сам ты псевдоблондин!

- Я так и знал, что в тайне ты завидуешь моим прекрасным волосам.

Катя не особо запомнила подробности вечера, в основном потому, что была уже слегка под градусом. Кажется, они выпили бутылки три шампанского, хотя точно она не была уверена. Да и какая разница, ведь все равно эта фигня часа через три-четыре выветрится, вряд ли она успеет сделать что-нибудь ужасное за столь недолгое время. Впервые за эти сумасшедшие дни, в течение которых им довелось узнать, что наша реальность не единственная, выпала возможность по-настоящему расслабиться. Просто ни о чем не думать. Снять напряжение, копившееся медленно и незаметно, но становившееся всё ощутимей не без помощи постоянно мелькающего пред глазами L, не на миг не дающего забыть об открывшейся правде. О которой не с кем было поделиться, о которой знали только несколько человек. Поэтому впервые за долгое время Катя решила ни о чем не думать, а просто хорошенько нажраться, выбросив из головы, как говорится, все тревоги и сомнения.

Катя помнила, что по телеку шел какой-то фильм, и они смотрели его, комментируя каждый поступок героев. Потом Мак с Алиной ушли на кухню мыть посуду, утащив за собой и сопротивляющуюся Марусю, которая никак не хотела идти (а кому вообще может хотеться идти мыть посуду?), но её никто и не спрашивал. Поначалу Катя тоже хотела помочь друзьям, так как в ней внезапно проснулась совесть, но изрядная доля выпитого алкоголя помешала ей преодолеть силу земного тяготения (и силу притяжения мягкого дивана).

Поэтому в зале остались только она и Эл, внимательно смотрящий на экран телевизора. Последнее заставило Катю задуматься над тем, что же всё-таки за фильм шел все это время по зомбоящику, если сам Эл заинтересовался, который, она была уверена, точно не станет растрачивать своё внимание на всякую хрень.

- А что это за фильм? – полюбопытствовала она, пододвигаясь ближе к парню.

Эл покосился на неё, но никак не прокомментировал её слегка нетрезвое состояние. Хотя, ему, наверное, просто все равно.

- «Мираж», – ответил он после небольшого молчания. – Он идет уже несколько часов.

Катя глянула на экран, смутно припоминая персонажей. Вот только большую часть она пропустила, поэтому в чем его смысл, даже не помнила. Кажется, про команду неудавшихся грабителей. Черноволосый мужчина и рыжая молодая женщина обнимались так яростно, что Кате захотелось стошнить прямо на темно-бардовый под стать дивану ковер. Боже, только не подобная хрень… Не может быть, неужели Элу может нравится нечто подобное? Ну что за сопли? Катя скептически покосилась на детектива, взгляд которого был прикован к небольшому квадратному экрану, и закатила глаза.

- Боже, – пробормотала Катя, вздыхая. – Не думала, что ты смотришь мелодрамы…

Краем глаза наблюдая за профилем детектива, она заметила, как он опустил глаза, глядя вперед и куда-то в пол.

- «Помнишь, как говорил Фрэнк, – услышала она с экрана тихий печальный голос главного героя, – весь мир у наших ног…»

- «Мираж, – ответила ему женщина. – Не будет он у наших ног…»

- Тебе скучно, Катя? – внезапно спросил Эл, привлекая её внимание, на мгновение сосредоточившееся было на сказанных героями фильма словах. Почему-то они запечатлелись у неё в памяти очень хорошо. Ничего из более чем трехчасового кино она не могла вспомнить. Только эти две фразы.

«Тебе скучно, Катя? – мысленно перекривляла девушка сыщика. – Тебе нечем заняться, Катя? Тебе обязательно нужно доставать меня и не давать спокойно посмотреть такой супер-мега-интересный фильм?»

Однако, несмотря на недобрые мысли в адрес детектива, Катя ласково ему улыбнулась.

- Знаешь, я просто рада, что сегодня пойду домой не одна, а с тобой, – проворковала она, заглядывая ему в глаза.

«Дааа, я флиртую с Элом. Жизнь – прикольная штука… Эх, сидел бы на его месте Гаара…Но разве я заслужила исполнения хотя бы каких-то своих желаний?» – недовольно думала Катя, изо всех сил продолжая выдавливать на лицо улыбку.

- С чего это? – поинтересовался детектив, равнодушно глядя на неё и давая ей прекрасную возможность осознать свою неспособность хоть чуточку встряхнуть его и избавить от вечной сосредоточенности на чем или на ком угодно, кроме Кати Волковой. Блин, и чего ей обидно до усрачки?

- Как с чего? – спросила Катя, невинно моргая. Лицо Эла казалось слегка мутноватым и словно бы отдаленным, нереальным. Спиртное, как я тебя люблю. – Темно, страшно. Ко мне вечно всякие долбо*бы пристают, – «Вот! Я даю тебе шанс почувствовать себя настоящим мужиком, самцом ёпт!» Катя вздохнула, потом добавила, почему-то решив, что это непременно надо рассказать. – Однажды я шла домой и увидела голого мужика.

Последовало молчание, были слышны доносящаяся с кухни болтовня. Особенно громко раздавался писк Маруси, и Катя искренне порадовалась, что той тут нет. Тяжесть в голове и так мешала соображать, только ультразвукового вещания Мани тут не хватало. Эл ничего не ответил, вновь уставившись на экран, но Катя была уверена абсолютно и полностью, что он продолжает её слушать, глядя в телевизор на автомате. Он не стал её перебивать или просить, чтобы она замолчала, и Катя вдохновенно продолжила, решив, что тем самым детектив дает ей добро на продолжение изумительной истории.